Жизнь и путешествия Атласова

Весь XVII век Россия уверенно продвигалась на Восток — по пути, проложенному когда-то Ермаком. За 100 лет удалось освоить и присоединить к Московскому царству огромную территорию. Оставался последний рубеж — Камчатка. Никто тогда толком не знал, что это за край, насколько он велик, что и кого там можно найти. И в эту неизведанную даль смело, на свой страх и риск, да еще и на деньги, взятые взаймы, шагнул якутский казак Владимир Васильевич Атласов. Так манили его новые земли!

ИЗ КРЕСТЬЯН В КАЗАКИ

Его отец, Василий Атласов, родился вдалеке от Сибири — в древнерусском Великом Устюге, что возник когда-то на Русском Севере. Но крестьянствовать Атласову-старшему надоело, и он, прихватив с собой семью, отправился искать лучшей доли в далекие края, богатые зверем, а может быть, и серебром. Так и оказался за Уралом, где стал считаться якутским казаком — как все свободные русские люди, жившие в тех краях. Занимался сбором ясака — налога — с северных племен, которые, как правило, расплачивались с государством пушниной.

Сын Владимир пошел по стопам отца и в 1682 году начал службу по сбору налогов на реках Алдан и Уда. Дело это было суровым и небезопасным, а потому Атласов-младший быстро выучился крепко держать саблю в руке, умел обращаться и с пушками. Да и охотник из него вышел прекрасный. Атласову в ту пору был всего 21 год (по другим сведениям, и того меньше — 18), но он уже показал себя человеком поступка — решительным, суровым, даже жестоким. И сам прибегал к мордобою, и от начальства нередко получал батогами — толстыми прутьями, которыми в то время вразумляли провинившихся. Зато не боялся ни лишений, ни стрел, ни сабель, ни черта лысого.

В ПУТЬ НА ОЛЕНЬИХ НАРТАХ

С юности Владимир тянулся к наукам, и в 1695 году его — грамотея — назначили приказчиком Анадырского острога. Тогда-то он и узнал от казака Луки Морозко о загадочной камчатской земле, богатой чернобурой лисой и соболями. И Атласов загорелся идеей во что бы то ни стало самому разведать этот край. Прошло несколько месяцев, и он уже отправился туда на оленьих нартах во главе отряда из 120 человек. Чтобы добыть для экспедиции оружие и порох, он взял немалую сумму в долг, обещав отдать сторицей.

В отряде Атласова были и казаки, и юкагиры — «ледовые люди», многие из которых настороженно относились к русским. Чтобы постоянно держать в повиновении столь вольнолюбивое войско, вожак должен был каждый день доказывать свое превосходство в силе и храбрости. Но юкагиры оказались ненадежными союзниками. Несколько раз они поднимали бунты против Атласова, но и находясь на волосок от смерти, он продолжал свой путь. Приходилось ему воевать и с местными жителями — задиристыми и несговорчивыми коряками. А поскольку для того, чтобы быстрее обследовать всю Камчатку, Атласов разделил свое небольшое воинство, принимать сражения приходилось малыми силами. Однажды от верной гибели его спас бесстрашный Морозко, явившийся с небольшим отрядом в самую отчаянную минуту схватки казаков с северянами.

ПОКОРЕНИЕ ПОЛУОСТРОВА

В боях Атласову удалось уничтожить вождей и лучших воинов корякских и ительменских племен. Оставшись без главарей, северяне стали покорнее. По крайней мере, Атласов считал, что они принесли нечто вроде присяги русскому царю. Или просто попытались откупиться ценными мехами.

В устье реки Канучь (в наше время — Крестовка) Атласов поставил высокий деревянный крест — символ российского присутствия в этом крае. Этот крест 40 лет спустя видел исследователь Камчатки Степан Крашенинников. «7205 году, июля 18 дня поставил, сей крест пятидесятник Володимер Атласов с товарыщи 65 человек». Неподалеку казачий вожак основал Верхне-Камчатский острог, который на несколько лет стал главным форпостом России на полуострове. Атласов там перезимовал. Приключения продолжались.

Однажды камчатские коряки устроили набег на одну из стоянок Атласова, отбили оленей у юкагиров, служивших русским. Атласов снарядил небольшой отряд и настиг коряков у берегов Охотского моря. Ему удалось и коряков усмирить, и оленей вернуть, а попутно еще и спасти из корякского плена японца Денбея, которого занесла на Камчатку буря. Тот оказался весьма полезным человеком: владел грамотой, много видел, много помнил и много мог рассказать. Словом, этот «трофей» оказался дороже нескольких соболиных шкур!

Так, в погонях за врагами и в поисках пушнины, Атласов покорил и исследовал всю Камчатку. Даже расположение рек, гор и вулканов запомнил и описал на удивление точно. Он дошел до устья реки Нынгучу (ныне река Голыгина), на юге Камчатки. Разглядел вдали очертания Курильских островов и понял, что пришла пора возвращаться на Большую землю.

Атласов — человек государственный — оставил в Верхне-Камчатском остроге отряд казаков во главе с Потапом Серюковым, чтобы никто не сомневался, что отныне Камчатка — русская земля. И снова на оленях — в обратную дорогу.

ГОЛОВА И АПОНСКИЙ ТАТАРИН

Путь в Анадырь и Якутск прошел без неожиданностей. Якутский воевода, неглупый человек, выслушав рассказы Атласова, снарядил его в Москву — в Сибирский приказ: о таком великом деле нужно отчитываться в столице! К тому же казак собрал на Камчатке богатую добычу: 330 соболей, около 200 чернобурок и множество менее ценных шкур. Все это он готовился сдать в царскую казну в знак покорности камчатских племен русскому государю.

С тем и отправился в Белокаменную и Денбея с собой захватил.

В Москве Атласова ждала награда за труды — чин казачьего головы и 100 рублей. Петр Великий был восхищен его подвигами. Наш первый император понимал, что нужно расширять и познавать пространство Евразии. В Атласове он увидел человека, способного служить, не щадя живота своего, подчиняя русскому престолу племена и заснеженные пустоши, полные несметных богатств. А Денбея — первого японца, побывавшего в России, — любознательный царь оставил при себе. В Москве его стали торжественно именовать «апонского царства татарином». Он оказался способным человеком и составил для Петра первый русско-японский словарь.

ОТ ГЕРОЯ ДО РАЗБОЙНИКА

Атласов возвращался в Анадырь окрыленный. Набрал отряд казаков численностью около 100 человек, получил четыре медные 4-фунтовые пушки с ядрами и порохом, взял пуд бисера и 100 ножей для одаривания камчадалов и тронулся в путь. Казалось, сам черт ему не брат! Но тут, как назло, встретился ему богатый караван купца Логина Добрынина и его приказчика Белозерова. И — не устояли люди Атласова: ограбили караван. Поживился и сам казачий голова.

Енисейский воевода Глебов — давний недруг Атласова — решил ему этого не спускать. Тем более что Добрынин имел статус «именитого гостя», то есть находился под опекой самого государя… Глебов знал, что Атласов следует в Илимск. Туда он и отправил письмо с требованием арестовать казака как грабителя.

Илимский воевода, к которому прибыли атласовцы, оказался перед тяжкой дилеммой. С одной стороны, ему показали царскую бумагу, по которой Атласов являлся казачьим головой и приказчиком всея Камчатки. С другой — у него на руках было послание Глебова. Как поступить? Воевода поначалу тянул время. Разместил отряд по избам, не давал им снаряжения в дорогу. Но потом все же взял Атласова под стражу. Началось дознание, о котором воевода доносил в Москву: «Володимер Отласов был расспрашивай с великим пристрастием, и в ремень ставлен, и подымай, и на виске был долгое время, а в расспросе сказал: «Грабить» Белозерова он «не велел», а грабили его казаки «своим самовольством», но при дележе добычи он взял свой пай «грабленых животов». Впрочем, казачки уверяли, что напасть на купца им приказал Атласов. Сегодня уже не разобраться, где клевета, где правда…

В тюрьме Атласова держали 4 года. От героя до разбойника один шаг… Ходили слухи, будто он бежал из острога. Но его поймали и снова посадили.

ЖЕЛЕЗНАЯ РУКА

А в 1707 году Атласова неожиданно освободили, и отнюдь не из милосердия. Просто дела на Камчатке пошли совсем плохо. Корякские племена бунтовали, перебили русские посты на полуострове, которые Атласов оставил несколько лет назад, а казакам не хватало дисциплины. Вот и понадобился государству старый верный слуга, доказавший свою удаль и крутой нрав. Казачьему голове вернули полную власть над казаками — «кнут и батожье», по выражению Пушкина. Ведь нужно было дей-ствовать быстро и решительно — и Атласов снова не подвел: начал железной рукой наводить порядок. На этот раз у него имелась артиллерия, это облегчало дело.

Камчатку он быстро привел в покорность: коряки утихомирились. Но против атамана поднялись казаки, не желавшие расставаться с вольностями, к которым они привыкли. К тому же Атласов — человек жесткий — многих успел обидеть. Непокорных наказывал кулаком, а то и ножом, не учитывая гордый нрав казаков — таких же боевитых, как он сам. Особенно сильно досталось некоему Даниле Беляеву, которого казачий голова крепко наказал палашом. Беляев донес на Атласова: дескать, тот скрыл чернобурку из государева ясака. Заодно добавил и про самоуправство, и про рукоприкладство. Назревала новая тяжба.

Но товарищи Беляева не стали дожидаться следствия: против Атласова поднялись 77 казаков во главе с Данилом Анцифоровым и Иваном Козыревским.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Александр Сергеевич Пушкин, собиравший материал для книги о завоевании Камчатки, утверждал в своих записях, что Владимир Атласов был застигнут убийцами спящим и сразу зарезан во сне в Нижнем Камчатском остроге. Но сами душегубы позже уверяли, что дело было так: «Володимер в дому своем стал со служилыми людьми дратися, и ухватил со спицы палаш, и с тем палашем на служилых людей метался; и служилые люди, бороняся от себя, его Володимера в дому его, с нашего совета казачья, убили, для того: опасалися от него Володимера к себе убийства». И это больше похоже на правду: скорее всего, Атласов, действительно, пал в бою, яростно защищаясь.

После убийства бунтовщики несколько дней делили между собой атласовское имущество, прежде всего «меховую рухлядь» и оружие. Убили еще двоих приказчиков. А потом словно сами ужаснулись содеянному и стали смекать, как бы не попасться в руки властей…

СЛАВА И ДЕЛО

Атласов, которого Пушкин метко окрестил «Камчатским Ермаком», погиб в 1711 году, не довершив своего дела. Но после него казаки, по наказу царя, хлынули на Камчатку и освоили эту суровую землю. Один из убийц Атласова — Анцифоров, чтобы загладить вину, возглавил поход к Курильским островам, выдержал несколько жестоких сражений с ительменами.

Российская империя продвинулась дальше на Восток, и слава первопроходцев с каждым десятилетием возрастала. Забывалось все недоброе, дикое, а заслуги перед страной оставались в народной памяти.