Фестиваль молодежи в Москве. Сколько мулатов родилось после 1957 года?

Прошедший в советской столице с 28 июля по п августа 1957 года VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов первоначально задумывался для того, чтобы показать всему миру преимущества социалистического устройства общества. Но он же стал глотком свежего воздуха, приоткрыв границу.

Удался ли изначальный замысел организаторов или нет, точно неизвестно. Зато можно уверенно сказать, что фестиваль вызвал в нашей стране настоящий культурный шок и оказал большое влияние на процессы трансформации советского общества.

Витрина социализма

Надо сказать, что Советский Союз изначально был одним из главных инициаторов организации Всемирных фестивалей молодежи и студентов – ведь они неформально считались «комсомольским интернационалом», объединяя молодежные организации всех стран мира, но преимущественно левого толка. Однако несмотря на это обстоятельство, первый подобный «слет» прошел в Праге (в 1947 году), а потом в других столицах стран соцлагеря: Будапеште, Восточном Берлине, Бухаресте, Варшаве… И лишь в 1957 году право провести очередной, шестой по счету фестиваль (надо добавить, что фестивали молодежи были нерегулярными событиями и проводились далеко не каждый год) было доверено Москве.

Причина подобной отсрочки, разумеется, была не в том, справится ли столица с проведением высокого форума, а в том, не вызовет ли он внутренних потрясений – все-таки советские граждане жили в закрытой стране и плохо представляли себе все многообразие мира. Однако Хрущев, стоявший тогда во главе страны, решился на этот шаг. Более того, московский фестиваль молодежи и студентов изначально рассматривался как одно из доказательств превосходства социалистического образа жизни над капиталистическим. Он должен был стать еще одним эпохальным событием 1957 года, наряду с запуском первого искусственного спутника Земли и первого живого существа (собаки Лайки).

При этом советские власти основательно подготовились к наплыву «сомнительных» иностранцев: закупили новенькие венгерские «Икарусы», привели в порядок весь исторический центр Москвы, достроили стадион «Лужники» и гостиницу «Украина». Кстати, о фестивале до сих пор напоминает московская топонимика: проспект Мира (назван так именно в год мероприятия), Фестивальная улица (название появилось позже, но именно по ней можно было добраться до парка Дружбы) и парк Дружбы, созданный выпускниками Московского архитектурного института непосредственно к фестивалю.

А еще в дни фестиваля в эфир советского телевидения вышла передача «Вечер веселых вопросов». Правда, подготовлено было всего три выпуска и, скорее всего, программа ничем особым бы не запомнилась, если бы не одно «но». Спустя четыре года та же авторская команда, которая делала «Вечер веселых вопросов», создаст новую передачу – «Клуб веселых и находчивых», которая стала одним из главных брендов советского телевидения.

Заманчивая заграница

Однако и мир потряс Советский Союз. Ведь VI Фестиваль молодежи и студентов стал как бы эпицентром хрущевской оттепели и протекал максимально открыто. Приехавшим иностранцам (кстати, московский фестиваль стал по-настоящему массовым – 34 тысячи гостей из 131 страны мира) не только не мешали свободно общаться с москвичами, но, наоборот, такие контакты даже стимулировались – для свободного посещения были открыты Кремль и парк Горького.

Ну и, естественно, москвичи также рвались посмотреть на «живых» иностранцев. Вот как вспоминал атмосферу этих дней известный джазовый музыкант Алексей Козлов; «Ни туристы, ни бизнесмены в страну еще не приезжали, дипломаты и редкие журналисты просто так на улицах не появлялись. Поэтому, когда мы вдруг увидели на улицах Москвы тысячи иностранцев, с которыми можно было общаться, нас охватило что-то вроде эйфории…»

Характерный случай: в первый же день делегаты опоздали на церемонию торжественного открытия фестиваля в Лужниках. А все из-за «энтузиазма масс» – гостей перевозили по Москве на открытых грузовиках, и толпы людей буквально заблокировали движение машин по улицам. Кстати, завершилась церемония открытия эффетно: участники фестиваля выпустили в небо более 35 тысяч голубей (образ голубя, нарисованный Пабло Пикассо, стал эмблемой Фестиваля молодежи и студентов).

За две недели, пока длился московский фестиваль, в столице Советского Союза провели свыше 800 культурных мероприятий. Однако молодежь не ограничивалась официальным регламентом и продолжала общаться даже глубокой ночью. Как вспоминали очевидцы, столица гудела сутки напролет.

Вечером москвичи и гости начинали собираться в центре Москвы – на Пушкинской площади, проезжей части улицы Горького (современная Тверская) и на проспекте Маркса (ныне улицы Моховая, Охотный ряд и Театральный проезд) – пели песни, общались… Именно благо- даря фестивалю в Советский Союз пришла мода на джинсы и юбки клеш, рок-н-ролл и джаз, а также… бадминтон!

Но и иностранцы активно интересовались сувенирами «а-ля рус» и советской символикой и были готовы покупать их или менять на дефицитную одежду и технику. А потому фестиваль положил начало таким специфическим советским явлениям, как фарцовка и валютные спекуляции – советскими властями был установлен курс 4 рубля за 10 долларов, а на черном рынке за американскую «десятку» давали аж 40 рублей!

Кстати, именно на московском фестивале делали свои первые шаги Рокотов, Файбишенко и Яковлев, громкое дело которых закончилось через несколько лет жестоким расстрельным приговором.

Облико морале

Искушал советских граждан не только «золотой телец», но и «запретный плод любви». Вот что вспоминал один из очевидцев событий: «Пуританское советское общество стало вдруг свидетелем таких событий, которых не ожидал никто, даже наиболее испорченная его часть в лице чуваков и чувих.

Сам я не был участником этих событий, но слышал много рассказов, которые в основных деталях были схожи. К ночи, когда темнело, толпы девиц со всех концов Москвы пробирались к тем местам, где проживали иностранные делегации. Это были различные студенческие общежития и гостиницы, находившиеся на окраинах города. В гостиничные корпуса советским девушкам прорваться было не-возможно, так как все было оцеплено профессионалами-чекистами и любителями-дружинниками. Но запретить иностранным гостям выходить за пределы гостиниц никто не мог. Поэтому массовые знакомства между приезжими парнями и поджидавшими их местными девушками возникали вокруг гостиниц. Образ загадочной, стеснительной и целомудренной русской девушки-комсомолки не то чтобы рухнул, а скорее обогатился какой-то новой, неожиданной чертой – безрассудным, отчаянным распутством».

Кстати, многие другие свидетели тех событий подчеркивали, что особый интерес у советских девушек вызывали выходцы из африканских стран. Впрочем, не будем утрировать – подобное поведение все-таки было достаточно маргинальным. К тому же довольно быстро объявлялись дружинники, следившие за «облико морале» советских граждан (иностранцев, разумеется, никто не трогал). У пойманных за неподобающим поведением девушек (почему-то народная молва сохранила в памяти лишь собирательный женский образ – наверное, в числе участников фестиваля преобладали мужчины) выстригалась часть волос, делалась своеобразная «просека». Избавиться от нее можно было лишь стрижкой наголо. А потому московские девушки с платком на голове быстро стали объектом пристального интереса…

Кстати, статистика развенчивает и еще один популярный миф о фестивале – о том, что девять месяцев спустя в Советском Союзе массово народились «дети фестиваля». Согласно сводной статистической выписке, подготовленной для руководства МВД СССР, после мероприятия было зафиксировано рождение лишь 531 ребенка смешанных рас.

И все же, несмотря на разные сомнительные моменты, VI Фестиваль молодежи и студентов стал большим культурным событием в жизни Советского Союза. А потому, когда на церемонии закрытия Эдита Пьеха и Владимир Трошин исполнили песню «Подмосковные вечера», на глазах у зрителей стояли настоящие слезы. Ведь несмотря на навязанную идеологическую подоплеку, фестиваль стал настоящим праздником.

Увы, в 1985 году, когда Фестиваль молодежи и студентов вновь вернулся в Москву, такой радости уже не случилось. XII фестиваль запомнился тщательной очисткой столицы «от неблагожелательных элементов» и строгим идеологическим отбором лиц, которым доверили общаться с делегатами фестиваля. Поэтому такого единения молодежи из разных стран, как в 1957 году, в предперестроечной Москве уже не было.