Самые безумные побеги из Советского Союза

С тех самых пор, как Советский Союз стал закрытым государством, не переводились люди, желавшие его покинуть. В этой статье мы не будем говорить о звездных «невозвращенцах», а рассмотрим истории самых обычных людей. Правда, способы, которыми они оказывались в манящей загранице, обычными никак не назовешь.

Границы СССР, как мы все помним, были на замке, но на каждый замок найдется свой ключ. Благодаря обширности советских границ, ушлые граждане, твердо вознамерившиеся бежать на Запад всегда находили лазейку.

Голь на выдумки хитра

Не переводились желающие, поставив на лодку мотор, доплыть из Прибалтики до Скандинавии. Другие изображали из себя незадачливых грибников, «случайно» вышедших к границе. А на юге можно было «закосить под дурачка» и попытаться отдрейфовать на надувном матрасе к турецкому берегу. Точнее матрасов обычно было два – один над другим (в нижнем хранился запас пресной воды, еды и одежды). А если катер с погранцами все-таки обнаруживал беглеца, нижний матрас следовало проткнуть и обрезать, нож выкинуть в море, а самому со слезами благодарности предаваться в руки «спасителей». Но все это, так сказать, простенькие хитрости. Бывали случаи и более замысловатые…

Океанолог Роман Курилов задумал бежать из СССР по морю. Он прекрасно плавал, а потому решился на отчаянный шаг. В начале декабря 1974 года он взял билет на лайнер «Советский Союз», который отправлялся в круиз по южным азиатским странам. Погулять по «городам контрастов», подобно Семену Семеновичу Горбункову из «Бриллиантовой руки», пассажирам этого рейса было не суждено – заходить в местные порты «Советский Союз» не планировал. Но Курилов все же решил рискнуть и попытаться достичь берега вплавь. Когда на третий день плавания стал известен точный маршрут корабля, он наметил самый удобный момент – 13 декабря, когда лайнер будет проходить примерно в 20 километрах от филиппинского острова Минданао. И вот без спасательного жилета (он был бы заметен), игнорируя акул и опасность попасть под винт, Курилов ночью прыгнул с высокой палубы лайнера. Пловец провел в воде два дня и три ночи, пока под вечер 15 декабря он все-таки не вышел на берег, завершив уникальный заплыв.

Полтора месяца беглец провел в филиппинской тюрьме, но в конце концов, его согласилась принять Канада. За границей Курилов прожил долгую и вполне успешную жизнь, пока в 1998 году не погиб при погружении в Тивериадское озеро – он запутался в рыболовной сети и задохнулся, израсходовав весь воздух в баллонах акваланга.

Крылья свободы

Впервые с такой бедой, как захваты самолетов, советские спецслужбы столкнулись 8 января 1954 года. Небольшой Ли 2 с пятью пассажирами на борту отправился в рейс Таллин – Минск – Ленинград. Вместе с другими пассажирами на борт поднялись мужчина в форме и его спутница. В воздухе они, угрожая пистолетом, потребовали изменить курс и лететь в Финляндию, но экипаж сумел обезвредить злоумышленников.

Были и другие попытки, но долгое время действия угонщиков были безуспешными, пока 15 октября 1970 года отец и сын Бразинскасы все-таки не смогли угнать самолет Ан24, который следовал из Батуми в Сухуми, в Турцию. Сумев пронести с собой пистолет, обрез и ручную грана-ту, они сели рядом с кабиной пилотов и передали бортпроводнице Надежде Курченко записку угрожающего содержания. А когда та зашла в кабину пилотов, сумели ворваться вслед за ней. Произошла перестрелка, в которой 19 летняя бортпроводница погибла, а трое членов экипажа были ранены.

Захваченный самолет долетел до Турции, где Бразинскасы сдались местным властям. Самолет и пассажиры быстро вернулись в СССР, а вот сами захватчики предстали перед местным судом. В итоге, отца, Пранаса Бразинскаса, приговорили к восьми, а сына Альгирдаса к двум годам заключения. Но через два года оба были освобождены по амнистии и вскоре оказались в США.

Правда, многие годы спустя расплата все же настигла преступников – в 2002 году сын во время семейной ссоры убил своего отца и был осужден теперь уже американским правосудием.

Несчастливый год

1973 год вообще был богат на неприятные для советской авиации события. 20 июня с территории ГДР в ФРГ на боевом самолете сбежал 23-летний Евгений Вронский. Вообще, побегов военных летчиков было довольно много, но этот случай уникален тем, что Вронский был всего лишь авиатехником.

И тем не менее, выждав момент, он сел в кабину Су7Б, выкатился из укрытия-капонира и, игнорируя запоздалые требования остановиться, вырулил на взлетную полосу и взлетел. Позже выяснилось, что беглец приятельствовал с офицером, отвечавшим за авиатренажеры, и сумел немного потренироваться на имитаторе.

Аэродром Гроссенхайн, где служил Вронский, находился в 170 километрах южнее Берлина, а от западной границы ГДР его отделяла всего пара сотен километров. Взлетная полоса аэродрома было ориентирована на запад, так что летчику-дилетанту даже не пришлось менять направление полета. Форсаж Вронский выключать также не стал, шасси не убрал, старался держаться поближе к земле, чтобы оставаться менее заметным для радаров. В результате, хотя на его перехват сразу же были подняты истребители, обнаружить беглеца не удалось.

Через 23 минуты его самолет пересек границу ФРГ. Понимая, что сесть ему вряд ли удастся, Вронский катапультировался и успешно приземлился, а самолет упал неподалеку на поле, не причинив никому вреда. Обращение советских властей о возвращении дезертира было проигнорировано, но остатки самолета немцы разрешили забрать.

А в конце 1973 года – 2 ноября – был произведен первый штурм захваченного самолета. Четверо угонщиков захватили Як40, который совершал рейс Москва-Брянск. Угонщики вернули самолет в Москву и, впервые в истории советской гражданской авиации, потребовали выкуп и разрешение на вылет в Швецию.

На место происшествия прибыло высшее силовое руководство страны – председатель КГБ Юрий Андропов и министр внутренних дел Николай Щелоков, которые приняли решение готовить штурм. Групп специального назначения в то время еще не было, поэтому штурмовую группу собирали из милиционеров-добровольцев.

Им удалось незаметно пробраться под захваченный лайнер, и в момент передачи выкупа начался штурм. По современным меркам, антитеррористическая операция была организована из рук вон плохо. Началась перестрелка (по самолету стреляли даже из пулемета подъехавшего БТР!), одна из дымовых шашек, брошенная в салон, вызвала возгорание обивки сиденья и панику… Самое удивительное, что при этом никто из заложников не погиб, правда, двое были ранены.

После череды трагедий меры безопасности на советском воздушном транспорте были ужесточены, но предотвратить дальнейшие случаи захвата воздушных судов это не помогло.

Уникальный беглец

А завершить эту статью хочется историей самого уникального беглеца. 4 июля 1989 года с советской авиабазы в Польше «сбежал» истребитель МиГ23!

В тот день полковник Николай Скуридин должен был совершить самый обыкновенный вылет на МиГ23М. Но почти сразу после взлета с аэродрома Багич все пошло не по плану. Самолет не пробыл в воздухе и минуты, как раздался хлопок, после чего резко упали обороты двигателя, пропала тяга и машина начала неконтролируемо снижаться.

Скуридин, хоть и был опытным пилотом, налетавшем на этой модели самолета более 500 часов, но ситуацию оценил неверно. Самопроизвольное включение форсажа (к таким выводам потом пришла комиссия, расследовавшая этот инцидент), он спутал с полной остановкой двигателя и принял решение катапультироваться.

Однако буквально через считанные секунды после исчезновения пилота, двигатель «ожил» и самолет продолжил полет на автопилоте! В итоге, МиГ спокойно пролетел над Польшей и ГДР (благодаря включенной системе распознавания «свой-чужой» его не трогали), а потом вторгся в воздушное пространство ФРГ.

На его перехват вылетели два американских F15 Eagle, но каково же было удивление пилотов, когда настигнув нарушителя, они заметили, что за штурвалом истребителя никого нет! В итоге, МиГ просто сопровождали, пока у него не закончилось топливо. В итоге, пролетев 901 километр, советский истребитель рухнул на ферму рядом с бельгийской деревенькой Беллегем, похоронив под своими обломками 18-летнего местного паренька.

Бельгия и Нидерланды выразили Советскому Союзу дипломатический протест, однако поскольку отношения стран НАТО и СССР к тому моменту уже заметно потеплели, внешнеполитический конфликт был оперативно урегулирован. А семье погибшего была выплачена крупная компенсация.