Владимир Атласов – первый землепроходец на Камчатке

Чуть больше трехсот лет назад, в 1697 году, казачий пятидесятник Владимир Васильевич Атласов совершил с небольшим отрядом поход в далекую Камчатскую землю. Вернувшись через три года, он обстоятельно рассказал об этом походе в Якутской приказной избе. Затем Атласов повторил с новыми подробностями свой рассказ в Москве, в Сибирском приказе, куда отвез собранный на Камчатке ясак — налог, взимавшийся мехами.

Эти рассказы, или «сказки», как назывались в то время устные показания, были записаны подьячими, скреплены подписью Атласова и сохранились в архивах. Они являются основным источником наших сведений о походе, трудном и опасном, как подвиг, и о самом Атласове — смелом, любознательном и наблюдательном предводителе отряда, ходившего на поиски еще неведомых земель.

Владимир Атласов был родом из Великого Устюга. В Сибирь Атласов пришел, по-видимому, в ранней молодости. В те времена с русского севера в Сибирь за пушным золотом — соболями — тли многие сильные и отважные люди. Атласов записался в якутские казаки. Он в продолжение многих лет ходил на лыжах и на нартах по Якутскому краю, в «дальние службы», собирая ясак, и приобрел воинский опыт в сражениях с «немирными иноземцами».

Летом 1695 года якутский воевода назначил Атласова приказчиком острога на реке Анадырь, в «Заносье», как называли в Якутске места, лежавшие за Чукотским носом. Приказчику принадлежала вся власть не только в остроге, но и во всем Анадырском крае, границы которого надо было еще расширять, «приискивая новые землицы».

Собираясь в Анадырский острог, Атласов решил не засиживаться в зимовье за бревенчатым частоколом, а направиться на поиски племен, еще не обложенных ясаком. Этот замысел он должен был осуществить «на своих проторях», потому что рядовые якутские казаки хотя и получали из казны жалованье по 5 рублей в год деньгами, хлеб, соль и оружие, но расходы на приобретение больших запасов, необходимых для многомесячного похода, должны были делать на свой счет.

Заняв «в кабалы» деньги у зажиточных людей в Якутске, Атласов закупил верховых лошадей, порох, свинец и, в свою очередь, дал взаймы припасы казакам и промышленным людям, уходящим с ним в Анадырский край. Расплата должна была производиться соболями и красными лисицами.

Атласов брал с собой только бывалых, крепких людей, привыкших к лишениям. В далеком Анадырском остроге приходилось обходиться без хлеба, который заменяли вяленая рыба — юкола — и запасенные летом коренья да ягоды. Те кому был «рыбий корм не в обыклость», скоро захварывали цынгой и «обезвоживали». В конце августа 1695 года Атласов вышел из Якутска.

Три месяца он шел лесами и болотами, перебираясь через горние хребты и переправляясь через реки Алдан, Яну, Индигирку с их притоками, и уже зимой добрался до Нижне-Колымского острога. Оттуда пришлось еще месяц ехать на нартах, запряженных оленями, и идти на лыжах до Анадырского острога, переваливая через горы, ночуя в ямах, вырытых в снегу, перенося пургу и жестокие морозы.

До Анадырского острога Атласов добрался только к началу 1696 года. Здесь в нескольких избах, за высокой оградой жили служилые казаки и промышленные люди—охотники.

На сотни верст вокруг острога простирался почти пустынный край, в котором бродили юкагиры, соединяясь по нескольку семейств вместе и перевозя на оленях .с места на место свои юрты. А у южных пределов края, на реке Пенжине, жил другой охотничий народ — коряки. За Пенжиной шли места, о которых в Анадырском остроге знали очень мало.

Новый приказчик должен был прежде всего наладить сбор ясака, послав для этою казаков к юкагирам записанным в ясачные книги. Но он не упускал из виду и задуманный им дальний поход: бывалый казак Лука Морозко был послан к реке Пенжине, чтобы, собрав ясак с коряков, разведать лежащие дальше земли.

Лука Морозко хотел дойти до оекн Опуки, но прошел значительно дальше и добрался до северной части Камчатской земли. Вернувшись на Анадырь, он рассказал, что дошел до небольшого камчадальского острожка и легко овладел им, взяв в добычу меха. Впереди была большая, богатая пушниной земля, населенная народами, еще не платившими ясака.

До русских людей и раньше доходили какие-то смутные слухи о Камчатке. На «чертеже» Сибири, составленном в Тобольске еще в 1667 году, имеется река Камчатка. Но она показана текущей параллельно Амуру, а Камчатский полуостров не обозначен совсем. Возможно, что служилые казаки слышали кое-что о
Камчатке от коряков и, так же как они, стали называть ее жителей камчадалами. Однако Камчатский полуостров по-прежнему оставался неизвестною землей.

В начале 1697 года Владимир Атласов вышел из Анадырского острога с шестьюдесятью казаками и промышленными людьми. Они были вооружены тяжелыми ружьями—пищалями— и везли на запряженных оленями нартах запасы свинца и пороха, вяленую рыбу — юколу — и другие припасы. Вместе с русскими людьми шли с луками за плечами 60 юкагиров, собранных по приказу Атласова «для соболиного промысла».

Две с половиной недели шел Атласов по гористой, покрытой глубоким снегом земле до устья реки Пенжины. Там он нашел юрты еще не обложенных ясаком коряков, «человек с триста и больше». Коряки покорились без боя и дали ясак красными лисицами.

Он отметил, что из русских товаров корякам нужнее всего ножи и железо. Продолжая путь в «Камчатской нос». Атласов перевалил через высокую гору и пришел в места, где обитали олюторы, которые имели «во всем подобие коряцкое», но жили в земляных жилищах, а не в юртах из оленьих шкур. «И русские люди у них прежде его, Володимирова с товарищи, приезду никто не бывали», сообщил потом Атласов.

Олюторы тоже не были объединены единой властью и подчинились без сопротивления. В их земле было много красных лисиц и соболей.

На реке Олюторе Атласов разделил свой отряд на две части. Тридцать человек под начальством Луки Морозно повернули к Тихому океану, чтобы идти вдоль западного побережья Камчатской земли; сам Атласов, с другой половиной отряда, направился к Охотскому морю и пошел вперед по восточному берегу Камчатского полуострова.

Между тем шедшие с Атласовым юкагиры задумали измену. Юкагир Ома и его «родники» сказали четырем казакам, что нашли неизвестный лыжный след. Заманив этих казаков далеко в сторону на поиски лыжного следа, юкагиры ночью напали на них. Они убили трех казаков и ранили четвертого. Потом
изменники окружили Атласова с товарищами.

Трое казаков погибли в схватке, Атласов я другие были ранены. Все же они отбили изменников и «сели в осад». А когда пришел на помощь Лука Морозко, которого удалось известить о нападении, Ома бежал вместе с несколькими изменниками, а остальные юкагиры «учали быть покорны».

Несмотря на раны, Атласов повел свой отряд вперед. Снега растаяли, наступило дождливое камчатское лето. Отряд с трудом перебирался через болота и мелкие реки, которых много в Камчатской земле. Наконец дошли до большой реки Камчатки и увидели на ее берегу странные жилища.

«А юрты у них зимние — земляные, а летние на столбах, вышиною от земли сажени на три, намощено досками и покрыто еловым корьем, а ходят в те юрты по лестницам», рассказывал впоследствии Атласов в Сибирском приказе.

Около юрт столпились невысокие коренастые люди в широких одеждах из оленьих и звериных шкур с опушкой из собачьего меха. Это были камчадалы, как их называли в то время русские, или ительмены, как они сами называли себя.

Они жили еще в каменном веке: их ножи и наконечники стрел в копий были сделаны из осколков камней или крепкой кости. Сетями, сплетенными из волокон крапивы, они ловили рыбу, а потом варили ее, бросая раскаленные на огне камни в деревянную посуду, выдолбленную из куска дереза каменным топором. Выстрел из пищали приводил их в смятение. «Огненные люди» — называли они казаков.

Поморы и сибирские казаки на память о событиях, пережитых в дальнем пути, нередко ставили высокие кресты с соответствующими надписями. Атласов тоже водрузил у реки Камчатки крест с надписью: «205 году июля 18 дня поставил сей крест Володимир Атласов с товарищи». «205 год», точнее, 7205 год «от сотворения мира», соответствовал 1697 году по новому летоисчислению.

Единой власти камчадалы не знали, и отдельные их роды враждовали между собой. Те, которых встретил Атласов, воевали с другими, жившими на нижнем течении реки Камчатки. Они попросили русских людей помочь им в войне. Атласов воспользовался этой просьбой, чтобы утвердиться на Камчатке.

Казаки и промышленники наскоро сделали большие лодки, струги. Атласов «с служилыми людьми, с ясачными юкагири и с камчадальскими людьми» поплыл вниз по реке.

«А как плыли по Камчатке — по обе стороны иноземцев гораздо много — посады великие, юрт по три, и по четыре, и по пять сот, и больше есть», вспоминал потом Атласов. Он призывал «под государеву руку» сперва «лаской и приветом», записывая имена тех, кто соглашался уплачивать ясак. Но многие не хотели подчиниться добровольно. В коротких схватках казаки всегда одерживали победу, стреляя из пищалей.

Потом Атласов пошел на юг и прошел почти через всю Камчатскую землю. Он дошел до первых поселений «курильских мужиков» и с боем взял один из острожков.

Во время походов по Камчатской земле Атласов присматривался к быту ее жителей. Он замечал, какова их пища, как шьют они одежду, какую утварь употребляют в своих жилищах.

Так же внимательно отмечал Атласов особенности камчатской природы.

Рассказывая впоследствии о Камчатской земле, Атласов образно списал ее вулканы: «А от устья идти вверх по Камчатке реке неделю есть гора — подобна хлебному скирду, велика гораздо и высока, а другая близь ее ж — подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево. А сказывают камчадалы: буде человек взойдет до половины тое горы, и там слышат великой шум и гром, что человеку терпеть невозможно…» Не трудно узнать в похожей на стог горе Ключевскую сопку, другой вулкан — видимо, Шивелуч.

Атласов пробыл в Камчатской земле до тех пор, пока запасы пороха и свинца не начали подходить к концу. Видя, что «служить нечем», Атласов построил небольшой острог у верховьев реки Камчатки и, оставив там пятнадцать служилых казаков, пошел в Анадырский острог.

С Атласовым пришли назад только пятнадцать человек. Таким образом, из шестидесяти русских людей, пошедших в 1697 году в Камчатскую землю, уцелела половина. Потом погибли и казаки, оставленные Атласовым на Камчатке. Они двинулись в обратный путь, дождавшись смены, пришедшей из Анадырского острога. Но на них напали коряки и убили всех. Камчатская земля была приобретена дорогою ценою: лишь немногие спутники Владимира Атласова остались в живых.

Атласов недолго прожил в Анадырском остроге. Он повез собранный им на Камчатке ясак в Якутск, а затем доставил «соболиную казну» в Москву.

В Сибирском приказе, которым ведал в то время Андрей Андреевич Виниус, один из ближайших помощников Петра Великого, поняли значение сделанного Атласовым открытия. Меха, доставлявшиеся из Сибири, составляли важную доходную статью в государственном бюджете. Но… соболя, уже выбитые в Европейской России, быстро шли на убыль и в Сибири.

В Сибирском приказе отмечали, что «государева ясачная казна» стала «перед прошлыми годами гораздо малиться». Поэтому открытие новой земли, в которой было много соболей, лисиц и водились дорогие морские бобры, мех которых был впервые привезен в Москву Атласовым, являлось особенно важным.

В Сибирском приказе решили послать на Камчатку большой отряд служилых людей, чтобы закрепить там русскую власть.

Сам Атласов вернулся на Камчатку только в 1707 году. Он был назначен камчатским приказчиком и пришел туда «с немалым числом служилых людей». К тому времени на Камчатской земле уже поселились казаки.

В этот отдаленный край уходили сильные, суровые и нередко своевольные люди, не всегда подчинявшиеся законам. Их привлекали не только богатства Камчатской земли, но и независимость, которой они там фактически пользовались. Казаки могли жить на Камчатке, почти не считаясь с указами якутских воевод, и часто отказывались выполнять приказы камчатского приказчика. Они не поладили и с Владимиром Атласовым. Он был убит ими в 1711 году.

Атласов не только присоединил к Российскому государству Камчатскую землю, но и положил начало исследованию этого края.

«Ни один из сибирских землепроходцев XVII и начала XVIII века, не исключая самого Беринга, не дает таких содержательных отчетов», говорит академик Л. С. Берг, изучивший «сказки» Атласова и сопоставивший их с известиями позднейших исследователей.

Когда через сорок лет после открытия Камчатки, С. П. Крашенинников произвел всестороннее исследование этого края, сведения, сообщенные Атласовым, были им значительно расширены и углублены, но в основном вполне подтвердились. Владимир Атласов, проложив путь в Камчатскую землю, сумел рассказать о ней интересно, просто и точно.