Янис Грегорс – красный командир на службе нацистов

История не помнит простых людей. Ни как они живут, ни как умирают. Но если ты герой или злодей – твоё имя останется в веках. Янис Грегорс не стремился геройствовать или сеять зло – он всего лишь хотел стать учителем. Но внезапно нагрянувший во всей безумной красе XX век внёс свои коррективы. Офицер Русской Императорской армии, убеждённый патриот, кавалер ордена Красного Знамени, гуманист, эсэсовец, расстрелянный предатель – всё это один человек, попавший в молотилку сил гораздо могущественнее него.

Янис Грегорс – первый слева

Герой чужого Отечества

Едва Ян успел окончить учительские курсы в Вольмаре, началась Первая мировая война. 21-летнего парня сразу же мобилизовали. Не прошло и двух лет, как рядовой салага стал прапорщиком 5-го Земгальского латышского стрелкового полка – того самого, которым командовал Иоаким Вацетис, будущий первый главнокомандующий ВС РСФСР. После Октябрьской революции 1917 года Ян, как и большинство его соотечественников и сослуживцев, примкнул к большевикам.

Нельзя сказать, что его прельщала одна только благая идея равенства и братства трудового народа. Красные обещали решить земельный вопрос за счёт раздела барских владений, что весьма вдохновляло мечтавших вырваться из-под векового гнёта империи латышей.

Отличившись при обороне Казани летом 1918 года, Грегор возглавил Земгальский полк, а сам полк стал первой частью РККА, удостоенной Почётного Красного знамени. С той поры латышских стрелков перебрасывали на самые горячие участки фронта. Именно они осенью 1919 года спасли Петроград от наступления Северо-Западной армии Юденича, лишив белых последнего туза в рукаве – британских тяжёлых танков Mark V.

Конец Гражданской войны Ян Грегор встретил героем. За победоносные бои он был награждён орденом Красного Знамени, а 5-й полк стал дважды краснознамённым. Перед молодым красным командиром открывались поистине блестящие карьерные перспективы, но как только отгремели пушки, Ян решил, что хватит с него боёв. Вопреки уговорам, он оставил службу, вернулся домой и, как того требовали нормы языка обретшей независимость Латвии, стал Янисом Грегорсом – простым школьным учителем.

Удар в спину

То ли талантливый человек действительно талантлив во всём, то ли покорению карьерной лестницы способствовали былые воинские заслуги (хотя ими Грегорс никогда не кичился), но на учительстве в Лимбажи бывший командир надолго не остановился. Вскоре ему предложили должность школьною инспектора в Елгаве, а после – место преподавателя в столичной коммерческой школе.

Тихая, но по-своему вполне благородная жизнь. Как раз то, к чему Янис так стремился. А в 1940 году Латвия вошла в состав Советского Союза… Казалось бы, вот они, новые перспективы! Но герой Гражданской войны этому совсем не обрадовался. А всё потому, что воевал он не за СССР, а за независимость Латвии. Подобной щедрости от белых командиров ждать было бессмысленно, они стремились сохранить империю. А большевики обещали свободу – и вот она, цена их обещаниям. Вероятно, именно такие мысли крутились в голове у Грегорса за чтением расстрельных списков, где из раза в раз фигурировали имена его бывших сослуживцев.

Впрочем, долго негодовать Грегорсу не пришлось. Летом 1941 года Прибалтику захлестнула «коричневая волна». Оккупация, вслед за которой последовал геноцид, унёсший по меньшей мере 90 тысяч жизней.

Третья сила

Пока немолодой уже красный стрелок пытался отыскать хоть крупицу здравого смысла в разворачивающемся безумии, расстановка сил в Остланде вышла за пределы противостояния нацистского и советского лагерей. Начала зарождаться третья сила.

В 1944 году начальник охраны союза военных инвалидов генерал Янис Курелис организовал на базе 5-го Рижского полка айзсаргов (военизированного антисоветского формирования, выполнявшего роль Национальной гвардии) так называемую группу Курелиса. В годы немецкой оккупации Латвии деятельность айзсаргов – равно как и ношение формы и оружия гражданскими – была запрещена, но генерал знал, когда и на какие рычаги давить. Ему удалось заинтересовать рейхскомиссариат во главе с обергруппенфюрером СС Фридрихом Еккельном идеей партизанской армии, которая устроит красным сущий «ад в тылу», если те посмеют сунуться на территорию Латвии. А они посмеют, всё к тому идёт. Пока же этого не произошло, «курелиеши» обещали бороться с дезертирами и беженцами. Немцам такая идея понравилась.

Естественно, ни о какой верности оккупантам и речи не было. Старый белый генерал слишком хорошо помнил первую глобальную войну, чтобы так легко отдаться новой доктрине. В отличие от бывшего командира ставки Колчака, а ныне главного инспектора пополнения войск СС Рудольфа Бангерского, он был не в восторге от создания Латышского легиона. Если Бангерский надеялся выторговать у немцев независимость преданной службой и пролитой кровью, Курелис планировал провернуть под шумок сценарий 1918-1919 годов, когда две обескровленные войной империи – Россия и Германия – распались, дав волю десятку новых независимых государств. Проще говоря, Курелис хотел подождать, пока два лютых зверя перегрызут друг другу глотки, и вырваться из подчинения.

В последний день июля 1944 года группа Курелиса получила своё первое оружие – партию из 115 почти новых французских винтовок. На тот момент к ней уже примкнул окончательно разочаровавшийся Грегорс, ставший адъютантом штаба. Не выдержав предательства советского режима, он встал на сторону нацистов.

В клещах идеологий

Всего нескольких месяцев Грегорсу хватило, чтобы понять свою ошибку. Третий рейх считал Прибалтику разменной пешкой. Придатком, где можно развернуть очередное поле боя и завербовать «пушечное мясо» для его защиты. «Избранной» по сомнительному праву рождения с нордической кровью в жилах расе нужны были новые территории – больше ничего. Судьба тех, кто на протяжении бессчётных поколений жил на этих землях, нацистов не заботила.

Линия фронта стремительно откатывалась на запад. Германия проигрывала и свирепела. Грегорс, ещё летом злорадно сокрушавшийся в личном дневнике о наивных земляках, поверивших обещаниям советских командиров не трогать латышей, не сделавших ничего плохого при немцах, на личном опыте смог узнать цену обещаниям новых союзников. 2-3 октября началась обязательная эвакуация Риги на Запад. Всем жителям от 14 до 55 лет давали 3 часа на сборы, после чего в обязательном порядке депортировали в Германию. Из 200-тысячного населения Риги к высылке было приговорено 120-150 тысяч. Город погрузился в хаос. Фабрики, школы, склады, памятники – всё было взорвано.

Полиция – своя, латвийская, – обходила дома и насильно вытаскивала людей из квартир. Тем, кто запирался в подвалах, грозили пулемётным огнём и гранатами. Тактика «выжженной земли» во всей красе. «Теперь и немцы, как и большевики, устроили нам ловлю рабов, – пишет Янис. – Но, что бы ни случилось, народ не может оставить свою землю, и преступно думают те “латыши”, которые эвакуацию всего народа считают избавлением от смерти и Сибири».

«Не видать вам независимости»

Откровения» об истинной сущности нацистов валились на бывшего красного стрелка ежедневно, его мозг буквально кипел от непонимания и негодования. В личных записях Янис всё чаще ставил немцев в один ряд с ненавистными большевиками, и он был в этом не одинок. Те же настроения охватили всю Прибалтику. Случаи дезертирства в латвийской армии превысили все разумные пределы: по словам сержанта 19-й дивизии Латышского легиона СС, сбежал едва ли не каждый пятый солдат и офицер. Причём с оружием. Куда? В леса? В «Совдепию», как Грегорс упорно называл СССР? Нет. Бежали в группу Курелиса, которая вместо того, чтобы расправляться с дезертирами, ставила их на довольствие.

Вместе с тем призрачная надежда «курилиешей» на то, что Германия подарит им независимость и позволит сражаться с собой бок о бок за общеевропейские ценности, окончательно рухнула.

Плевать Третий рейх хотел на какие-то там «ценности». И захватывал не для того, чтобы освобождать.

Расплата авансом

Вскоре судьба партизан, обещавших устроить красным вторую Талвисоту в обмен на эмансипацию, была окончательно решена. 1 ноября 1944 года Еккельн вызвал генерала Курелиса на ковёр. Неужели пришёл час долгожданных переговоров? В штабе группы не поверили своей удаче! Даже успели наскоро подготовить меморандум: «Просим германское правительство, чтобы было официально декларировано признание и готовность фактически предоставить независимость Латвии».

Однако Еккельн вызывал генерала не за этим. Его интересовало, как выполняется единственная поставленная перед группой задача – отлов дезертиров. Командир СС был прекрасно осведомлён о том, что «курилиеши» укрывают ренегатов, как знал и о планах предать немцев в решающий момент. О чём и намекнул генералу словами: «Знаете, в 19-й дивизии только и разговоров, что о присоединении к Курелису».

7 ноября Грегорс записал в дневнике: «Серьезные люди предупреждают, что нас окружат и расформируют. Если не сказать хуже…»

«Серьёзные люди» оказались правы. 14 ноября силы СС взяли группу Курелиса в кольцо, накрыли миномётным огнём и вынудили сдаться. Генерала и большую часть его людей отправили в лагеря военнопленных, а восемь офицеров штаба для острастки приговорили к расстрелу. Среди них оказался и Янис Грегорс.

20 ноября приговор привели в исполнение.