Степные враги Китая. Что сгубило могучий Жужаньский каганат

Древние степные народы доставляли немало хлопот тогдашним цивилизациям. Необходимость выживать в суровых условиях сделала их мобильными и храбрыми. Среди таких народов – жужани, которые причиняли немало хлопот китайцам.

Жужани, наверное, одно из самых малоизученных племен Великой степи. Исследователи полагают, что их язык хоть и родственен древнетюркским и монгольским, но связь эта настолько отдаленна, что кое-кто называет его изолятом (то есть он образует отдельную языковую семью, состоящую только из этого языка). Осложняет их изучение еще и то, что жужани не оставили после себя письменных источников, а потому все, что мы знаем о них, известно со слов их соседей. И все же память о жужанях прожила почти 2 тысячи лет! Кто же они такие?

Потомки беглецов

Как отдельный этнос жужани сложились где-то к концу III века. Их вождем-основателем считается Юйцзюлюй Мугулюй, который был небольшим начальником всадников в составе китайских войск. Его отряд не справился с каким-то, теперь уже неведомым приказом, после чего был по традиции приговорен к смерти. Решив, что бегство лучше смерти, Мугулюй бежал, а за ним последовало еще около 100 человек. Он скитался по ложбинам обширной пустынной местности, пока не прибился к неведомому кочевью, где по праву сильного стал вождем.

Любопытно, что, по одной из версий, «жужань» происходит от слова «жуаньжуань», что на языке северных китайцев презрительно означало «медленно ползти, пресмыкаться». В ряде источников этот народ так и фигурирует под двумя именами одновременно – его называют и жужанями, и жуаньжуанями.

Из китайской летописи «Сун шу» нам известно, что у жужаней «нет городов», они «занимаются скотоводством, переходя с места на место в поисках воды и травы». Живут они в юртах, называемых то «войлочными палатками», то «куполообразными шалашами». Пищей для них служили мясо животных и кобылье
молоко.

Состарившись, Мугулюй смог передать власть по наследству, то есть стала формироваться правящая династия. Но лишь девятого правителя этой династии – Шэлуня – ученые признают настоящим создателем Жужанского государства. В 402 году он присвоил себе титул кагана, что на языке династии Вэй означает «император». Так в Великой степи родился новый каганат.

Отец-основателъ

Любопытно, что за сотни лет до Чингисхана Шэлунь создал жесткое милитаристкое государство. «Тогда он постановил военные законы. Тысяча человек составляли полк; в полку был один предводитель. Сто человек составляли знамя; в знамени один начальник. Прежде напавший получал в награду пленников и добычу; по трусости отступившего побивали каменьями в голову или в то же время убивали палками. Письма не имели. Предводители и начальники овечьим пометом грубо отмечали число ратников; после выучились вырезывать деревянные жеребейки (бирки)», – так описываются реформы Шэлуня в китайской летописи «Вэй шу». Кстати, заодно Шэлунь ввел феодальную собственность на пастбища, с которых кормилось войско.

Естественно, после этого началась эра походов и набегов. Первыми удар воинственных жужаней получили гаоцзюй (часть расколовшихся хунну). Воинственный Шэлунь легко разгромил и под-чинил себе их разрозненные кочевья. Потом пришел черед сюнну – их поражение свершилось на берегах легендарной монгольской реки Орхон. В итоге во власти жужаней оказались огромные территории: от Карашара на западе до Чаосянь на востоке. На севере их граница доходила до верховьев Амура, а на юге естественной границей стала пустыня Гоби. А еще под властью жужаней оказались часть современной Монголии, Южная Маньчжурия и государства Таримской впадины (часть Синьцзяня).

Поскольку жужани были кочевниками, то земледелием они не занимались, основной деятельностью помимо скотоводства была охота. Соответственно, им были нужны активные торговые контакты с Китаем, откуда они вывозили рис, ткани, лак, оружие, просо, одежду. И хотя торговля была выгодна обеим сторонам, столь же неизбежным оказался и их конфликт. Китайцы империи Северная Вэй сами хотели иметь дань с покоренных жужанями племен, а военизированные степняки жужани не могли удержаться от набегов на богатые китайские поселения. И война началась…

В 410 году Шэлунь умирает, а власть достается его брату Хулюю, но правит он около трех лет, а потом его в результате переворота сменяет Датань. Ему доведется править долго – более 15 лет. Едва став каганом, Датань возобновляет нападения на китайцев. Однако удача уже отворачивается от жужаней. Сложно восстановить историческую картину со стопроцентной достоверностью, но, похоже, китайцы уговорами, подкупом или силой заставляют подняться против жужаней их покоренных соседей – среднеазиатских хунну и кидаритов. Несколько лет проходяг в стычках с переменным успехом, но в 429 году китайский император Тайу-ди организовывает большой набег в степь. После жестокого поражения жужани рассеяны, многие из них убиты, да и сам Датань умирает в бегах. Взошедший на престол сын умершего кагана – Уди – признал себя вассалом Северной Вэй и согласился платить им дань. Но, разумеется, долго гордая душа степняка унизительного подчиненного положения не выдержала – в 437 году он совершает набег на китайцев, нарушая договор.

Но, похоже, боги войны прогневались на воинственных степняков – уже на следующий год случается сильнейшая засуха. Для любых жителей степи это страшный удар – ведь им, чтобы прокормить коней и выжить самим, приходится далеко разбредаться, так что тут уже не до войны. Пользуясь этим, китайский император посылает в земли жужаней карательный отряд.

Внутренние распри

Жужаньский каганат был уже фактически на грани развала, его войска вели лишь оборонительные войны. Попытки отдельных каганов возродить былой боевой дух и вновь тревожить китайцев, вызывает раздражение у части родов – единство жужаней под вопросом.

Например, в 485 году, когда каган Доулунь вновь решил напасть на китайцев, предводитель одного из племен Афучжило собрал свой род (100 тысяч кибиток) и решил в знак протеста откочевать на запад в долину Иртыша. Еще большая часть родов ушла в сторону Турфанской впадины, то есть на территорию нынешнего Синьцзян-Уйгурского автономного района.

Но местные жители – телесцы (динлины) из Южной Си-9 бири и уйгуры из Турфана – были вовсе не рады чужакам. К тому же, как часто бывает у степных народов, вмешался религиозный фактор – вместо традиционного тенгрианства часть жужаней приняла буддизм, что также внесло раскол…

В общем, вместо единого народа менее чем за век жужани превращаются в конгломерат несхожих между собой людей, всегда готовых начать войну всех против всех. И вот в середине VI века в их летописи пишутся последние строки. В 552 году тюркюты наголову разгромили жужаней, а их каган Анагуй покончил с собой. Часть жужаней убежали в Северную Ци (одно из новообразованных китайских государств, возникших на месте Восточной Вэй). Прочие жужани избрали себе нового кагана, но вскоре вернувшиеся из Северной Ци перебежчики быстро их «поправили» и поставили каганом Аньлочэня, которому симпатизировал и император.

Увы, бунтарский дух уверенно вел жужаней к краху. Аньлочэнь вновь поднял мятеж. Ему пришлось сражаться против тюркютов и войск Ци, и вскоре он погиб. А когда его сын Дэн Шуцзы приехал было вновь «поклониться» китайцам, те вместе с тюркютами уже решили, что полагаться на слово жужаней бессмысленно.

В итоге в 555 году 3 тысячи жужаньских мужчин были положены связанными у восточных ворот Чанъани (ныне несуществующий древний китайский город, через который по Великому шелковому пути шли торговые караваны), где тюркюты отрубили им головы. Впрочем тюркюты сохранили жизнь женщинам, несовершеннолетним мужчинам, слугам и рабам.

После этого жужани как народ перестали существовать. Часть ушла на восток и осела на территории современной Монголии. Для контроля над ними тюркские правители активно смешивали их с выходцами из других этнических тюркских племен и размещали над ними своих ставленников. А вот другая часть жужаней ушла на запад, где под именем аваров заняла земли римской провинции Паннонии (территории современной юго-восточной Европы). Кстати, именно авары оказались в числе народов, на основе которых впоследствии сформировался венгерский этнос. И именно от жужаней у венгров остались остатки культуры центральноазиатских кочевников и алтайские элементы в языке.