Ян Гамарник: враг народа реабилитированный посмертно

Архивные документы показывают, с какой легкостью сталинская пропаганда выпекала народных героев, легендарных военачальников, кумиров масс. Но также быстро (по указке вождя) развенчивала их, объявляя шпионами, диверсантами, вредителями и отщепенцами.

Последняя пуля

В обстановке тотальной подозрительности и с учетом беспощадной жестокости Иосифа Сталина никто не мог чувствовать себя защищенным от полного развенчания и последующих репрессий. Любого, невзирая на чины, награды и звания, могли бросить в жестокую чекистскую мясорубку.

Только единицы из тех, на кого направлялось острие враждебности вождя, смогли добровольно уйти жизни…

– Я не хочу диких пыток, мучений и невиданного унижения. Не хочу позорного судилища. И не имею сил ждать, когда за мной придут. Я устал бояться, поэтому ухожу из этой проклятой жизни сам! – прошептав эти страшные слова, командарм 1-го ранга Ян Гамарник достал из сейфа пистолет, приставил дуло к виску и нажал на спусковой крючок. На стене расплылось кровавое пятно, тело командарма завалилось набок и сползло на паркет.

Так окончился жизненный путь убежденного большевика и идеалиста, свято верившего в красивую сказку о близком приходе коммунизме.

Отношение к самоубийству Гамарника официальные власти сформулировали в приговоре по делу его верного соратника Тухачевского: «Гамарник покончил с собой, запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами, панически боясь разоблачения и справедливого суда».

Вскоре его и вовсе объявили «врагом народа». В газетах появилось официальное заявление, в котором говорилось: «Компетентными органами было установлено участие Гамарника в антигосударственных связях с руководящими военными кругами одного из иностранных государств, шпионаже и ведении вредительской работы».

Вне всяких сомнений, не застрелись Гамарник, он предстал бы перед сталинским судом и, несомненно, получил свою законную порцию свинца.

А ведь еще совсем недавно он, как и прочие военачальники сталинской поры, сам яростно боролся с «врагами народа» и клеймил их самыми позорными кличками.

Запоздалое прозрение

На ноябрьском Пленуме ЦК 1929 года Гамарник поддержал Сталина в разгроме «правой оппозиции». Яростно сверкая взором и истекая праведным гневом, он восклицал:

– Товарищи! Мы не можем терпеть, чтобы в рядах нашего Политбюро находились люди, которые мешают нашей борьбе, которые путаются под ногами, которые объективно защищают классового врага.

Речь шла о Н.И- Бухарине, А.И. Рыкове, М.П. Томском, которых расстреляли после громкого судебного процесса.

В 1930-1934 годах Гамарник работал заместителем наркома по военным и морским делам СССР Ворошилова и заместителем председателя Реввоенсовета СССР, возглавлял Политуправление РККА и одновременно редактировал газету «Красная звезда»». По личному указанию вождя возглавил чистку политического состава РККА от «бывших белых». Сотни офицеров царской армии, служившие верой и правдой молодому Советскому государству, были сначала уволены, а затем безжалостно репрессированы.

Для ареста органами НКВД офицеров Красной Армии обязательно требовалось разрешение либо Климента Ворошилова, либо Яна Гамарника. Одним росчерком пера эти функционеры вычеркивали из состава живущих тех, с кем бок о бок воевали на фронтах Гражданской войны. При этом не задумывались о дальнейших судьбах бывших товарищей.

Именно Ян Гамарник осуществлял связь между руководством Наркомата обороны и органами государственной безопасности, а потому был прекрасно информирован о размахе сталинских репрессий.

Но почти каждого крупного военачальника сталинской эпохи посещали спасительные мысли: «А вот меня-то уж точно не тронут. Я же всей жизнью доказал верность сталинскому курсу!»

И только тогда, когда карающий чекистский меч зависал над ними, когда они начинали ощущать ледяное дыхание смерти у себя за спиной, тогда приходило прозрение. Но было уже поздно.

Воздух свободы

Оставалась невеселая альтернатива: либо отдаться в руки сталинским палачам, подвергнуться нечеловеческим пыткам и унижениям, выслушать безжалостные слова приговора, а потом ожидать в камере-одиночке визита палача, либо пустить себе пулю в висок.

Гамарник выбрал второй вариант. Он полагал, что это спасет его родных и близких от сталинской мясорубки. Но он жестоко ошибался. Первым делом вождь дал указание убрать и наказать всех назначенцев Гамарника, что было сделано оперативно и четко. Затем коса пошла гулять по близким командарма. Его супруга была приговорена к восьми годам тюремного заключения (затем ей добавили еще «десятку»). Ей так и не удалось вдохнуть сладкий воздух свободы. Она умерла в лагере в 1943 году.

Любимая дочь командарма – Виктория – после ареста отца оказалась в детдоме.

Обожаемая сестра Фаина работала врачом Санитарного управления Кремля. Ее срочно вызвали, когда Сталин нашел тело своей жены Надежды Аллилуевой (покончившей жизнь самоубийством). Сталину такие свидетели были не нужны, поэтому Фаину также репрессировали. Четверть века она провела в лагерях, ей только чудом удалось выжить. Возможно, ярких взлетов и роковых падений в своей судьбе Яну Гамарнику удалось бы избежать, не заинтересуйся он учением Карла Маркса.

Родившийся в бедной интеллигентной семье, Ян отлично учился в гимназии и уже с пятнадцати лет вынужден был зарабатывать на хлеб, а через два года приятели пригласили его в марксистский кружок. Вдохновленный великими идеями, юный Гамарник стал студентом юридического факультета Киевского университета. Активный молодой человек познакомился с руководителями большевистского подполья на Украине Н.А. Скрыпником и С.В. Косиором.

Пламенный трибун

Опытные революционеры оказали на Яна Гамарника огромное влияние, благодаря чему он вступил в ряды большевистской партии. По заданию руководителей вел пропаганду на киевском заводе «Арсенал». Он произносил пламенные речи против жестокого царского режима, против эксплуататоров трудового народа и призывал к свержению самодержца. Речи подкреплял раздачей прокламаций революционного содержания.

Сразу после Февральской революции 1917 года Гамарнику было доверено возглавить Киевский комитет РСДРП(б). После Октябрьского переворота в Петрограде был арестован властями вместе с руководителями киевских большевиков. Свободу ему принесло вооруженное восстание 31 октября 1917 года.

В период германской оккупации Украины Гамарник находился в подполье. В 1918 году в жизни Гамарника произошло знаменательное событие: он приехал в Москву, где познакомился с В.И. Лениным.

Молодой большевик произвел сильное впечатление на Ильича своей убежденностью. Провинциал был избран в состав ЦК КП(б) Украины.

Участвовал в подавлении мятежа левых эсеров. В 1918 году он трудился на должности заместителя председателя Киевского Совета, а затем его перебросили руководить Одесским губкомом партии. В эти смутные времена Гамарник проявил себя ярким трибуном, который мог увлечь пламенной речью и повести за собой плохо разбирающуюся в политической обстановке толпу. По поручению партии Гамарник выступал на многих митингах, разъясняя политику большевиков.

На одном из таких публичных мероприятий сначала выступали представители эсеров и меньшевиков. Они истерически требовали «войны до победного конца», яростно ругали Ленина и его сподвижников. Но затем на трибуну вышел Ян Гамарник. В накаленной атмосфере он не стушевался, проявил мужество, находчивость и стойкость.

Смело, товарищи, в ногу!

Вот как описывает то, что происходило дальше, современник Гамарника М.Л.Славин: «На площади поднялся шум: одни хлопали, другие свистели и улюлюкали. А крепко сложенный парень стоял невозмутимо, лицо его выражало спокойствие и уверенность. Выждав, пока гул приутих, он начал свою речь. Говорил просто, без выкриков и надрыва, глубоко убежденный, что рабочие и солдаты-фронтовики, к которым он прежде всего обращался, поймут его. Гамарник разоблачал политику Временного правительства, которое в угоду буржуазии продолжает империалистическую воину и ничего не делает для преодоления охватившей страну разрухи.

Запомнились заключительные слова оратора: «Мы, большевики, за мир без аннексий и контрибуции! Мир хижинам, война дворцам! Да здравствует товарищ Ленин!»

Чьи-то сильные нахальные руки пытались стащить Гамарника с трибуны, но вокруг него мгновенно образовалось плотное кольцо сочувствующих рабочих и солдат.

Сомкнув ряды, люди запели: «Смело, товарищи, в ногу!» – и стройной колонной пошли вдоль улицы.

Большевистские лидеры заметили талантливого трибуна. В дальнейшем они бросали Гамарника на различные руководящие посты: он возглавлял Дальневосточный обком партии, руководил коммунистами Белоруссии.

Пик его карьеры пришелся на середину тридцатых годов. Первому в Красной Армии ему было присвоено (в 1935 году) звание армейского комиссара 1-го ранга, соответствующее званию командарма 1-го ранга.

В 1937 году Гамарник совершил роковую ошибку: выступил в защиту опального маршала Тухачевского. Этим он подписал себе смертный приговор.

Понимая, что круг вокруг него сжимается, предпочел застрелиться.

Был реабилитирован в 1955 году.