Золото гетмана Полуботка – британские банкиры присвоили сокровища, спрятанные от Петра I?

Идея сверхлегкого обогащения издревле будоражила умы многих представителей человечества. Одни играют в лотерею, другие ищут клады, а третьи пытаются найти древние сокровища… в английских банках. Как показывает опыт, наименее удачливыми оказываются последние.

Павел Полуботок, родившийся около 1660 года на хуторе Полуботовка Киевского воеводства, достиг выдающихся успехов в финансовой сфере, но его погубила жажда побед на политическом поприще. А легенды о его несметных богатствах до сих пор волнуют воображение любителей легкой наживы.

Семейная мечта

Род Полуботков несколько раз прошел путь «из грязи да в князи». Сын сотника Артемия Полуботка, Леонтий, из писаря и сотника Черниговского полка превратился в полковника Переяславского полка при гетмане Иване Самойловиче. Около 1680 года Леонтий женил сына Павла на Евфимии Самойлович – племяннице самого гетмана, что дало надежду на осуществление семейной мечты о гетманской булаве. Благодаря своему высокому положению, Леонтию удалось накопить немалые богатства. Но когда к власти после падения гетмана Самойловича пришел Иван Мазепа, Полуботки оказались в опале – отца и сына обвинили в измене, лишили всех владений и отправили в тюрьму, где Леонтий и умер.

А затем неожиданно, спустя год, Павел Полуботок сначала получил от Мазепы часть отцовских земельных владений, а затем и чин полковника. Павел развернул активную хозяйственную деятельность: он скупал все, что приносило прибыль, – мельницы, рудники, винокурни, пасеки, а также торговал зерном и табаком. Жил на широкую ногу и даже держал у себя «двор», наподобие гетманского.

Но Мазепе так и не удалось задобрить Полуботка и переманить его на свою сторону. Когда в 1708 году, во время Северной войны Мазепа переметнулся к шведам, Павел Полуботок не поддержал его, а отправился прямиком в Глухов, столицу Гетманщины, на выборы нового гетмана. И казаки пожелали видеть гетманом именно Павла Полуботка, но из-за опасений Петра I, что «хитрый» Полуботок может стать новым Мазепой, гетманом стал более покорный Иван Скоропадский. Правда, в качестве компенсации царь пожаловал Полуботке более 2000 дворов, принадлежавших Мазепе, и он стал одним из первых богачей в Малороссии: ему принадлежали земли на территории нынешних Черниговской, Полтавской, Сумской и Киевской областей. Теперь у Полуботка было все, кроме его заветной мечты – гетманской булавы.

Почти получилось

После смерти Скоропадского, в 1722 году, удача вновь улыбнулась Полуботку: он стал наказным гетманом вопреки воле российского императора. В этом ему помогла дружба с фаворитом Петра I Александром Меншиковым.

В 1723 году Павла Полуботка обвинили в интригах и составлении ложных Коломацких челобитных, поданных им от имени народа с просьбой ликвидировать Малороссийскую коллегию (властную структуру, параллельную гетманской, которая должна была, по замыслу Петра, со временем полностью ее заменить) и организовать новые выборы гетмана. Расследование, проведенное графом Александром Румянцевым, показало, что местные жители не имели никакого отношения к составлению челобитных.

Полуботок отрицал свою вину, но был заключен в Петропавловскую крепость, где и умер в 1724 году, то ли от пыток, то ли от болезни, отказавшись от врачебной помощи. Само собой, имущество наказного гетмана было конфисковано.

Когда Полуботок находился в Петропавловской крепости, Петру сообщили ошеломляющую новость – казна Войска Запорожского оказалась пуста. Пустыми были и собственные подвалы гетмана…

Поскольку все финансовые потоки шли через Полуботка и его людей, то его и обвинили в краже. Допросы и пытки не помогли получить от гетмана какую-либо информацию о местонахождении денег. Отсюда возникло предположение, что Полуботок решил отомстить императору. Предчувствуя, что вернуться из Петербурга ему уже не удастся, он спрятал все золото, лишь бы оно не досталось Петру.

Хватит на всех?

Одна из легенд гласит, что в 1723 году в порту Архангельска на английское судно, следовавшее в Лондон, сели три украинца, при которых был любопытный багаж – тяжелые бочки, залитые воском. Одним из пассажиров был не кто иной, как Яков Полуботок – сын несостоявшегося гетмана. По прибытии в Лондон путешественники отправились прямиком в банк Ост-Индийской компании, где внесли, как вклад до востребования, внушительную сумму денег – 200 тысяч золотых, то ли под 4%, то ли под 2,5% годовых. Деньги могли забрать лишь сами Полуботки, их наследники или доверенные лица. При условии, что наследник должен быть прямым потомком Павла Полуботка по мужской линии, а Украина должна быть на тот момент независимой. 80% полагалось отдать независимому государству, а остальное – наследникам.

Поисками денег якобы занимались Александр Меншиков и позже фаворит Екатерины II Григорий Потемкин. Затем страсти поутихли, чтобы вновь разбушеваться в начале XX века.

Спустя два столетия обнаружилось аж несколько сотен наследников Павла Полуботка, жаждущих получить заветное золото. В 1908 году, в городке Стародуб на Черниговщине, они даже организовали съезд потомков Полуботка и подсчитали, что вклад их заботливого предка должен был дорасти до 80 миллионов фунтов стерлингов. Для защиты своих прав наследники отправили в Лондон адвоката Николая Кулябко-Корецкого, но англичане отрицали наличие пресловутого вклада, тем более, что у претендентов не было никаких письменных доказательств. А последовавшие затем Первая мировая война и революция и вовсе разрушили планы наследников наказного гетмана.

Но уже в 1922 году некий потомок Павла Полуботка – Остап, явился к дипломатическому представителю УССР в Вене Юрию Коцюбинскому с интересным предложением. «Наследник» демонстрировал Коцюбинскому фотокопию «оригинального» завещания Павла Полуботка и предложил поделиться наследством в обмен на официальную поддержку УССР в получении денег. Взамен он просил всего лишь один процент от суммы вклада.

Но англичане потребовали подтвердить подлинность оригинала, равно как и личность наследника, а также указали на то, что Великобритания не признала независимость Украины.

Слухи и версии

Существуют и более невероятные версии о том, что поиски сокровищ активно продолжались в 1940-1980-е годы, и в результате были достигнуты соглашения, согласно которым СССР отказывался от претензий на золото Полуботка в обмен на урегулирование долгов СССР Великобритании.

Правда, в 1957 году расследование по делу о наследстве украинского гетмана Полуботка все-таки проводилось Инюрколлегией, подчинявшейся Министерству юстиции СССР. В результате проверки сведений о наследстве гетмана Полуботка и о переводах каких-либо сумм в английские банки не нашли ни в банках Англии, ни в архивах.

В 1991 году на заседании Верховного Совета Украины по поводу обретения Украиной суверенитета вопрос о возвращении из английского банка огромного золотого вклада был поставлен депутатами Романом Иваничуком и Владимиром Яворивским. На тот момент вклад Полуботка в пересчете на современные деньги с учетом процентов составлял астрономическую сумму – речь шла о триллионах фунтов стерлингов. Заявление депутатов взбудоражило общественность. Что может быть заманчивее обретения независимости и получения нескольких килограммов золота каждым гражданином государства в качестве бонуса?

Но до сих пор никто так и не нашел заветные сокровища.

Существует предположение о том, что Полуботок за неимением времени спрятал сокровища на родной земле и пустил слух о зарубежных банках, чтобы запутать следы и скрыть сокровища от Петра I. Такая версия дает надежду классическим кладоискателям.

Теоретически Полуботок действительно имел возможность переправить значительное количество золота за границу, если бы хотел. Но хотел ли? Мог ли «олигарх» XVIII века добровольно отправиться на смерть под пытками, а все свое богатство оставить жителям независимого государства из далекого будущего на очень сомнительных условиях? Если бы ему вдруг пришла в голову такая мысль, то неужели в его окружении не нашлось более трезвомыслящих или жадных до денег людей, способных остановить его тайно или явно?

Даже если допустить, что золото Полуботка попало в один из английских банков в начале XVIII века, то было бы наивно предполагать, что три столетия спустя прагматичные англичане поспешили бы отдать его мнимым потомкам гетмана, не имеющим никаких документальных подтверждений ни о наличии вклада, ни о его размере и процентах, ни об условиях его получения.