Давка в «Лужниках» в 1982 году

20 октября 1982 года стал самым трагическим днем в истории советского спорта. В тот день на стадионе «Лужники» шел матч между нашим «Спартаком» и голландским «Харлемом». Люди, пришедшие поболеть за любимую команду, даже не подозревали, что многим из них не суждено вернуться домой. По официальным данным, в страшной давке погибли 66 человек, но, по неофициальным, жертв было не меньше 300.

СЛИШКОМ ДОЛГИЙ МАТЧ

Осень 1982 года выдалась экстремально холодной. 20 октября шел снег, а температура воздуха опустилась до -10°С. Стадион в Лужниках в ту пору еще не был оборудован крышей над трибунами, поэтому многие болельщики решили остаться дома. При 82-тысячной вместимости «Лужников» на стадионе присутствовало только порядка 17 тысяч зрителей. И это великое счастье, иначе жертв было бы значительно больше.

Поскольку болельщиков было мало, а трибуны завалены снегом, администрация «Лужников» распорядилась разместить большинство зрителей — 12 тысяч — на трибуне С. Остальные заполнили сектор А. Другие трибуны просто не стали чистить от снега.

Футболистам тоже приходилось нелегко: поле промерзло и стало неровным. Первый гол «Спартака» был забит на 16-й минуте, а второй игрокам никак не удавалось забить. Матч затянулся. В те годы милиция строго следила за поведением зрителей. Ни о каком скандировании речевок и вскакивании с мест и речи не шло. Тех, кто нарушал порядок, удаляли со стадиона. Тем не менее болельщики, чтобы согреться и развлечься во время затянувшейся игры, стали бросаться снежками. А самые смелые кидали снежные снаряды в милиционеров, сбивая с них фуражки. За эти вольности было задержано порядка 150 человек.

В конце концов болельщики решили, что ждать какого-то развития матча не стоит, и потянулись к выходу, который должен был осуществляться по двум лестницам. Но в тот день почему-то была открыта только одна: первая лестница сектора С.

Этот единственный выход оказался слишком узким для такого количества людей. На лестнице какая-то девушка споткнулась и упала, кто-то попытался ей помочь встать, но под напором толпы тоже упал. Все, не устоявшие на ногах, были смяты толпой и растоптаны. В этот момент игрок «Спартака» Сергей Швецов забил еще один гол. Те, кто оставался на трибунах, зааплодировали и закричали. Толпа на выходе, услышав крики, качнулась назад. Образовались встречные потоки людей. Сработал эффект домино. Болельщики падали, создавая огромную кучу. Металлическое ограждение лестницы не выдержало, и люди стали срываться вниз с 5-метровой высоты на бетонный пол.

В результате погибли 66 молодых людей — большинству из них не было и 20 лет. Ранения разной тяжести получили еще более 60 человек.

Поскольку в СССР по определению не могло произойти ничего подобного, информацию о происшествии засекретили. В «Вечерней Москве» на следующий день появилась скупая заметка о том, что на стадионе произошел несчастный случай и имеются пострадавшие. Только через 6 лет журналисты «Советского спорта» провели собственное расследование. Материал о давке в «Лужниках» вышел в 1988 году.

ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ

Теннисист Андрей Чесноков был тогда на стадионе, и, к счастью, ему удалось выбраться. Чесноков оказался внутри давки, он рассказывал, что чувствовал, как хрустят кости, как боль пронзает тело. Но благодаря тому, что Андрей был тренированным человеком, он смог как-то извернуться и выбраться на «островок между перилами». Вместе с ним на этом спасительном участке находился какой-то солдат: «…И нас ребята хватали за ноги, просили: «Спаси! Помоги! Мы умоляем!» А мы ничего не могли сделать, потому что, если кого-то вытаскивать из этой толпы, все за него держатся, все хотят жить. Мы пытались…» По воспоминаниям Чеснокова, в тот день на стадионе завязалась самая настоящая война между фанатами и милицией. Зрители мерзли и пытались хоть как-то двигаться, чтобы согреться, но милиция пресекала подобные «беспорядки». Самых «буйных» болельщиков поднимали с мест и уводили под трибуну. В ответ на милиционеров обрушивался град снежков.

На 70-й минуте матча народ, потерявший терпение, начал требовать второго гола, скандируя речевки. Это тоже было непозволительно. И милиция снова начала принимать меры. Тогда речевки приобрели оскорбительный характер. Чеснокова и троих его друзей уволокли под трибуну. Там лицом к стене уже стояло около 30 подростков. Вдоль шеренги ходил майор и каждого бил по почкам. Тех, кто получил свою порцию ударов, отпускали. На их место приводили новых «нарушителей».

Потеряв надежду на второй гол, Андрей с друзьями решили покинуть стадион. Но два выхода закрывали решетки. Пока они искали третий, стадион взорвался радостными криками.

«Одна группа людей рванула на трибуну. Другая остановилась в проходе. Сошлись две волны… Что было потом, я помню отрывками. Финальный победный свисток… Всеобщее ликование… Опять менты… Люди, стремящиеся к выходу, начинают поскальзываться на ступеньках, падать на других и вместе с ними вниз… Я за что-то хватаюсь, успеваю удержать ближнего ко мне — Лешку, и мы бежим к выходу… Там уже давка: двери закрыты. Наконец толпа находит узкую лазейку, там давка, но люди кое-как просачиваются через узкий проход. А над всем этим стоит смертельный крик…»

В ПОИСКАХ «СТРЕЛОЧНИКА»

По делу, возбужденному по статье «Халатность» и разросшемуся до 10 томов, было допрошено 150 свидетелей. Но говорить об объективности расследования, проводившегося в обстановке секретности, не приходится.

Согласно официальным данным, болельщики, презрев все открытые выходы, пошли к тому, который был ближе к метро. Из-за этого якобы и образовалась давка. По мнению следователей, гол Швецова помог избежать большего количества смертей, так как люди, идущие сзади, остановились и перестали напирать на упавших.

Родителям погибших на суде не дали сказать и слова. Да и сам суд был скорым. Обвинительное заключение было вынесено всего за полтора дня и мало соответствовало действительности. Прокурор пытался свалить всю вину на самих пострадавших: дескать, молодежь находилась под действием алкоголя, вот и случилась давка.

Виноватого тогда просто назначили. Им стал комендант «Лужников» Юрий Панчихин, всего два месяца находящийся на этой должности. Он вообще не занимался организацией той игры. Панчихин получил наказание в виде 3 лет исправительных работ. Директору стадиона Виктору Кокрышеву дали тот же срок, но через 1,5 года освободили по амнистии.