История
Два Ивана Грозных. Почему Карамзин врал об Иване IV?
Существует такое понятие — «кабинетная мифология». Так называют мифы, которые на самом деле никогда в народе и не существовали, а были придуманы «учеными людьми» последующих эпох (как, например, псевдославянские божества Лада, Лель, Белобог и прочие фантазии русских «книжников» XVII—XVIII веков). В истории тоже есть свои «кабинетные мифы». Одним из таких порождений кабинетного разума является легенда о «двух Иванах Грозных» — «хорошем» в начале своего правления (до 1560 года) и «злом» в последующие годы…
Трудное детство самодержца
Запущена эта легенда была Н. М. Карамзиным в его знаменитой «Истории государства Российского» (1818 год). Именно Кармазин создал ту схему, которая утвердилась в отечественной научно-популярной литературе аж на два столетия. Схема эта такова. Юный московский князь Иван (родился в 1530 году) пережил трудное детство: папу своего не помнил (великий князь Василий III умер, когда малышу было три года). Маму помнил, но смутно (его мать — Елена Глинская — умерла в 1538 году). Царевич Иван рос сущим беспризорником: хулиганил, бесчинствовал, по-подростковому озорничал (топтал людей конями, носясь на полной скорости по улицам Москвы; скидывал простолюдинов с крыш наземь и т. п.).
Так продолжалось до 1547 года, когда страшный московский пожар и последующий народный бунт произвели переворот в душе юного царя (незадолго до пожара Иван короновался уже не княжеским, а царским венцом, став тем самым первым русским царем в истории). Душевному перевороту поспособствовал Сильвестр, протопоп кремлевского Благовещенского собора.
«Золотой век»: реформы и экспансия
Сильвестр явился к царю и обрушил на него свою гневную обличительную речь. Пораженный Иван осознал, в каком «грехе и безобразии» он прозябал все эти годы, и решил навсегда покончить с прежней бестолковой жизнью. Он призвал к себе ближайшими советниками того же Сильвестра и даровитого боярского сына Алексея Адашева.
Под их мудрым руководством, да под благотворным влиянием любимой жены — добродушной Анастасии, царь начинает «преобразовывать Россию». И настали тут для Руси золотые времена (если верить Карамзину). Проводятся назревшие реформы: созывается первый Земский собор (1549 год), принят новый Судебник (1550), отменяются «кормления» (узаконенные поборы воевод с населения), учреждается стрелецкое войско и т. д. Попутно осуществляется успешная внешняя экспансия: завоевываются Казанское и Астраханское ханства. Победоносно начинается война за выход к Балтийскому морю (т. н. Ливонская война): русские войска заняли почти всю Эстонию и часть Латвии.
Конец «бархатного царизма»
Но этот «золотой век» заканчивается со смертью любимой жены Анастасии в 1560 году. В царя будто снова вселился бес. Он прогоняет Сильвестра и Адашева. От прежнего «бархатного царизма» не осталось и следа. Иван переходит к политике казней и запугивания. Апогеем этой политики становится пресловутая опричнина (1565—1572). Страна заливается кровью. Все сколько-нибудь выдающиеся деятели прошлого периода царствования — казнены. В 1571 году следует ужасный по своей жестокости и бессмысленности разгром целого города (своего города!) — Новгорода. Сам царь упражняется в придумывании все новых и новых садистских казней. И вся эта вакханалия пыток и казней продолжается (пусть и с меньшим размахом) вплоть до последних дней царя Ивана, прозванного за свои неистовства — Грозным.
В 1584 году царь Иван умирает. Он оставляет своему преемнику обескровленную страну с разрушенной экономикой и проигранной Ливонской войной. Таков
был результат второй, «злой» половины царствования Ивана Грозного.
«Адресные» репрессии и массовый террор
В реальности эта карамзинская схема далека от действительности. Садистский нрав Ивана Грозного проявлялся с ранней юности и никогда по-настоящему не смирялся. Хорошо известна история, как по приказу 13-летнего Ивана был убит боярин Андрей Шуйский. Его нагое тело несколько часов валялось в грязи на царском дворе. А, например, после подавления Московского бунта 1547 года юный Иван самолично жег бороды и лица пленным вожакам восстания. Да и после смерти царицы Анастасии опечаленный Иван далеко не сразу перешел к политике террора — лишь к 1564 году у царя сформировалась мысль о необходимости «закручивания гаек» (для чего и был создан карательно-репрессивный орган — опричное войско).
Так что преподносить 1560-й год (год смерти любимой жены Анастасии) в виде некой черты, которая делит царствование Ивана Грозного на две половины —
вряд ли правомерно.
В действительности, переход от «адресных» репрессий 1540—1550-х годов к политике массового террора последующих десятилетий вызван был вовсе не тем, что рассудок царя Ивана под воздействием сильного горя (смерть жены) внезапно помутился. Переход этот был вызван совсем другими, внешнеполитическими, обстоятельствами. Столь победоносно начатая Ливонская война в начале 1560-х годов приняла дурной оборот. Русские войска стали терпеть поражения. Не желая признавать свои дипломатические и стратегические ошибки (которые и вызвали этот «дурной оборот»), Иван Грозный нашел простое решение. Во всем виноваты «вредители»! То есть — бояре и их прихвостни в госаппарате (дьяки). А значит — нужна «большая чистка»! Ну а раз запустившись, кровавый маховик казней не мог уже остановиться. И чем хуже шли дела на внешних фронтах, тем обильнее рубились головы внутри страны.
«Кому выгодно?»: истоки карамзинской легенды
Легенда о «герое» (ранний Иван Грозный), который превратился в «злодея» (поздний Иван Грозный) — это исключительно продукт фантазии Н. М. Карамзина.
Карамзину, респектабельному дворянину «золотой эры русского дворянства», явно не мог импонировать тиран, столь варварски обращавшийся с представителями «благородного сословия» (боярами да дворянами). И по всему следовало бы записать Грозного в разряд «злодеев». Но как же быть с поволжскими землями, как раз и включенными в состав России при этом самом «злодее»? А Поволжье — это цитадель помещичьего землевладения Российской империи начала XIX века! Да и у самого Карамзина там родовое имение было, где он и появился на свет — село Знаменское в Симбирской губернии. Получается нехорошо: своими землями русские помещики обязаны злодею, что ли?
Поэтому Карамзин проводит нехитрую хирургическую операцию. Он разрезает царствование Ивана Грозного на две части: «хорошую» (когда и был захвачен поволжский земельный фонд) и «плохую» (когда произошло все остальное). И в таком виде преподносит читающей общественности (дворянской). Дворянской общественности эта схема, так ловко набрасывающая защитную вуаль на дворянские земли, понравилась. И хотя у нас уже нет ныне ни дворян, ни помещиков — тем не менее карамзинская схема продолжает успешно господствовать в умах россиян.
Любимый царь Сталина
В народном сознании Иван Грозный никогда не был Столько героем или только злодеем. Это был могущественный, действительно грозный государь, который мог как щедро наградить, так и жестоко казнить. В течение почти четырех веков Грозный — и в народном фольклоре, и в исторической науке — считался «противоречивой фигурой». Но был короткий миг в истории, когда вся эта «противоречивость» как будто разом улетучилась, и Грозного стали преподносить в лаврах безусловного «героя». Случилось это при Сталине в 1940-е годы.
Вождю требовался образчик героического руководителя из русского прошлого — такой, который бы соответствовал идее российского (а значит, и советского) великодержавия. Выбор вождя пал на Грозного. Как-никак — первый царь единого Русского государства, поначалу успешно воевал с европейскими супостатами, безжалостно истреблял бояр-«заговорщиков» (что особенно нравилось Сталину). Так противоречивый царь Иван Васильевич был возведен в ранг «национального героя».
Советская пропаганда стала трактовать Ивана Грозного как «народного царя», выдающегося патриота-державника, мудрого государственного деятеля, талантливого стратега. О кровавых деяниях патриота-державника принято было умалчивать. Там, где умолчать не удавалось — ссылались на «жестокие нравы того времени» («А что, в Европе лучше что ли было? Одна Варфоломеевская ночь чего стоит!») Так же старались деликатно обходить вопрос, почему мудрый и талантливый стратег в итоге потерпел поражение.
Вся эта псевдоисторическая вакханалия вокруг имени Ивана Грозного продолжалась до смерти Сталина в 1953 году. После чего царь Иван был возвращен в привычную для него нишу «противоречивого персонажа». В этой нише он пребывает и поныне. И та полемика, которая каждый раз с новой силой вспыхивает вокруг установки очередного памятника Ивану Грозному — лучшее тому подтверждение.
Андрей Соколов
at
Не думаю, что так уж важно что писал Карамзин о Иване Грозном. Гораздо важнее знать то как получилось, что опусы Карамзина, Соловьёва, Грушевского, Гумилёва начали массово издавать в 80-х, хотя академическая наука вынесла им должную оценку, и исключила из списков серьёзных работ.
Илья
at
Карамзин пользовался источниками,которые никто никогда проверить не сможет
Александр
at
Если из истории России убрать всё враньё, то там вообще ничего не останется.
Правдоруб
at
Карамзина надо запретить. Абсолютно русофобский высер, созданный этим жидов в пьяном угаре по масонской указке (карамзин был масоном). Его книженция противоречит летописям, археологическим находкам, генетике да и просто здравому смыслу.
Олег
at
А что там насчёт сорвавшегося похода в Ливонию в 1567 из за воровства дьяка пушечного приказа и заговора бояр? Что насчёт попытки Новгорода отделиться от России и выйти из православия? И попытки переворота ради этого? И то что в ней почти все бояре были замешаны? Что насчёт нашествия татар крымских и разорения Москвы в 1571 году и сокращения населения города с 120 000 до примерно 70-80 000? Как там Молодецкая битва 1572 года? Как насчёт того, что имена всех его 5000 за 37 лет жертв известны и отпевались по его просьбе постоянно? Предателей мочил вот и был неугоден им.
Андрей
at
Если сравнить ивана 4 с европейскими королями, то он ангел во плоти, добрый, мягкий и пушистый. Обычный русский царь, не грознее других.
Алексей
at
А эта версия о “всеобщем зле” Грозного – такая же выдумка, как и Карамзина
Ахмед Булатов
at
Карамзин много чего не сказал.
Москва была во времена и до, и начиная с Александра Невского в союзе с упоминаемой
в Арабских летописях и вычеркнутая из историографии « Карамзинами» из Российской, и вообще из истории общиной
« Артания, Ортания» Мусульманская до
саммой ликвидации Петром 1, которая
вместе и воевали всегда и брали Казан.
И со стороны Казани тоже воевали и Мусульмане и Русские Дружины, которых не упоминают нигде.Даже стояние на Угре,
преподносят как противостояние Русов против Татар, когда в самом деле с обоих сторон стояли независимые общины,
Московия — Артания – Ортания и Казан
с Татарами и Русами, только и было различие что одни били Христианами а другие Мусульманами и разговаривали
почти на одном языке, и не на Татарском а на Албанско- Дагестанском, Татарский язык это международный язык, а народным языком была именно Албанского – Дагестанский, который оставил огромный след в названиях городов,народов и огромное количество слов в Русском языке.А Татарский, назывался « Парс» и происходит из Персидских и языка Кавказских Албанцев –
Дагестанцев, не имеет никакого отношения
к тюркском из Алтая или Монголии, и не имеет ни одного « Тюркского» слова.
А союзная Москве и Ивану 4 Грозному община на Рязано— Муромских землях тоже исходит из Албанско- Дагестанского языка.
« Рязань»— на Мордовском—« Эрзя мастор»—
на Дагестанском —« Арзи мерани»— « Луговые места», слово« Место,но-мер» – происходит из Дагестанского « мер» — и обозначает
« место». И кроме этого « Артания, Ортания» в историографии считалься наряду с Киевом и Великим Новгородом третьей Русью, потому что слово « РУС» — происходит тоже из диалекта Дагестанского
языка и обозначает « МУЖ», а « Меря, Молдова,Мари,» из другого диалекта сегодня
и обозначает тоже «’Мужчина», в те времена
эти оба слова могли употребляется и вместе
« Рос»— « муж, женатый», а « Мурул» —
просто « Мужчина».И Артания,Ортания, тоже происходит от названия общины, «Уртагъуни»
—« Товарищество», что само название подсказывает что это были союзные но разные жители, может по религиозной конфесии, но из одного этноса, потому то « нации» в сегодняшнем понимании появились
именно во времена « Карамзинов», а до этого, была разница только в конфессии,
чему доказательством служат слова Горцев Дагестана во всех языках Мира без исключения.