Connect with us

Животные

Зубр

Описание

Очень крупный бык массивного и тяжелого строения. Туловище недлинное, с очень мощной и массивной передней частью, с высокой холкой горбом и сильно покатой кзади, прямой или несколько выгнутой спиной. Живот подобран, зад сравнительно с передней частью слабый, его верхняя линия продолжает наклонную линию спины.

Голова животного очень большая и тяжелая, с широким лбом, общей несколько округлой формы, что в значительной степени зависит от ее оброслости, поставлена низко. Ее вершина значительно ниже холки. Профиль головы несколько выпуклый, лоб широкий, лобная область много шире морды. Ноги сильные и довольно высокие.

Рога сравнительно с размерами зверя очень маленькие и относительно и абсолютно гораздо меньше, чем у видов p. Bos. Они поставлены очень высоко (на вершине черепа), и их основания расположены далеко друг от друга, находясь на боковой стороне черепа. Рога толстые у основания, быстро суживающиеся к концу, на всем протяжении круглые в сечении, гладкие. Они отходят от вершины черепа прямо в стороны, затем круто загибаются вверх и внутрь, концами навстречу друг другу. Обычно изгиб рога лежит в одной плоскости, почти перпендикулярной к сагиттальной плоскости тела, но концы могут направляться также немного вперед или назад. Роговое вещество чисто-черное.

Глаза небольшие, часто более или менее прикрыты шерстью, конец морды между ноздрями и с верхней стороны ноздрей голый. Уши короткие, широкие, густо покрыты шерстью и частью скрыты в длинной шерсти головы.

Голова, кроме конца морды, шея, холка, лопаточная область, грудь и верхняя часть передних ног покрыты длинными, более или менее курчавыми волосами. Голова мохнатая, особенно длинны волосы на лбу между рогами, на висках и на затылке. Под нижней челюстью имеется хорошо выделяющаяся борода из длинных волос. По-низу шеи и до груди идет подвес из удлиненных волос. Волосы по верху шеи и на холке иногда особенно пышны и образуют нечто вроде гривы. Сильная оброслость всей передней части туловища и шеи еще усиливает впечатление массивности ее, а богатый волосяной покров головы, борода, подвес горла и шеи увеличивают впечатление тяжести и величины головы.

На остальной части туловища волосы короткие, прямые, прилегающие. Хвост одет короткими волосами, лишь на самом конце имеется кисть из удлиненных волос. Хвост достигает скакательного сустава. Особенно велика оброслость и резка разница в пышности и длине волосяного покрова на разных частях тела в зимнем мехе; в летнем — волосы в области холки и плеч, частью шеи, меньше отличаются от покрывающих заднюю часть тела.

Окраска зимнего меха темно-бурая, ноги черно-бурые, шея и плечи несколько светлее задней части тела, покрытой короткими волосами, и имеют незначительный серовато-желтоватый налет. Летняя шерсть короче зимней, особенно в передней части тела, и несколько светлее. Борода, волосы на голове и хвостовая кисть и зимой, и летом темно-бурые. Голые части морды и копыта чисто черные.

Коровы значительно меньше быков, с менее массивным туловищем, менее мощной передней частью, менее развитой и высокой холкой и с относительно меньшей, менее тяжелой и не столь округлой и выше поставленной головой. Они более высоконоги и вообще сложены гораздо пропорциональнее и легче. Отличия от быков очень резки. Оброслость у коров, также и на голове, меньше, хотя борода и подвес на шее имеются. По верху шеи и на холке волосы удлинены больше, чем на остальных частях передней половины туловища. Рога гораздо тоньше и слабее и обычно меньше загибаются внутрь — вершины их более направлены кверху.

Длина тела быков до 300 см, высота в плечах около 185 см и до 200, высота в крупе до 160 см, длина хвоста с концевыми волосами около 80 см². Максимальный вес достигает 850 кг, может быть даже 950 и 1000 кг. Средний вес беловежских быков немного более 500 кг³. Коровы значительно меньше и легче быков.

Систематическое положение

Зубр по своим морфологическим особенностям очень близок к американскому бизону (В. bison L.). Они тесно связаны и по своему происхождению (родоначальная форма проникла в Северную Америку из Азии через Берингию в среднем плейстоцене). Некоторые авторы склонны рассматривать их лишь в качестве подвидов одного вида и такое мнение во многом обоснованно. Вместе с тем, и количество признаков, отличающих обе формы, достаточно велико и никаких «переходов» между ними нет. В настоящее время правильнее рассматривать бизона и зубра в качестве очень близких, но все-таки самостоятельных видов. То обстоятельство, что они при содержании в неволе свободно скрещиваются, и гибриды неограниченно плодовиты, при резкой географической изоляции обеих форм не может иметь существенного значения для решения вопроса о их видовой самостоятельности. Как указано выше, в неволе гибридизируют и такие виды быков, которые географически не изолированы, и гибриды эти плодовиты в такой же степени.

Ареал

В настоящее время зубр почти совершенно истреблен и в естественном состоянии его нигде нет. В историческое время его ареал занимал лесные области Западной и Центральной, частью Юго-Восточной Европы, западные и южные лесостепные, частью степные и лесные области европейской части Союза и Кавказ. Ареал в СССР (восстановленный) довольно велик и составляет значительную часть видового ареала. Он занимает самую западную и юго-западную часть страны и Кавказ.

Еще в прошлом веке установилось и, несмотря на некоторые возражения, почти до наших дней прочно держалось мнение, что зубр — обитатель сплошных высокоствольных, даже сырых лесов. Это мнение совершенно неправильно. Оно сложилось в результате наблюдений над зверями, жившими в Беловежской Пуще, которая оказалась последним прибежищем погибающего вида, загнанного преследованием человека в условия для него далеко не оптимальные, скорее неблагоприятные. Как показали новые экологические материалы, результаты работ по реакклиматизации и накопившиеся сведения о прежнем распространении зубра, нормальная обстановка его жизни — разреженные лиственные леса с полянами и открытыми пространствами, лесостепь и даже степь с уремными и водораздельными лесами.

«Еще в XVI и XVII вв. зубры в нашей стране были распространены в лесостепи от Днестра до Дона, а кое-где встречались и в степной зоне. В этой зоне зубры наблюдались во второй половине XVI в. в очаковских степях и на землях донских казаков — во второй половине XVII в. Кроме того, при описании гибели копытных животных в прикумских степях зимой 1848/49 гг. упоминалось о том, что в 1848 г. был добыт зубр, но где именно, отмечено не было.

Значительно больше сведений о былом распространении зубра в лесостепи. В середине XVI в., когда Подолия была малолюдной местностью, в ее степях паслись большие стада зубров. Случалось, что они мешали дозорной службе пограничных отрядов Барского старосты, так как затаптывали следы проскочивших через границу татарских конников. Зубры были обычны также и в окрестностях Брацлава.

В то же время (середина XVI в.) стада зубров были нередки и в лесостепном Поднепровье — в тогдашнем Киевском воеводстве. Столетием позже зубры в лесостепной Украине встречались близ границы с Московским государством (граница проходила близ Глухова, Путивля, Недригайлова, Гадяча, Полтавы, по верховьям Орели и Самары). К 60—70-м годам XVII века относятся и приказы Московского царя о ловле зубров в Белгородском, Острогожском и других уездах Белгородского полка. Помимо Острогожска, зубры водились и в других местах Донской лесостепи, так как торговые люди Московского государства вывозили с Дона товары, в том числе и кожи зубров, через таможни, находившиеся в Костенках, Воронеже, Урыве и Коротояке и на перевозе через Северский Донец у Святых Гор.

Последние известия о добыче и встрече зубров в лесостепи относятся к концу XVII и началу XVIII в. В 1716 году Петр I приказывал Воронежскому вице-губернатору Колычеву поймать и прислать в Петербург 5—6 зубров. Отвечая царю, Колычев доносил, что на Дону зубров видели в последний раз в 1709 году, а после того они уже никому не попадались на глаза (Письма Петра I к Колычеву, 1785).

В это же, примерно, время исчезли зубры и из левобережного Поднепровья. В последний раз зубры из этой местности упоминались в письме Мазепы, написанном в Лохвице в 1696 г., в котором он извещал царский двор об отсылке туда одного зубра.

О зубрах, еще оставшихся в Молдавии, сообщил Кантемир, сочинение которого («Descriptio Moldaviae») было впервые опубликовано в 1717 году.

В лесной зоне нашей страны зубры в историческое время жили на ее юго-западной окраине. Известно, что в XII в. на зубров охотились в Прикарпатье, во владениях Галицкого князя Ярослава Осмомысла. На Волыни в начале XV в. зубры были так обычны, что для участников княжеского съезда, созванного Витовтом в 1431 году, каждую неделю на пиры готовилось по 100 зубров.

Далее к северу места жительства зубров были известны в XV—XVII вв. в громадных пущах: Любомльской, Ратиненской, Гродненской, Ковенской, Беловежской, Перестунской1. Насколько обыкновенны были зубры в этих пущах, можно судить по тому, что все 36 оступов, на которые разделялась Перестунская пуща, были оступами зубровыми.

Северней литовских пущ зубры встречались в XII в. в лесах между Тильзитом (Советск) и Либавой (Лиепая). Где проходил восточный предел распространения зубра в лесной зоне, точно не выяснено. Известно лишь, что в середине XVI в. зубры ежегодно переплывали Десну у Новгород-Северска во время весенних и осенних перекочевок.

Исходя из приведенных данных и некоторых других материалов, можно предполагать, что за историческое время граница ареала зубра у нас начиналась у Балтийского моря, вероятно, на уровне Рижского залива (может быть, и немного севернее— положительных сведений об этом нет). От моря граница спускалась на юго-восток, захватывая всю Литву и значительную часть Белоруссии (некоторые приведенные выше данные и Чаплинское городище в начале нашей эры). Возможно, что в ареал входили и Латвия, и часть Эстонии. Далеко на восток ареал на этих широтах, по-видимому, не распространялся, так как в раскопках Старой Ладоги (VII—X вв.), Новгорода (X—XVII вв.) и даже Пскова (с первого тысячелетия нашей эры и до XII века) остатков зубра нет, хотя в Пскове, например, обнаружены кабан и косуля, а в Ладоге —олень.

Далее граница на довольно далеком расстоянии, обходя с юга Москву и Рязань (в раскопках Москвы X—XVII вв. и Старой Рязани XI—XIII вв. зубр не обнаружен), по-видимому, шла на область Курска и Воронежа, захватывала бассейн Дона, вероятно, с Хопром, и по Дону спускалась к морю. На юге зубр, вероятно, доходил до побережий Азовского и Черного морей. О пребывании зубра в Крыму данных нет.

В литературе, особенно более старой, указывается очень много мест прежнего обитания зубра за пределами очерченного ареала (Енотаевск и Дубровка на Нижней Волге, р. Иргиз, Сызрань, Пенза, Спасск Рязанской губ., Орел, Тверь (Калинин), Новгород, Вологда, Вятка (Киров), Пермь, Нижегородская губерния (ныне Горьковская область). Большинство этих указаний основаны, главным образом, на ископаемых остатках и относятся к более отдаленным временам, за пределами исторического времени. Большей частью, это четвертичные. находки, относящиеся к другим формам зубра. В четвертичное время зубры вообще, были распространены очень широко; палеолитический известен, например, с Южного Урала, устья Камы и других мест. Некоторые указания просто ошибочны и основаны на недоразумении. Таково, например, указание на обитание зубра в Лыковских лесах в б. Семеновском уезде Нижегородской губернии еще в первой половине прошлого века.

При всем том, конечно, возможно, что и в историческое время ареал был несколько больше. Он мог дальше простираться на север к Оке, а на восток доходить до Волги. Иными словами, граница к востоку от бассейна Днепра могла больше походить на границу зоогеографических аналогов зубра — западных форм оленя, кабана, косули. Можно предполагать, что очерченная граница зубра на севере определяется глубиной зимних снегов (изолинии глубины снегового покрова в европейской части Союза идут именно в таком направлении), а на востоке полупустыней (правобережье Волги), которую зубр избегал.

Отдельная область обитания зубра, несколько оторванная от описанной, находилась на Кавказе. Сведения о ней очень скудны и относятся почти только к XVIII и XIX вв. и началу XX. За более ранние отрезки исторического периода имеются лишь единичные данные. В указанное время ареал на Кавказе занимал лесную зону северного склона Главного хребта и его предгорий («Черные горы») от его западной оконечности в районе рек Пшехи и Пшиша (уходит на север с водораздела над Туапсе) и по крайней мере до Уруха (левый приток Терека) на восток, а весьма вероятно, что и до Военно-Грузинской дороги.

На южном склоне Главного хребта звери жили только на самом западе, доходя до границы тогдашних Абхазии и Мегрелии. Они встречались на Абхазском хребте и в горах над Сухуми.

С середины XVIII в., к которой относятся приведенные данные об Абхазии, область обитания зверя очень быстро сокращалась. В бассейне Уруха он исчез, по-видимому, в самом начале XIX в. и в этом же столетии его не стало и по Теберде. К концу XIX в. и к началу XX зубры сохранились уже только в лесах верховьев Кубани (Лабы, Белой, Урупа) на территории нынешнего Кавказского заповедника под известного рода охраной в угодьях бывшей великокняжеской охоты. Последний кавказский зубр был убит здесь браконьерами в 1926 году.

Несомненно, что зубры жили и по степям Предкавказья и ареал их здесь соединялся с ареалом в Донских степях и в долине Дона. Об этом позволяет думать нахождение остатков зубра в средневековой крепости Саркел в низовьях Дона у станицы Цимлянской (VIII—XIII вв.). Как и когда прервалось это соединение, сейчас еще неясно, однако, вероятно, оно имело место и во времена более поздние. Об этом позволяют думать приведенные выше сведения об обитании зубра по Дону. Вместе с тем упомянутый выше случай добычи зубра в 1848 году в прикумских степях, очевидно, не может относиться к свидетельствам этого рода. Речь, вероятно, идет о звере, вышедшем из лесов предгорий. Несомненно, что в первой половине прошлого века зубры степи Предкавказья уже не населяли. .

В более отдаленные, доисторические, времена зубр был на Кавказе и в Предкавказье распространен гораздо шире. Остатки его известны из свайных построек оз. Севан (третье тысячелетие до н. э.). В это же время и немного позже (век бронзы) зубр был нередок в северной Армении и в степях Предкавказья.

Подробнее картина распространения и исчезновения зубра на Кавказе рисуется в следующем виде. «Об обитании зубров на ныне обезлесенной наклонной равнине и в горах центрального Предкавказья говорят «коллекции» черепов в осетинских святилищах — дзуарах, XVI—XIX вв. Из 18 дзуаров черепа зубров были обнаружены в 4-х: в верхнем и нижнем Лесгоре, пещере Дигоризед и в Дунте — все в пределах ущельев р. Урух и ее притоков (обнаружено 79 черепов). Кроме того, Сатунин упоминает, что черепа зубров находились еще в святилище Реком в Осетии, но не исключена возможность, что это не больше, как приурочивание к Рекому заметок Палласа о черепах зубров, виденных будто бы в пещерах Дигории Гюльденштедтом. Во всяком случае, в 1947 году при специальной разработке коллекций дзуара Реком в ущелье Ардона остатков зубров найдено не было.

Литературные сведения о зубрах Кавказа известны со средневековья. Еще Рашид-Ад-Дин (XVI в.; 1946) сообщал, что Абага-хан, зимуя в 1275—1276 годах в Арране и в 5 фарсангах от Шахруда, стал охотиться в лесу на «горных буйволов». При описании охоты Газан-хана в Талыше в 1301—1302 гг., этот летописец отметил: «…После этого воины устроили облаву и гнали дичь, как-то: горных буйволов, джуров, диких коз и ослов, шакалов, лисиц, волков, медведей и других всевозможных диких и хищных зверей во внутрь изгороди, до тех пор, пока они все не собрались в том загоне…». Под джурами разумеются, вероятно, косули («джуюр» по-азербайджански), а под дикими козами — безоаровые козлы, либо джейраны.

Слухи о каких-то диких быках в горах Талыша и Эльбурса сохранились и до XIX столетия. Критический обзор Брандта по этому поводу новых материалов не дал. Возможно, что вымирание зубров в лесах Эльбурса и Талыша произошло примерно как и в лесах Центрального Кавказа, т. е. в XVIII—XIX вв.

Первые литературные указания о зубрах в Черкессии принадлежат, возможно, Жану де Люку (1625), а в Абхазии Арканджело Ламберти (1654).

О зубрах, водящихся в. Кабарде, Осетии, Ингушетии было известно в Москве задолго до материалов академиков Ловича, Гюльденштедта и других, которых принято считать первооткрывателями зубра на Кавказе.

На стр. 7994, дек. 21 (1739) «Полного собрания законов Российской Империи с 1649 года», т. X, 1830, говорится: «Именной приказ, данный из кабинета Ея Величества императрицы Анны Иоановны Астраханскому оберкоменданту — о ловле и присылке ко Двору и в Измайловский зверинец ежегодно разных диких зверей…» «…Еще известно нам, что в Кабарде есть дикие быки и коровы, которые по тамошнему называются домбаи, того ради имеете вы всячески стараться, не жалея на то употребить несколько из казны нашей денег, чтобы тамошние князья оного рода бычков и телок молодых по 5 или по 10 велели ловить и присылали в Кизлярскую крепость, а там оных несколько времени прикармливать к хлебу, а когда привыкнут, то присылать в Астрахань водою, а из Астрахани отправлять их с прочими зверьми в Москву, и о том же имеете вы от себя писать и к Шамхалу Горскому, также в Кизлярскую крепость к коменданту и к Элмурзе Черкасскому, чтобы в ловле и присылке оных бычков и телок старание приложили…».

Возможно, что в Чечне и в Северной Осетии зубры водились еще и во время путешествия Гюльденштедта, т. е. в 1770—1774 годах. Динник (1890) еще застал стариков селения Заделеск, рассказывавших об отцах и дедах, стрелявших зубров — домбаев, железными пулями. На одном из черепов, вывезенных из пещеры Дигоризед видна вырезанная надпись «1833», возможно, свидетельствующая о дате убоя одного из последних в Осетии домбаев.

К половине XIX столетия зубры уцелели лишь в горах и лесах северо-западного Кавказа. Постепенное исчезновение зубров в этом районе распадалось на несколько этапов. В половине XIX столетия северная граница распространения зубра проходила на широте станиц Дагестанской и Абхазской. Восточной границей было, вероятно, долготное течение Кубани, вплоть до устья Малого Зеленчука. На западе зубры доходили до речки Пшиш. Сопоставляя краеведческие заметки, Башкиров считал возможным обитание зубра в то время и в верховьях речек Шахэ, Сочи, Мзымты, Псоу, Бзыби, Кодори и Ингури. Общая численность зубров в 70-х годах прошлого столетия определялась более, чем в 2000 голов.

Развитие кавказской войны и заселение казаками предгорий постепенно оттесняли зубров в участок между верховьями Белой и Лабы. Развитие скотоводства, рубки и сплава леса и охоты непрерывно сокращало численность и распространение зверя. К 90-м годам прошлого столетия численность кавказских зубров определялась в 500—700 и в 442 зубра.

Организация «Кубанской великокняжеской охоты» в 90-х годах на территории в 522 тысячи десятин в области обитания зубров и предпринятая борьба с браконьерством до некоторой степени прекратили падение поголовья. Специальные обследования Филатова показали все же дальнейшее сокращение занятых зубрами участков. На карте, составленной Филатовым, распространение зубров было показано лишь между верховьями Белой и Большой Лабы. Поголовье зубров Филатов определял в 1910 году в несколько сот голов.

К 1917 году число зубров, по-видимому, не превышало 500. Появление на территории «Кубанской охоты» многочисленных пастухов со стадами скота, лесорубов и охотников, вооруженных нарезным оружием, катастрофически сказалось на численности кавказского зубра. «Большая часть зверей была быстро перебита на мясо и шкуры, а в 1919 году среди оставшихся вспыхнула будто бы какая-то эпизоотия, занесенная, вероятно, в горы домашним скотом. К 1920 году все поголовье исчислялось в 50 особей, в том числе в районе Киши—Хамышки не менее 20 зубров. Преследование зубров продолжалось браконьерами и далее.

Организация Кавказского заповедника в 1924 году не спасла зубра в связи с трудностями охраны зверя в горах и обилия у местного населения дальнобойного оружия. С 1921 по 1925 год было отмечено несколько случаев убоя зубров: близ станицы Линейной, в 50 км западнее Майкопа (1921 год); близ горы Гефо (1923 год); в верховьях Кодора (1925—1926 гг.), на Алоусе и Мастакане. Здесь на горе Алоусе пастухи имеретины убили в 1926 году трех зубров, вероятно, последних. После этого сведений о зубрах не поступало. С 1940 г. на Кавказе начинается уже история ареала восстанавливаемого зубра.

К началу первой мировой войны в естественном состоянии на нашей территории зубры жили только в Беловежской Пуще и, как указано, в верховьях Кубани. Кроме того, имелась небольшая группа беловежских зверей в охотничьем парке в Гатчине под Ленинградом, в царской охоте в горном Крыму на территории теперешнего Крымского заповедника и в Аскания-Нова в хозяйстве Фальц-Фейна. Все эти животные погибли во время военных действий мировой и гражданской войн. Небольшая группа, оставшаяся в Беловежской Пуще, была вывезена в Германию.

В результате работы по восстановлению зубра, несмотря на тяжелые потери поголовья во время второй мировой войны, у нас в настоящее время (на 1 янв. 1960 г.) имеется довольно значительное количество чистокровных и высококровных зубров. Они содержатся в Беловежской Пуще (45 голов), в Приокско-Террасном заповеднике близ Серпухова (Центральный зубровый питомник), в Мордовском заповеднике близ г. Темникова (2,18), в Хоперском заповеднике на Хопре близ Борисоглебска (3,19), в Кавказском заповеднике (12,19), Окском (2). В Кавказском заповеднике звери живут уже на полной свободе, в остальных местах в больших загонах или частично на свободе.

Ареал вне СССР. Франция (уничтожен в VI в.), Голландия, Бельгия (еще существовал в начале нашей эры), Германия (в Саксонии уничтожен в 1793 г.), Прибалтика (последний убит в 1755 г.). Зубр обитал в Дании, Польше, южной Швеции, Венгрии, Чехословакии (Карпаты), Румынии (последний убит в Раднанских горах в 1762 г.; в Трансильвании, может быть, дожил до конца века), в Швейцарии, на Балканском полуострове на юг до Фракии и Македонии. На Балканах (в Греции) зубр уничтожен очень давно — вероятно, на грани исторического времени, в северной Испании он истреблен еще в доисторические времена, как и в Англии. В Центральной Европе зубры местами были довольно широко распространены в XV и XVI вв.

Географическая изменчивость

За отсутствием материала сейчас невозможно судить о географической изменчивости вида в ту недавнюю эпоху, когда он был широко распространен по Европе. Основываясь на теоретических соображениях, можно думать, что она не была выражена. Однако отличие европейского зубра в виде его беловежской популяции от кавказского, сохранявшегося в естественном состоянии до начала XX в., были вполне реальны, и есть все основания принимать два подвида зубра.

Европейский (литовский) зубр

Размеры очень крупные — высота быков в плечах около 185 см. Вес старых быков до 850 кг, в среднем около 500—515 кг. Копыта удлиненные— длина средних копыт передних ног взрослого быка 90—105 мм, боковых 40—50 мм; длина средних копыт задних ног 100—115 мм, боковых 40—55 мм. Волосы на всем теле почти прямые или слабо завитые, на боках таза длиннее. Волосы, покрывающие переднюю часть тела, относительно длинные. На бороде у быка их длина достигает 370—400 мм, на нижней стороне шеи 180—250 мм. Окраска более светлая — бурая с охристо-коричневатым оттенком.

Европейская часть СССР, вероятно до Дона, может быть, до предкавказских степей. Вне СССР — Центральная и Западная Европа.

Кавказский зубр

Размеры меньше, нем у литовского зубра, высота в плечах около 160 см. Общее сложение легче. Вес до 700, в виде исключения до 800 кг. В среднем около 480 (28 пудов). Копыта более короткие и высокие, округленные. Длина средних копыт передней конечности взрослого быка 70—85 мм, боковых 25—35 мм; то же на задней конечности —75—90 и 25—35 мм. Шерсть на всем теле курчавая, завитки на теле крутые, на голове и шее крупнее. Волосяной – покров передней части тела короче. Длина волос в бороде не более 250 мм, на нижней стороне шеи около 150 мм. Окраска более темная, коричнево-бурая с шоколадным оттенком. На голове, шее и ногах длинные волосы иногда переходят в черноту.

Кавказ, в последние столетия — северо-западный. Вне СССР нет. Хорошо выраженная относительная легкость сложения, меньший вес и особенности строения копыт представляют собой типичные признаки горного животного.

Иногда указывалось, что особенности кавказского зубра делают его как бы промежуточной формой между зубром и бизоном. Такие утверждения лишены оснований.

Биология

Истребление зубров подвигалось вперед значительно быстрее, чем их изучение. Поэтому многие стороны биологии зубров в их естественной среде обитания остались в свое время невыясненными, а очевидные противоречия в описаниях различных авторов неразрешенными. Более поздние наблюдения, объектами которых послужили чистокровные и гибридные зубры, разводимые в нескольких пунктах СССР, во многом приблизили нас к пониманию основных черт биологии вида, но для характеристики зубров в природной обстановке эти данные могут быть использованы лишь с большой осторожностью. Зубры нашего времени по режиму существования, а иногда и по их кровности, не могут считаться вполне идентичными с исчезнувшим аборигенным зубром. Сильно изменилась за последние десятилетия и природа тех мест, где в прошлом обитали зубры.

Численность

Естественный ареал зубров к началу XX в. был ограничен Беловежской Пущей и Западным Кавказом. В 1902 г. на территории Беловежской Пущи (около 138 тыс. га) было 750±20 зубров, к началу января 1914 г. — 727. В это число входили как вольно живущие зубры, так и небольшое количество их, содержавшееся в загоне. В 1915 г., в связи с приближением фронта, зубров из загона выпустили на волю. В этом году и была истреблена большая часть поголовья зубров; кроме того, 15 зубров вывезли в б. Восточную Пруссию. В 1916 г. в Пуще оставалось 178—200 зубров, в 1917 г.— 121, зимой 1919/20 г.— 9, к концу 1920 г.— одна самка, которую убили в феврале 1921 г.

Численность зубров на Западном Кавказе так, как это делали в Пуще, никогда не учитывали. Динник считает, что в первом десятилетии XX в. имелось несколько сот кавказских зубров, «вероятнее всего» 500—600. Их распространение в те годы было ограничено пределами Кубанской Охоты (522 тыс. га). По Филатову, зубров было от 100 до 1000, вероятно, несколько сот. Пфиценмайер, в распоряжении которого были материалы Ютнера — бывшего управляющего Кубанской Охотой, определяет их численность для 90-х годов XIX в. в 400 голов, а для 1910 г.— в 600. После того, как охрана территории в связи с ликвидацией Кубанской Охоты прекратилась, истребление зубров пошло быстрыми темпами. За годы первой мировой, а затем гражданской войн была истреблена и погибла от эпизоотии основная часть поголовья зубров. К 1924 г., когда был учрежден Кавказский заповедник, оставалось, самое большее, 10—15 зубров; последние зубры были убиты браконьерами в 1926—1927 г.

Из вывозившихся с Кавказа в разное время молодых зубров лишь один, доставленный в 1907 г. в Германию, дал потомство (в результате скрещивания с беловежскими зубрицами). Этот зубр пал в 1925 г.; его потомки были впоследствии использованы для восстановления кавказских зубров путем поглотительного скрещивания.

Из Беловежской Пущи зубров вывозили неоднократно. В середине XIX в. несколько зубров доставили в б. Царское Село, откуда их впоследствии перевезли в Гатчинскую Охоту. В 1902 г. здесь было 19 зубров, в 1917 г.— 36; в этом году зубры были уничтожены. В 1865 г. беловежские зубры были завезены в Пшинский охотничий парк князя Плесе в Верхней Силезии. Впоследствии зубров завозили сюда еще несколько раз и перед первой мировой войной здесь имелось 74 зубра. Потомки этих животных сохранились до наших дней.

Беловежские зубры были вывезены также в охотничий парк Потоцких «Пилявин» (Западная Украина), где их в 1917 г. было 22 экз.; в этом году зубры в Пилявине были уничтожены.

В 1902 г. завозом пары беловежских зубров было положено основание разведению их в Аскания-Нова. Зубров здесь также скрещивали с украинским рогатым скотом и бизонами; в 1933 г. эти опыты проводили в филиале Аскания-Нова — Буркутах (низовья Днепра). В 1941 г. число асканийских гибридных зубров превышало 50 голов. Во второй половине этого года местные зубры полностью погибли.

В 1913 г. четырех беловежских зубров доставили в Крымскую Охоту. Зубры здесь размножались и в 1917 г. их было 9 голов. В 1917—1919 гг. их истребили браконьеры. Завоз зубров в Крым был повторен в 1937 г. На этот раз было завезено 5 гибридных зубров из Аскания-Нова. Их выпустили в Крымском заповеднике в загон недалеко от места содержания предыдущей партии зубров. Во время оккупации Крыма фашистскими войсками зубры здесь были истреблены.

В 1940 г. 5 гибридных зубров завезли из Аскания-Нова в Кавказский заповедник, где их поместили в загон по правобережью р. Киши. К 1946 г. стадо выросло до И голов.

В 1929—1936 гг. на территорию Беловежской Пущи были завезены (главным образом, из Германии) 12 зубров, из них 8 чистокровных, среди которых были зубры беловежской, кавказской и плесской линий; животных содержали в загоне. К концу 1941 г. стадо зубров выросло до 21 головы. Несмотря на плохие условия содержания в годы второй мировой войны, падеж и браконьерство (в 1943 и 1944 гг. зубры были выпущены из загона), некоторые зубры размножались. После окончания второй мировой войны 17 уцелевших к этому времени зубров были собраны в зубровый потомник Беловежской Пущи (Польша).

С 1946 г. зубров стали разводить и на территории Пущи, принадлежащей СССР. Для этой цели 5 зубров кавказской линии завезли из Польши и поместили в загон заповедника «Беловежская Пуща». В последующие годы рост стада зубров в Пуще происходил как за счет размножения, так и в результате нового завоза животных, в том числе и из Польши. В 1953 г. 6 молодых зубров в виде опыта выпустили из загона.

Точно так же и в Кавказском заповеднике стадо росло не только в результате размножения, но и благодаря завозу зубров из других районов СССР и из Польши. Впоследствии в Кавказском заповеднике организовали второй зубровый питомник — в урочище Умпырь на р. Малой Лабе (1952 г.), куда перегнали часть зубров с Киши. В последующие годы зубры в Кавказском заподведнике были переведены на режим вольного содержания. Для их подкормки зимой практикуется заготовка сена.

В 1948 г. близ г. Серпухова в Московской области на территории Приокско-Террасного заповедника был организован Центральный зубровый питомник. Стадо скомплектовали путем завоза зубров из Польши, а также из наших заповедников. В 50-х годах часть зубров перевели здесь на полувольное содержание.

В 1955 г. зубров завезли в Хоперский заповедник (из Приокско-Террасного заповедника и Беловежской Пущи), а в 1956 г. также в Мордовский заповедник (из Приокско-Террасного заповедника). Завезены зубры также в район Нальчика.

В целях подбора зубров определенных линий, повышения кровности, регулирования полового состава стада и т. п. регулярно проводилась переброска зубров из одного заповедника в другой. В заповедниках практиковались следующие системы содержания зубров: вольное, подкормочно-выпасное, парковое и загонно-выпасное.

На 1 января 1957 г. в заповедниках и зоопарках Советского Союза имелось 69 чистокровных зубров и около полутора сотен гибридных (главным образом, зубробизонов). Из числа чистокровных 24 зубра (13 самцов и 11 самок) были беловежской линии, у остальных 45 (22 самца и 23 самки) имелась примесь крови кавказского горного подвида.

Места обитания

Беловежская Пуща, где дольше всего сохранялся европейский подвид зубра Bison bonasus, представляет собой большой заболоченный массив леса, перемежающийся с невысокими (125—130 м, редко выше) холмами, покрытыми сосновым лесом с примесью других пород (ели, дуба, березы). Более пониженные и сильнее увлажненные «плоскогорья» покрыты лиственным лесом из дуба, граба, осины, ясеня, кленов, вяза и других; население этот тип местности зовет грудами. Значительную часть территории занимают так называемые ольсы — очень сырые низины между холмами, поросшие ольхой, ясенем, отчасти дубом и другими. Это очень кочковатая местность, изобилующая буреломом; наиболее пониженные участки заняты болотами, нередко топкими. Богатая травянистая растительность ольсов долго не увядает. В ольсах, привлекаемые хорошими кормовыми и защитными условиями, зубры держались с середины лета до поздней осени. В более раннее время года ольсы бывают затоплены снеговыми водами, вследствие чего вегетация травянистой растительности здесь сильно запаздывает.

Весной после паводка зубры кормились на пойменных лугах, где раньше всего появлялась свежая зелень. Здесь они оставались 1,5—2 недели, потом переходили на вершины холмов в чистый сосновый лес, а несколько позже также в сосновый лес с примесью дуба и других лиственных пород. В июне пастбищем зубров становились груды, а затем уже ольсы. Такой характер стационарного распределения зубров был обусловлен, главным образом, очередностью схода снежного покрова и появлением молодой зелени. Зубры, следовательно, в теплый период года выбирали те участки местности, где в это время года был наиболее свежий корм. Осенью они охотно выходили на сенокосные луга с отавой, посещали места уборки хлеба, а также озимые поля.

Зимой концентрация зубров в угодьях определялась выкладкой сена и другой подкормки; вообще же зубры предпочитали те участки леса, где было больше всего.подлеска и молодого подроста, в.связи с чем охотно посещались зарастающие вырубки. Животных также привлекали места недавнего бурелома, где на ветках было много древесных лишайников.

С вышеописанными стационарными перемещениями зубров в теплый период года в Беловежской Пуще имеют сходство и кочевки зубров в наши дни в Приокско-Террасном заповеднике. Зубры здесь выбирают весной, летом и осенью те угодья, где в это время года имеется наиболее свежий корм (травянистая растительность на ранних фазах вегетации, отава, молодая листва), а осенью также желуди, грибы и листья подроста и кустарников.

Беловежская Пуща — это реликтовый участок в прошлом очень широкого ареала европейских зубров. Условия жизни для зубров в Пуще, по-видимому, были далеки от оптимальных. Зубр же здесь сохранился лишь вследствие того, что лесной массив не вырубался, а сам зубр уже с первой половины XVI в. рассматривался как объект охоты наиболее привилегированной знати и, как следствие этого, охранялся. Несомненно, что в других частях ареала европейских зубров стационарное распределение животных должно было быть совершенно иным.

Места обитания’кавказских зубров В. b. caucasicus, как и их биология в целом, наиболее подробно были описаны Динником и Филатовым. Наблюдения Динника проводились, главным образом, в последние два десятилетия XIX в. и в самом начале XX в., Филатова — почти десятилетием позже. Обстановка для жизни зубра в горах Западного Кавказа, вследствие их интенсивного освоения как пастбищных угодий и в лесопромышленных целях (вырубка леса, заготовка драни, клепки), за эти годы коренным образом изменилась, чем, по-видимому, и объясняются некоторые противоречия в описаниях Динника и Филатова.

Зубры держались в поясе гор от 900 до 2100 м, но иногда встречались и ниже или выше. Следы зубров видели в горах на высоте более 2100 м, притом в местах крутых и удаленных на несколько километров от леса; в верховьях Абаго (бассейн Белой) следы зубров и экскременты были обнаружены в такой местности, где среди лета лежат большие массы снега. На нижнеальпийских лугах летом следы зубров можно было видеть всегда.

Излюбленным местом летнего пребывания зубров была полоса верхнего предела лесов, там, где она образована лиственными породами — горным кленом и березой. Высокотравные субальпийские пастбища остаются свежими вплоть до осени. Они часто граничат с зарослями рододендронов, по которым к зубрам трудно было подкрасться незамеченным. Благодаря относительно низким температурам, комаров, мошек и слепней во многие дни здесь совсем нет.

Отсюда зубры выходили пастись на нижнеальпийские луга, иногда спускались ниже — в пояс темнохвойного леса, представленного главным образом пихтой, а в бассейне Большой Лабы также елью. Многие зубры в пихтовых лесах проводили большую часть лета, концентрируясь здесь вблизи полян, заросших высокотравьем. Скалистых участков зубры избегали.

По наблюдениям Филатова, летнее распространение зубров в 1909—1911 гг. было ограничено поясом пихтового леса; основным местом кормежки зубров служили высокотравные поляны среди леса и склоны балок, обильно поросшие борщевником и белокопытником. Обычно эти участки имеют хорошую тень, и насекомые здесь, если не очень жарко, сравнительно мало тревожат животных. На субальпийские и нижнеальпийские луга зубры теперь выходили лишь весной и в начале лета до прихода скота; сам Филатов их здесь ни разу не видел.

Таким образом, в годы наблюдений Филатова летнее стационарное распределение зубров заметно изменилось; оно было обусловлено в еще большей мере, чем во время поездок Динника, антропогенными факторами. Субальпийский и нижнеальпийский пояса гор, где летом находились пастушеские кош и
и многочисленный скот, зубры могли посещать только весной. Нижние участки темнохвойного пояса и широколиственные леса в районе Кубанской Охоты стали вырубаться, по рекам (Белая, Б. и М. Лаба) начался сплав леса.

Данные о зимнем стационарном распределении кавказских зубров очень скудны. Филатов посетил Западный Кавказ в малоснежную зиму 1909/ 10 г., не типичную для данной местности. В эту зиму в декабре— январе зубры держались сравнительно высоко — в верхней половине темнохвойного пояса леса. В обычные по снежности зимы основным местом зимовки зубров служили нижняя часть темнохвойного пояса и широколиственные леса, но из последних к концу десятых годов зубры уже были вытеснены. В 70-х годах XIX в. широколиственные леса посещались зубрами зимой несравненно чаще; некоторые животные заходили в пояс гор ниже 500 м возможно, что отдельные зубры встречались здесь и летом. Однако об этом мы можем судить главным образом на основании косвенных данных.

Совершенно другим должно было быть стационарное распределение зубров на северном склоне Центрального Кавказа (Кабардино-Балкария, Дигория), где этот вид был истреблен в XVIII— начале XIX вв., а местами и раньше. В этой части Кавказа темнохвойного пояса растительности в горах практически нет и широколиственные леса нередко непосредственно граничат с субальпийскими лугами, или же сменяются сосновым лесом. Зубры здесь, по-видимому, придерживались буковых и грабовых лесов, а также долин рек, заросших высокотравной растительностью. О местах обитания зубров в Западном Закавказье — на южном склоне Главного Кавказского хребта, где в XIX в. еще встречались в небольшом количестве эти животные, также почти ничего не известно.

При практикующемся в настоящее время в Кавказском заповеднике вольном содержании, зубры держатся в поясе гор от 700 до 2400 м. Однако на открытые пространства субальпийских и альпийских лугов зубры выходят менее охотно, чем на высокотравные поляны в верхней части лесного пояса. Летом зубры хорошо пасутся в полосе верхнего предела лесов и по лавинным желобам в темнохвойном лесу с субальпийской растительностью: зубры используют здесь в корм также листву пригнутых к земле деревьев.

Питание

В свое время питание зубров было мало изучено. Если суммировать все основные свидетельства очевидцев о питании беловежских и кавказских зубров, то список кормов далеко не составит и полусотни видов растений, а для отдельных сезонов он будет значительно меньше.

По наблюдениям Филатова, Динника и других, зубры на Кавказе в теплый период года кормились главным образом травянистой растительностью, охотно поедали белокопытник, калужницу, недотрогу (Impatiens)y из злаков — овсяницу, костер и т. д. Часто поедали папоротники и листья ежевики, борщевник Heracleum. Древесно-кустарниковый корм, в частности, кору деревьев, в том числе рябины, ильма (Utmus montana), пихты и других пород, зубры поедали и летом, но в меньшем количестве, чем зимой и весной. У пихт обгладывали кору на упавших стволах (иногда при этом захватывалась и гнилая древесина) и на выступающих из почвы корнях.

Осенью, вероятно, поедались плоды одичавших яблонь и особенно груш, которых на Кавказе очень много; эти данные подтверждаются наблюдениями над современными зубрами Кавказского заповедника. О поедании аборигенными зубрами желудей и плодов бука указаний по Кавказу нет.

Зимой и весной основное значение для зубров имел древесно-кустарниковый корм. Чаще всего упоминается поедание коры, вероятно, вследствие, того, что поедание поросли, веток и листьев менее заметно (впрочем, Филатов отмечает, что зубры «скусывали» побеги деревьев в мизинец толщиной). Особенно охотно поедалась кора ильма и рябин, затем граба, сосны, ив, явора, высокогорного клена, осины, пихты, тисса и т. д. Весной зубры часто обгладывали кору груши и яблони. Кору зубры срывали со стоящих стволов деревьев длинными полосами в 2—3 м (главным образом, весной) или обгладывали ее на упавших стволах. Бродя по снегу, зубры общипывали грубые листья падуба, часто выкапывали ногами длинные плети ежевики и затем поедали ее стебли и зеленые листья. Там, где снега было меньше, зубры поедали ветошь и зимнезеленую горную овсяницу. В течение круглого года хорошо поедалась омела, зимой — древесные
лишайники (Usnea).

Наблюдения над зубрами, ныне живущими в Кавказском заповеднике, показали, что в условиях загонного и полувольного содержания они поедают (по данным на 1955 г.) 240 видов растений, в том числе 209 травянистых, 26 древесных и кустарниковых, 2 вида папоротников и 3 вида лишайников. Среди травянистых кормов на первом месте стоят злаки (из них 80% основных и излюбленных кормов, особенно ежа сборная, коротконожка, тимофеевка и т. д.). Виды разнотравья служат второстепенными и случайными кормами и лишь на 20% основными (борщевник, козлятник идр.). Из древесно-кустарниковых кормов особенно предпочитаются ильм, осина, козья ива, граб, бересклет, лещина, груша и т. д. Зимой в кормовом рационе зубров особенно велико значение зимнезеленых горной овсяницы и лесной осоки, ветоши разных видов, древесных лишайников, бересклета, осины, ильма, ежевики и т. д., в апреле — мае — злаков. Травостой используется очень выборочно, нередко лишь отдельные части растений. Суточная норма потребления взрослым зубром травянистого корма —30—45, в среднем 36 кг, считая в сыром весе.

В Беловежской Пуще летом зубры поедали главным образом-травянистую растительность, значительно реже древесно-кустарниковый корм. Последний в 10 желудках зубров летнего периода составил по массе 20% (более всего коры осины и ясеня), тогда как трава — 80%. Предпочтение отдавалось наиболее свежей и сочной траве, отмечалось также поедание летом тонких веток деревьев, стеблей черники, грибов (лисичек, опят). Из травянистой растительности зубры летом охотно поедали злаки, в частности зубровку, лисохвост, тимофеевку, развесистый бор, мятлики, овсяницу и другие; ближе к осени чаще использовали побеги лиственных деревьев. Осенью очень охотно съедали опавшие листья осины, ясеня и кленов.

Зимой беловежские зубры кормились сеном (ели его очень разборчиво), ветошью, тонкими ветками и корой ясеня, осины, ив и других деревьев и кустарников, древесными лишайниками, вереском (к 10-м годам XX в. он был в Пуще почти полностью уничтожен копытными), стеблями черники, омелой и т. д.

Врублевский (1927) считает, что древесный корм для зубра летом — случайный, зимой — вынужденный; в целом же зубр — животное травоядное. Эти высказывания расходятся как с фактическими данными того времени, так и с наблюдениями в других районах, в том числе и в самое последнее время. Древесно-кустарниковый корм зубр охотно поедает в течение круглого года, летом главным образом в виде листвы. В результате наблюдений над зубрами в заповеднике Беловежская Пуща установлено, что в условиях загонного и полувольного содержания они поедают не менее 170 видов травянистых растений и 17 видов деревьев и кустарников, в том числе хорошо желуди.

В Приокско-Террасном заповеднике пасущиеся вне загонов зубры поедают не менее 109 видов травянистых растений и 32 вида деревьев и кустарников, в загонах — соответственно 150 и 25 видов. В конце мая в большом количестве поедаются листья деревьев и кустарников, играющие в это время года роль основного корма. Корма древесного происхождения, главным образом листья, составляют не менее 50% всей массы пищи, поедаемой зубрами летом в течение суток. Из травянистых растений в бесснежный период года особенно часто поедают волосистую осоку, кипрей, золотую розгу, ландыш (в сосновом лесу на местах пастьбы бывает поедено в среднем 80% всех растений ландыша), купену и т. д.; охотно скусывают верхушки стеблей молодого тростника. Сравнительно нередко поедают грибы: лисички, белые, подберезовки и другие; используются в корм плоды черемухи и рябины. Кору деревьев зубры дерут при температуре не ниже — 15°.

В целом по всем трем основным районам разведения зубров в Советском Союзе поедается не менее 400 видов растений, в том числе’ более 50 древесных и кустарниковых. Из травянистых растений наибольшее предпочтение зубры отдают крупным сочным травам, произрастающим в местах повышенного и среднего увлажнения. Можно полагать, что и аборигенные зубры были более пластичными животными в отношений выбора кормов, чем это может казаться по немногим отрывочным наблюдениям, оставленным современниками.

Известно, что зубры на Западном Кавказе хорошо посещали естественные водные солонцы, особенно весной; на некоторые из них ходили даже зимой. Посещались также искусственные солонцы, но на них зубры ходили хуже оленей. Неоднократно отмечалось, что зубры, разводимые в Кавказском заповеднике, поедают почву.

Участок обитания

В Беловежской Пуще небольшие стада самок с молодняком в течение большей части лета придерживались одной и той же местности, совершая в пределах ее лишь небольшие стационарные перемещения. Зимой, получая подкормку, стада блуждали от одного навеса с сеном до другого, чаще в пределах 500—600 га.

В период гона зубры, особенно взрослые самцы в поисках самок, бродили шире. Филатов (1910), тропивший в этот период (август— начало сентября) зубров на Кавказе, иногда проходил по свежему следу неиспуганных животных до 3—5 часов (это, вероятно, соответствует 5—7 км), прежде чем ему удавалось найти их. В начале сентября стадо зубров из 4—5 голов жило на небольшом участке в районе лесной поляны около двух суток, до этого оно прошло не менее 6 км. Если зубры были сильно напуганы, то они могли уйти в совсем другую местность. Тропы к зубровым солонцам тянулись на многие километры; на солонцы ходило большое число животных, очевидно, из разных участков местности. Зимой, особенно в многоснежный период, зубры подолгу жили в одном и том же районе, не совершая больших переходов.

В Приокско-Террасном заповеднике вольно пасущиеся зубры шире всего кочуют (до 4—5 км в сутки) во второй половине мая и первой половине июня. В условиях вольного выпаса (зимой с подкормкой) стадо держится в районе площадью 500—1000 га. Летом в Кавказском заповеднике зубры и условиях вольного содержания делают в сутки 1,5—3 км, осенью нередко 10—15 км (при этом почти без остановок).

Суточная активность, поведение. Летом зубры паслись главным ооразом утром и вечером, а также, возможно, часть ночи1; в жаркие дни уходили в лес, где устраивались на лежку и жевали жвачку. На Кавказе выходили пастись на нижнеальпийские луга и поляны, на лежку скрывались, в лес; в сильный дождь отстаивались под большими пихтами и елями. В прохладные дни зубры паслись и днем, иногда прямо в лесу, в жаркие — больше лежали или стояли, оставаясь на одном месте; на пастьбу или водопой выходили за 3—4 часа до захода солнца. Лежка часто устраивалась на рыхлой земле у выворотов пихт.

В горах Западного Кавказа на солонцы зубры обычно ходили ранним утром и вечером. Купания зубров ни разу не наблюдали. Наблюдения за вольнопасущимися стадами зубров в Кавказском заповеднике показали, что летом отдых занимает в общей сложности около 17 часов в сутки, зимой 15,5—18 часов. Наибольшее время на пастьбу зубры затрачивают зимой и весной; весной — до 10 часов в сутки, летом —5 часов. В жаркое время года на водопой ходят не менее двух раз в сутки; в дождь водопои не посещают по 2—Здня. Максимальное суточное потребление воды до 50 литров.

Зубры часто катаются в сухой разрыхленной земле и песке; эти места посещаются регулярно. В грязи и на болотистом месте не валяются. При движении по снегу зубры глубоко в него проваливаются. Если снежный покров высокий, животные в стаде идут, не разбредаясь, след в след, пробивая в снегу настоящий коридор. Доставая корм из-под мелкого (до 20—30 см) снега, зубры делают в нем носом ямку, вращая головой; к помощи копыт обычно не прибегают; в глубоком снегу не роются.

В случае необходимости, зубры могут быстро бежать по снегу высотой до метра, обычно в этом случае скачут галопом. Более 400—500 м галопом не бегут. Легко перепрыгивают трехметровый ров и забор в 2 м. Кавказские зубры свободно ходили «по самым крутым местам» и избегали только скал. Будучи испуганными, бежали сплоченным стадом, обычно вниз по склону.

При первом наблюдении зубра на Кавказе, Филатова более всего удивила быстрота его движений. Зубр «переходил с места на место, рвал белокопытник, поворачивался, иногда поднимал голову и прислушивался. Все это в очень быстром темпе и очень легко. Ничего громоздкого, ленивого, напоминающего повадки домашнего скота»… «Ветер дунул в его сторону, и он исчез мгновенно большими прыжками, не взглянув даже в нашу сторону». На следующий день Филатову опять посчастливилось наблюдать зубра, который ел ежевику. Зубр «сновал взад и вперед так же быстро, как и вчерашний, то скрываясь за деревья, то выходил на открытое место. Увидев вывороченный корень, встал на колена и почесался».

У зубра отлично развиты обоняние и слух; более всего животные полагаются на обоняние; зрение сравнительно слабое. Заметив человека, кавказские зубры обычно моментально скрывались, самки при этом, как правило, бросали телят. В редких случаях животные принимали угрожающую позу: опускали голову, начинали сопеть, делали вид, что бросаются, но затем ретировались. Случаи действительного нападения на людей были отмечены всего несколько раз. В Беловежской Пуще случаи нападения зубров на людей были более обычны. Чаще всего нападали зубрицы, защищая телят, а также быки-одикцы, особенно в период гона. Молодняк склонен к «играм». Телята часто бегают друг за другом, бодаются и т. п.

Большинство зубров жило стадами. Взрослые самки с телятами и животными обоего пола до 2—3 лет на Кавказе ходили группами по 6—8, реже 10—15 голов. Взрослые самцы держались обособленно, но тоже чаще встречались группами, хотя и менее крупными (3—4 головы). Стада по 20—30 голов, по-видимому, были случайными скоплениями; чаще всего их отмечали на солонцах. В Беловежской Пуще в стадах обычно бывало не более 15—18 голов, чаще меньше; старые самцы нередко ходили поодиночке. Карцов (1903) упоминает, что «прежде» стада зубров достигали 40—50 голов; правильность этого представляется нам сомнительной. Стадность была выше зимой, а также в период гона. В часы массового лёта слепней зубры в Пуще иногда сбивались в группы до 30-^-50 голов, но потом эти скопления распадались. Старые самцы оставались в стадах самок в основном только на период гона, немногие еще дольше. Врублевский (1927) считает, что в некоторых случаях самцы проводили гон из года в год в одних и тех же стадах самок. Стада самцов на период гона распадались.

В относительно крупных группах зубров, состоящих из нескольких взрослых самок, телят и животных до 2—3 лет обоего пола, хорошо были выражены «иерархические» отношения, при которых главенствующее положение в стаде в отношении доступа к корму обычно имела одна и та же взрослая самка. Подобные особи обычно назывались «вожаками». Аналогичное поведение животных отмечено Крайновой (1947) у зубров Кавказского заповедника.

Карцов, Филатов и Врублевский считали стадо зубров по его составу большой разросшейся «семьей». Фактическими данными это не было подтверждено и, по-видимому, не соответствовало действительности. Тщательные наблюдения над бизонами показали, что в подобном стаде, вопреки распространенному мнению, группировки обычно носят не «родственный» характер, и их нельзя рассматривать, как большие разросшиеся семьи. «Родственными отношениями» обычно связаны только самка и молодой теленок, в некоторых случаях также и годовалый.

Сезонные миграции, заходы. Зубрам Беловежской Пущи были свойственны лишь чисто местные кочевки, при которых животные переходили из одних стаций в другие. На Западном Кавказе сезонные миграции были хорошо выражены. Весной животные поднимались выше в горы, осенью спускались в нижнюю часть пояса темнохвойных лесов, а в более отдаленном прошлом также и в широколиственные леса, где была меньше снега. Пространственный размах кочевок достигал 10—30 км, в XIX в., вероятно, он был еще шире.

Перекочевка, особенно весенняя, происходила постепенно. Весной она начиналась в апреле. Осенью отдельные стада подолгу задерживались на местах летнего обитания и иногда уходили вниз уже после образования высокого снежного покрова. Часть зубров собиралась на зимовку в относительна малоснежные продольные долины (Закан, Умпырка, Ачипста), находившиеся в центре горной области. Отдельные животные зимовали глубоко в горах (р. Холодная, р. Китайская), проводя большую часть зимы на весьма ограниченной территории.

Вертикальные сезонные кочевки кавказских зубров были вызваны целым комплексом факторов (наличие кормов, распределение снежного покрова, степень обилия в различных участках местности кровососов, антропогенные факторы и т. д.) и объяснять их только поисками стаций с растительностью на ранних фазах вегетации, конечно, нельзя.

После того, как зубры Кавказского заповедника в наши дни были переведены на режим вольного содержания, они также стали совершать регулярные сезонные кочевки: зимой — ниже по склонам гор, летом — выше в горы; диапазон этих кочевок заметно возрос в последние годы. Наиболее отчетливо эти кочевки выражены у зубров Умпырского стада, живущего среди гор. Кишинские зубры в последние годы все чаще стали появляться в более низком поясе гор, к северу от границ заповедника (селение Новопрохладное); некоторые самцы заходили вплоть до станицы Абадзеховской, находящейся в предгорьях.

В районе Беловежской Пущи и особенно на Западном Кавказе многократно отмечались случаи захода зубров в районы, отстоящие на несколько десятков километров от мест постоянного обитания животных. На Западном Кавказе они наблюдались до последних лет существования здесь зубров и, возможно, в эти годы даже участились. В 1915 г. зубр был убит в 15 км от Сухуми, не менее чем в 100 км от ближайших мест постоянного обитания. Весьма вероятно, что эти заходы были связаны с постоянным преследованием зубров, а также вызваны поисками в период гона самцами самок.

Размножение

Гон у беловежских и кавказских зубров происходил примерно в одно и то же время; в течение августа и первой половины сентября. По Далматову (1849) и Карпову (1903) у беловежских зубров гон наблюдался обычно с конца июля по начало сентября старого стиля, что примерно соответствует периоду с 10 августа по 15 сентября нового стиля. У отдельных зубриц течка продолжалась около двух, недель, а по Кулагину — 6—8 дней. Сроки гона колебались по отдельным годам.

По Диннику (1910), гон кавказских зубров происходил в августе и, вероятно, также в первой половине сентября старого стиля (с 15/VIII по 15—25/IX нового стиля). По Виноградову (1872), кавказские зубры приходили в состояние гона с конца августа старого стиля, и гон у них продолжался в целом около 3 недель. По Филатову (1910), гон кавказских зубров приходился на «август» (15/VIII—15/IX нового стиля). Эти указания можно уточнить. Динник (1910) упоминает, что во время отлова молодых зубрят с 27/IV (11 /V) по 8/V (22/V) было встречено более десятка очень маленьких или даже только что родившихся зубрят, из них б — в первый день отлова. Продолжительность беременности у зубров близка к 9 месяцам. У разводимых в Кавказском заповеднике зубров она колеблется от 261 до 283 дней. Это означает, что самки, родившие телят с 11 по 22/V или несколькими днями раньше, должны были огуляться в течение 1/VIII—5/IX.

На период гона к стаду, состоявшему из зубриц, телят и подростков обоего пола, присоединялся взрослый самец, как правило, в возрасте не менее 6—7 лет, часто еще старше. С появлением в стаде самца в расцвете сил быки старше двух лет из стада изгонялись. Телята и годовалые оставались в стаде. На Кавказе в период гона в таком стаде было 2—6 половозрелых самок, составлявших гарем. Во время гона взрослые животные находились в возбужденном состоянии, становились менее осторожными. Быки нередко били копытами по земле, обдирали рогами кору и ветки на молодых (до 10—12 см поперечником) деревьях, иногда выворачивали их с корнем или ломали. Часто можно было видеть самцов, принимавших угрожающую позу, издающих урчащие хриплые звуки. Ряд авторов отмечают, что в период гона зубры издавали запах, напоминающий мускусный, особенно заметный у самцов. Самцы мало ели (желудки убитых обычно были пустыми) и в течение гона сильно худели.

Между взрослыми зубрами, в том числе и среди самок, учащались столкновения. Настоящие бои самцов из-за самок были не очень часты; обычно эти «турниры» ограничивались демонстрационным поведением, при котором более слабый бык предпочитал ретироваться сразу же или после первого столкновения лбами, не доводя до схватки. Изредка наблюдались более ожесточенные поединки, когда быки долго толкали друг друга, упершись лбами, пока не подвертывался удобный момент ударить соперника рогами в бок и тяжело ранить или убить его.

В связи с наличием в Пуще зимней подкормки, а у зубров в загонах — круглогодичной, сроки гона беловежских зубров постепенно потеряли прежнюю приуроченность только к августу — сентябрю. Если Карцов (1903) – о случаях спаривания зубров вне обычных сроков, например, в декабре, писал как о сравнительно редких отклонениях от нормы, то десятилетием позже они заметно участились, особенно у животных в загоне. На большую растянутость сроков гона у беловежских зубров обратил в свое время внимание и Кулагин (1919). Аналогичное явление в еще большей мере было выражено у асканийских зубров. Имеет место оно и у зубров, разводимых в Кавказском заповеднике, а также в других районах СССР.

Наиболее обычным временем отела зубриц на Западном Кавказе и в старой Пуще был период с 5—10 мая по 15 июня. В Пуще в XX в. сроки отела, как и гон, стали более растянутыми; отел происходил с мая по ноябрь. Молодые самки телились вне стада, отделяясь от него на 5—6 дней. Старые часто сейчас же возвращались в стадо, так как оно во время их отела держалось поблизости. Динник (1910) упоминает, что во время ловли зубрят 11/V на участке площадью около 50 га были, обнаружены в разных местах 3 зубрицы с очень молодыми телятами. Почти несомненно, что это были животные из одного стада. Отелившаяся самка, по-видимому, вскоре же поедала послед; это впоследствии подтвердилось при наблюдении за отелом зубриц в загонах.

Как правило, бывал лишь один теленок. Случаи двоен на Кавказе были крайне редки, в Беловежской Пуще они отмечались, по-видимому, чаще, но их здесь было легче заметить. Очень многие зубрицы приносили телят не ежегодно, а, вероятно, раз в два года. В Пуще об этом можно было судить по наблюдениям за приметными животными, а также в загонах, на Кавказе— на основании косвенных, данных: малочисленности в стадах зубриц с телятами по первому году. Отел раз в два года объясняли продолжительной лактацией, что неверно, и бескормицей — последнее несколько ближе к истине. При хорошем содержании и кормлении большинство зубриц приносит телят ежегодно.

В условиях загонного и полувольного содержания половая зрелость самцов наступает в возрасте 2—3 лет, в очень редких случаях уже на втором году. В Кавказском заповеднике отмечен случай, когда 16-месячный бычок покрыл самку, которая принесла потом теленка. Самки становятся половозрелыми на втором году, но часть из них огуливается лишь на третьем. В природных условиях быки моложе 6—7 лет не могли сколько-нибудь успешно противостоять старым самцам и покрывали коров лишь случайно. Старые самки приходили в течку раньше, чем молодые. Прежние данные о половозрелости самок в возрасте 5—6 лет следует считать ошибочными.

Рост и развитие, линька. Через час после рождения зубренок уже стоит на ногах, сначала нетвердо, затем все увереннее. Спустя еще полчаса может следовать за матерью спотыкающейся, нетвердой походкой. В природных условиях зубрята первые дни, по-видимому, оставались на месте; самка держалась неподалеку от них. В недельном возрасте или раньше теленок следовал за самкой всюду. К этому времени она обычно присоединялась к стаду.

Поданным Карцова, рано отелившиеся самки прекращали кормить, когда зубренок достигал 5-месячного возраста. Телята позднего отела сосали до года, а иногда и дольше. Полуторагодовалые телята, чтобы достать вымя, принуждены были вставать на колени. Самки, имевшие новорожденных, обычно отгоняли старых телят, но были случаи, когда они продолжали кормить и их. Теленок начинает есть траву в возрасте 19—22 дней. Рога развиваются с первой осени жизни. Теленок остается с самкой до 1—2 лет.

Новорожденный зубренок весит 22—23 кг. Взрослая самка беловежского зубра имела вес примерно на 1/3 меньше, чем самец такого же возраста. Беловежские зубры были крупнее кавказских: вес самцов 800—850 кг, по-видимому, не составлял большой редкости, отдельные быки достигали 1 т, а в XII—XVI вв., по-видимому, нередко встречались и более крупные экземпляры. Вес кавказских зубров самцов обычно не достигал 750—800 кг, но изредка, возможно, встречались и более крупные животные. Зубробизон «Ермыш» (51/64 зубра) в Кавказском заповеднике имел вес 1150 кг, что, может быть, следует рассматривать как проявление гетерозиса.

По наблюдениям в питомниках, наибольшая продолжительность жизни самцов — 22 года, самок — 27 лет. Одна самка дожила до 26 лет и в возрасте 21—24 лет регулярно давала приплод. Врублевский (1927) считал, что беловежские зубры живут не долее 35 лет; у старых зубы бывали совершенно сточенными, и они не могли нормально перетирать пищу. Предположение Карцова (1903) о продолжительности жизни зубров до 50 лет неверно.

Зубрам в течение года свойственна однократная линька весной. У беловежских зубров она начиналась в конце февраля или в марте, раньше всего у более упитанных животных. Выпадение зимнего волоса начиналось с шеи, головы и ног, затем распространялось на грудь, бока, спину, выпадала также грива; последней перелинивала задняя часть туловища. У здоровых животных линька проходила равномерно, без образования плешин. В мае грива начинала заметно отрастать. В конце июля, т. е. к началу гона, животные были в полном летнем наряде и имели короткий волос без подшерстка; только на крестце иногда еще оставались клочки зимней шерсти. С августа ость начинала удлиняться, под ней появлялся подшерсток. В октябре отрастание волоса к зиме в основном заканчивалось, мех заметно темнел.

Судя по описаниям Динника (1910) и Филатова (1910), линька кавказских зубров происходила позже, чем беловежских, и развивалась примерно следующим образом: в середине мая издали линька совсем не была заметной, животные сохраняли длинную зимнюю ость и большую гриву. Выпадение ости усиливалось только в первой декаде июня, и тогда линька развивалась быстро. Все же еще в самом конце июня встречались стада, в которых все самки издали казались в зимнем волосе. Много зимнего волоса было и у зубров, встреченных 22 июля. Вместе с тем уже во второй половине июня иногда можно было видеть взрослых самцов в переходном наряде: с очень редким и еще не подросшим волосом и почти без гривы. В конце сентября отрастание шерсти было в разгаре, достаточно длинной она к этому времени была только на голове.

Враги, болезни, паразиты, смертность, конкуренты, динамика численности

Даже крупные хищники опасны, главным образом, молодым зубрам; случаи успешного нападения волков на взрослых сравнительно редки. На Кавказе зубрята легко могли стать жертвой барса, но наблюдениями это не подтверждено. Пфиценмайер (1929) упоминает, что в желудках медведей находили остатки зубрят. Можно почти не сомневаться, что это было результатом поедания павших, так как кавказским медведям хищничество не свойственно. К потенциальным врагам телят обычно причисляют рысь.

Снежные зимы, нередкие на Кавказе, даже взрослые зубры переносили тяжело, так как с наиболее удобных зимовок.они были оттеснены человеком; многие животные к весне были истощенными. После снежных зим 1907 и 1908 гг. находили трупы павших. Аналогичные случаи для весны 1920 г. упоминает Башкиров (1929). Однако очень снежную зиму 1910/11 г. зубры перенесли хорошо.

Среди факторов смертности едва ли не основную роль играли инфекционные эпизоотии, о которых очень много упоминаний, а для европейских зубров также гельминтозы. Наиболее существенное значение, по-видимому, имели ящур и пастереллез, в меньшей мере также эмфизематозный карбункул, повальное воспаление легких (плевропневмония) и, возможно, сибирская язва. В Беловежской Пуще отмечались случаи гибели зубров от трипанозомоза — «сонной болезни зубров», вызываемое Tripanosoma wroblewski. Зубры подвержены туберкулезу, бруцеллезу, различным кишечным заболеваниям (очень распространены были в Аскания-Нова), столбняку, бешенству, актиномикозу и, вероятно, также пироплазмозу, однако, значение их в природных условиях, по сравнению с ящуром, пастереллезом и некоторыми другими заболеваниями, было невелико.

Эпизоотии ящура среди рогатого скота на Западном Кавказе наблюдались в 90-х годах XIX в. и в 1907 и 1919 гг. (в последнем случае отмечалась и сибирская язва); во время них гибли и зубры. Возможно, что в 1919—1920 гг. среди кавказских зубров были и жертвы эмфизематозного карбункула, от которого в этот период страдал скот. В 1910—1911 гг. от эпизоотии пастереллеза в Беловежской Пуще пало более полусотни зубров.

Врублевским (1927), главным образом в 1907—1908 гг., были вскрыты 88 павших и убитых при разных обстоятельствах зубров. Из них от болезней, включая гельминтозы, погибло 40, убиты самими же зубрами 11 (2 взрослых и 9 телят; последние убиты и задавлены взрослыми главным образом у кормушек с1 сеном), от «старости»2 погибло 8, утонули 2, от переломов конечностей, «пневмонии» (в связи с попаданием посторонних тел в дыхательные пути), заглатывания несъедобных предметов и т. п. — 11 и т. д. Смертность была выше всего зимой и весной, особенно в марте и апреле. Из погибших от болезней, включая гельминтозы, 13 (примерно треть всех случаев) пали от дистоматоза («фасциолеза»), вызванного печеночной двуусткой. У одного из зубров в третьей части печени было насчитано 668 взрослых двуусток. Из всех осмотренных зубров они не были отмечены только у трех телят, 9 зубров пали от повального воспаления легких, 5 от трипанозомоза, 4 от эмфизематозного карбункула и т. д.

В 1904 г. в Пуще свирепствовала эпизоотия, от которой погибли 172 зубра; судя по симптомам, Врублевский считает, что это почти наверняка был эмфизематозный карбункул. В Пуще ежегодно отмечались случаи заболевания зубров ящуром, животные чаще погибали в результате различных осложнений и общего истощения. Оставшиеся не диагносцированными эпизоотии зубров имели место в Беловежской Пуще также в XIX в.

У зубров в общей сложности выявлено 20 видов гельминтов (3 вида трематод, 4 — цестод и 13 — нематод). Наиболее патогенны печеночная двуустка, легочные стронгилиды и некоторые др. По Кулагину (1919), случаи падежа от дистоматоза («фасциолеза») учащались после дождливого лета. На Кавказе зубры дистоматозом не болели, так как здесь практически не было промежуточных хозяев двуусток — водных моллюсков. В Аскания-Нова наблюдались случаи тяжелого заболевания зубров эхинококкозом; многие страдали телязиозом, вызываемым нематодой Thelazia rhodesi, и сопровождающимся помутнением роговицы и иногда слепотой; Гельминты кавказских зубров практически остались неизученными. Филатов (1910) у вскрытых им зубров паразитов не нашел.

У вскрытых в Пуще зубров личинок кожного и носоглоточного оводов не было обнаружено. На зубрах паразитируют оленья кровососка Lipoptena cervi, иксодовые и другие клещи. Известен случай заболевания зубра в зоопарке псороптозной чесоткой, вызванной клещом-накожником Psoroptes.

Довольно частые столкновения между зубрами нередко сопровождались тяжелыми ранениями, иногда гибелью животных. Ряд вскрытых Врублевский (1927) зубров, погибших от различных причин, имел зажившие переломы ребер и другие следы ранений. Известны случаи, когда грузные старые самцы при попытке покрыть молодых самок ломали им позвоночник. В Беловежской Пуще и на Кавказе были не очень редки находки погибших новорожденных телят; причины смертности их, однако, остались невыясненными. С. А. Северцов (1940) считает, что смертность среди молодых телят за первый год их жизни составляла около 50% от числа родившихся. При рождении зубрят соотношение полов среди них близко 1 : 1. Среди 125 зубрят, родившихся в Кавказском заповеднике в 1942—1955 гг., самцов было 52,8%, самок — 47,2%.

Среди взрослых зубров самцы в первом случае составляли 43,8%, самки— 56,2%, во втором соответственно 40 и 60%. Следовательно, смертность самцов была несколько выше, чем самок, и все же, учитывая полигамию зубров, самцов в стаде был большой избыток, что усугубляло внутривидовую конкуренцию.

Обработка многолетней статистики количественных учетов зубров в Беловежской Пуще показала, что прирост стада был очень незначительным.

Из конкурирующих видов в Беловежской Пуще особенно было велико значение благородного оленя, завезенного в середине 60-х годов XIX в. и затем чрезвычайно размножившегося. В 1908 г. в Пуще было учтено 4769 оленей, в последующие годы их стало еще больше. Олени способствовали угнетению и местами почти полному истреблению подлеска и подроста лиственных деревьев и тем самым обеднению Пущи древесно-кустарниковыми кормами. Низкий прирост стада зубров Врублевский объясняет в основном неблагоприятными конкурентными отношениями с оленем.

К достаточно важным конкурентам зубра может быть отнесена также лань, интенсивно использующая древесные корма, что отмечал еще Карцов (1903). В начале 10-х годов в Пуще было около двух тысяч ланей; еще более многочисленными были косули, но их роль как конкурентов зубра считали менее серьезной. Лось в Пуще был очень редок. Конкурентных отношений зубра с другими видами диких копытных на Западном Кавказе не было. По данным Филатова (1910), кабаны при движении по глубокому снегу пользовались тропами зубров.

Крупный-рогатый скот подвержен тем же заболеваниям, что и зубр, и неоднократно способствовал распространению различных эпизоотии среди зубров. С выпуском в Пуще для «одичания» овец, больных фасциолезом, связывают последующее распространение этого заболевания среди зубров.

Полевые признаки

По внешнему виду зубра трудно спутать с другими животными. Самцы значительно крупнее самок и имеют более сильную оброслость; рога самцов гораздо толще и концы их менее сближены, горб больше (у молодых зубров он совсем не выражен).

В первые годы после того, как зубры на Западном Кавказе были истреблены и население знало о ведущихся поисках зубров, за следы этих животных неоднократно принимались следы домашних буйволов и крупных волов. По описанию Карцова (1903), след зубра, хотя и похож на коровий, но гораздо сильнее вдавлен и крупнее. Даже след молодого зубра крупнее следа среднего быка. След самки более продолговатый, чем самца. Ширина шага беловежских зубров 75—115 см, на рыси 130—155 см, на галопе 170—200 см. Испуганные зубры делают прыжки до 3 м. На галопе отпечатки задних ног впереди отпечатков передних на 20—25 см. След бегущих более вдавлен, чем идущих шагом; в первом случае на грязи заметны отпечатки боковых копытец. На бегу копыта раздвинуты шире, чем при ходьбе. Двигаясь по вязкому грунту — в грязи, по снегу, зубр вынимает задние ноги из стакана следа прямо кверху, почти без «выволоки» (у рогатого скота — всегда с «выволокой»). В местах постоянных переходов зубров возникают торные тропы. Длина копыт передних ног взрослых зубров 7—10,5 см, задних — 7,5—11,5 см; отпечатки следов несколько больше размеров копыт. Экскременты походят на коровьи, но последние бывают более жидкой консистенции.

На местах постоянного пребывания зубров характерны площадки (до 100 м²), а иногда и ямы с разрыхленной землей, где животные катаются и лежат. Зубры часто чешутся об одни и те же деревья («чесальные деревья»), отполировывая кору и оставляя волосы, особенно подшерсток. Молодые деревца поперечником до 10—12 см от постоянного раскачивания рогами нередко бывают надломлены или выворочены с корнем. На местах пастьбы хорошо видны поеди, на коре деревьев — следы широких резцов; кора лиственных деревьев часто бывает сорвана длинными полосами до 3—4 м в высоту (считая от земли). На местах драк зубров земля «вспахана» на пространстве 10—20 м², а мелкие деревца поломаны.

Голос зубры подают редко. У взрослых чаще можно услышать род отрывистого негромкого хрюканья, у раздраженных —«урчание»; испуганные как бы фыркают. Теленок издает довольно громкие и протяжные хрюкающие звуки. Раненые животные иногда ревут.

Наш канал в Телеграм
Продолжить чтение
Click to comment

Leave a Reply

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Солнечная система2 недели назад

Тайны Япета: Открытие, Исследования и Загадки Уникального Спутника Сатурна

Медицина2 недели назад

Выбор будущего дома: как найти идеальный пансионат для пожилых

Животные2 недели назад

Ваш питомец в надёжных руках: как выбрать лучшую ветеринарную клинику

Космические миссии2 недели назад

Диона: Загадочный мир в системе Сатурна

Космические миссии2 недели назад

Мимас: Тайны маленького спутника Сатурна

Солнечная система2 недели назад

Титан: Что известно о спутнике Сатурна?

Медицина2 недели назад

Уникальный и удобный подход к выбору стоматологии

Информационные технологии2 недели назад

Математика и физика: персональный подход и интерактивные инструменты обучения в “Тетрике”

Информационные технологии2 недели назад

Где купить автограф Дали?

Грибы3 недели назад

Мистические грибы с лечебными свойствами

Солнечная система4 недели назад

Тайны Энцелада: открытие водных миров и поиск внеземной жизни

Информационные технологии4 недели назад

Современные технологии: программы распознавания номеров телефонов

Copyright © 2024 "Мир знаний"