Василия Тредъяковского могли казнить за «латинское» слово!

Поэт Василий Тредьяковский (1703-1769) стоял у истоков отечественной поэзии. Именно он заложил основы русского поэтического языка. Без Тредьяковского не было бы не только стихов Державина, но и гениальной лирики Пушкина…

Существует распространенное мнение, будто при Сталине сажали за опечатки в газетах. Пропустил, например, редактор букву «л» в слове «главнокомандующий» или фамилию вождя исковеркал – и все: арест, следствие, ГУЛАГ…

Рассказы эти сильно смахивают на более позднюю выдумку. Ибо в документах НКВД пока что не удалось обнаружить фактов, чтоб комуто вменялась в вину именно опечатка.

Но вот в Российской империи эпохи императрицы Анны Иоанновны (1730-1740) такие истории как раз случались сплошь и рядом. На дыбу!

Дело в том, что к титулу монаршей особы в те времена относились с каким-то особым фетишизмом. Каралось любое, даже малейшее, искажение титула и имени-отчества «преблагой государыни» – как в письменной, так и в устной речи.

Тех, кто допускал такие ошибки, брали в застенки Тайной канцелярии – политической полиции Российской империи XVIII века. Никаких оправданий («это просто я оговорился», «это опечатка» и т.д.) – не принималось. Виновного пытали, а затем – в зависимости от тяжести «опечатки» – либо прописывали денежный штраф, либо били батогами (палками), либо ссылали в Сибирь. Так, например, в 1737 году некий чиновник Латышев написал челобитную и сделал в ней ничтожную описку: вместо «Всепресветлейшая государыня» написал «Всепрестлейшая государыня». Тайная канцелярия постановила: «Помянутого Латышева надлежит, приведши в застенок и подняв на дыбу, расспросить с пристрастием: с какова подлинно умыслу он написал те неисправности?»

Или вот другой канцелярист, составляя какой-то документ, в словах «государыня императрица» пропустил первые две буквы «го» (получилось «сударыня императрица»). Результат – телесное наказание и денежный штраф. И такие примеры можно цитировать до бесконечности.

В застенках Ушакова

Не были защищены от «карающей десницы правосудия» и творческие люди. Вот какая история произошла со знаменитым поэтом той эпохи – Василием Тредьяковским.

В 17305 году, себе на беду, этот самый Тредьяковский сочинил стихотворение, в котором была такая строчка: «Да здравствует днесь Императрикс Анна…»

Произведение было опубликовано в издательстве Академии наук. Тут же нашлись доброжелатели, которые написали донос: «… титул Ея Императорского величества напечатан не по форме!» Ну и, ясное дело, поэта немедленно «взяли» (арестовали). Привели его в кабинет начальника Тайной канцелярии – зловещего Андрея Ивановича Ушакова. Ушаков протягивает Тредьяковскому листок с его виршами и спрашивает: «Это что такое? Что это за «императрикс»? Ты разве не знаешь, как надо титуловать нашу самодержавнейшую государыню?»

Тредьяковский – даром, что человек известный, – но и он тут, надо сказать, струхнул. Ведь он-то прекрасно знал, что бывает за искажение титула Ея Императорского Величества! Поэту пришлось пустить в ход все свое красноречие. Целую ночь перепуганный литератор вымаливал прощение у неприступного шефа тайной полиции. Он уверял (цитата из протокола): «Употребил я это латинское слово «Императрикс» для того, что мера стиха того требовала».

И далее: «Слово сие есть самое доподлинно латинское… и значит точно во всей своей высокости «императрица»… Через оное слово никакого нет урона в высочайшем титуле…».

Под утро утомившийся следователь, наконец, отпустил несчастного поэта. На протоколе допроса шеф тайной полиции наложил спасительную резолюцию. Мол, подозреваемый «объявил, что оное слово латинское, и прочие к тому надлежащие резоны показал».

Однако, поэта строго предупредили: в последний раз! Если что-нибудь подобное повторится – литератор отправится по этапу «в места не столь отдаленные».

Вышел Тредьяковский на улицу – как будто второй раз родился (обычно из Тайной канцелярии здоровыми вне выходили). Но после этого он уже навсегда зарекся в стихах иностранные слова употреблять. А то вон оно как выйти может…

Видео