Создатель флота Португалии. Генрих Мореплаватель положил начало «черному» рабству

Может ли человек, поднимавшийся на палубу корабля всего три раза в жизни и при этом не уходивший далеко от родного берега, получить прозвище Мореплаватель? Оказывается, да! Примером тому служит история португальского инфанта Генриха (Энрике), героя эпохи Великих географических открытий, сделавшего свое государство могучей колониальной державой.

Как ни странно, именно маленькая Португалия первой из европейских держав начала строить свою колониальную империю. Этому способствовали определенные реформы в области кораблестроения и обучение морских офицеров навыкам навигации. И ведущую роль в этом процессе сыграл Генрих Мореплаватель.

Государство пресвитера Иоанна

Так уж вышло, что третий сын португальского владыки появился на свет в 1394 году – в тяжелые для своей страны времена. В те годы родное королевство мальчика с трудом залечивало раны после кровопролитной борьбы за португальский трон его отца Жуана I с кастильским правителем Хуаном I. Годы спустя этот конфликт был благополучно улажен, однако доблестный король не спешил убирать меч в ножны.

Дело в том, что Жуан I решил отобрать у мавров город Сеуту, располагавшийся на северном побережье Африки возле Гибралтара, и к этому его подтолкнули нелегкие жизненные обстоятельства. Так уж вышло, что тогда Португалия являлась практически нищим государством. Находилась она вдали от известных в то время торговых путей, чем без зазрения совести пользовались ушлые купцы, продававшие здесь восточные товары по заоблачным ценам. Овладев же городом на африканском берегу, португальцы могли бы «пересмотреть» положение вещей и уже не так сильно зависеть от капризов торговцев.

Поход на Сеуту состоялся в августе 1415 года, и закончился он успешно. При штурме заветного города знатно отличились сыновья короля, Педру и Энрике, проявившие воистину чудеса храбрости. После празднования победы принцы получили заманчивые предложения от нескольких европейских владык, просивших героев Сеуты возглавить их войска, однако Энрике отклонил все эти приглашения. Еще бы, ведь здесь, в Африке, он услышал увлекательные легенды о некоем христианском государстве пресвитера Иоанна, находившемся якобы за песками Сахары, и теперь не знал покоя. А как же иначе, если, заручившись поддержкой этого сильного союзника, можно проложить свой новый путь в Индию, сделав тем самым Португалию процветающей страной? Вот только посуху до этой «земли обетованной» добраться было невозможно из-за снующих по пустыне шаек разбойников. И тогда Энрике решил идти другим путем.

«Упрямые» мысы Африки

Подумав, португальский принц решил: в заветное государство, а затем и в Индию можно попасть, обогнув Африку с запада. Вот только для этого требовались точные карты, опытные мореходы, быстрые и удобные корабли. Увы, всего этого в его государстве недоставало. И тогда, вернувшись в Португалию, он обосновался в поселке Сагреш (юго-западная точка страны неподалеку от мыса Сан-Винсенти), где основал обсерваторию, оборудованную по последнему слову техники того времени, и навигацкую школу. Причем в это учебное заведение принимали людей всех сословий, главное, чтобы у будущих капитанов было желание бороздить моря и океаны.

Преподавали же здесь лучшие европейские специалисты, настоящие знатоки морского дела, которые приехали в Сагреш, соблазнившись щедрыми обещаниями принца.

Сотрудники же обсерватории, внимательно изучая звезды, наносили на карты новые ориентиры для моряков, дабы те могли и по ночам держаться верного курса. Затем Энрике обратил внимание и на флот, имевшийся в его распоряжении. Увы, в те годы Португалия располагала небольшими громоздкими судами, предназначенными для перевозки грузов на малые расстояния и годящимися разве что для рыбной ловли.

Ознакомившись с положением вещей, принц распорядился заложить в Сагреше новые верфи, где по его чертежам строились легкие каравеллы, способные плавать и по океану, и в узких устьях рек, независимые от воли ветра и снабженные косыми (латинскими) парусами. Теперь же дело оставалось за малым – убедить моряков отправиться в рискованное путешествие. Дело в том, что в те далекие времена миновать мыс Нун (находится на западном побережье Африки, на юге Марокко) не удавалось даже самым отчаянным морским волкам. Ходили слухи, что эта точка – граница мира и судоходного пути, за которой начинается Темное море. Мол, вода там настолько горяча, что попавшие в нее корабли вспыхивают как спички, а на дне водятся огромные чудовища, мечтающие полакомиться незадачливыми мореходами.

Однако щедрая оплата из личной казны принца разрешила и эту проблему. В 1416 году в путешествие отправилась первая экспедиция, снаряженная португальским принцем, а следом за ней еще несколько. После некоторых неудачных попыток коварный мыс Нун остался за кормой португальских моряков, после чего их ждали первые победы. Так, в 1419 году подопечные принца Энрике открыли остров Мадейра, ставший первой колонией этого королевства. Затем отважным мореплавателям пришлось столкнуться с новым препятствием – мысом Бохадор, который и сегодня славится своими штормами и шквалами ветров. Однако в 1434 году капитан Жил Эанеш миновал и эту преграду.

Колониальная держава

А между тем новые открытия следовали одно за другим. Так, кроме Мадейры, собственностью португальской короны стали Азорские острова и острова Зеленого Мыса. Кроме того, моряки тщательно исследовали и побережье Африки, возводили на новых землях свои крепости, где оставляли крепкие гарнизоны. Обратно же они везли золото, редкие породы дерева и чернокожих невольников.

Удивительно, но еще в то время, когда до освоения американских плантаций было очень далеко, Энрике быстро смекнул, что работорговля – это весьма выгодное дело, и объявил на нее государственную монополию. Все сведения, полученные от капитанов, об изведанных ими территориях, принц и его картографы тщательно наносили на бумагу, составляя карты для новых экспедиций. Кроме того, дабы закрепить за своей страной новые земельные приобретения, Энрике обратился к папе римскому с просьбой одобрить колонизацию Африки. При этом он обязался распространять христианство на всех открытых им землях. А как же иначе, если к тому времени будущий Мореплаватель являлся главою духовно-рыцарского ордена, носящего имя Иисуса Христа?

Понтифик радушно пошел навстречу португальскому первооткрывателю. Специальной буллой он закрепил за Португалией все вновь открытые земли, и впоследствии этот документ подтверждали все его преемники. Постепенно королевство на западе Пиренейского полуострова богатело. И способствовали этому не только золото и рабы с гвинейского побережья. Так, из Португалии на благодатные земли отправлялись и первые поселенцы. На дальних берегах эти колонизаторы сеяли пшеницу, виноград и сахарный тростник, а эти товары тогда приносили немалую прибыль.

Исследованиям западного побережья Африки Энрике посвятил всю свою жизнь. Он ни разу не был женат, дабы заботы о семье не отвлекали его от любимого дела. Хотя и с другими родственниками у принца были неоднозначные отношения. В 1437 году, во время неудачного штурма мавританского города Танжер, в плен попал младший брат Энрике Фернанду. За освобождение сына короля неверные потребовали баснословный выкуп, вот только таких денег у владыки Португалии в то время не было. За помощью его величество обратился к Энрике, но тот отказался выделить необходимые средства, посчитав, что это «пустая и разорительная трата». Вскоре несчастный принц, переданный визирю Лазураку и трудившийся в его садах и конюшнях как простой раб, тяжело заболел, после чего скончался, что стало большим позором для португальской короны. Сожалел ли об этом Энрике, сказать трудно, а вот его корабли по-прежнему, исследовали западные берега Африки.

Летом 1458 года он отправил в плаванье последнюю свою экспедицию, вот только возвращения этих кораблей Энрике уже не дождался. Принц скончался в ноябре 1460 года, окруженный своими учениками из навигацкой школы. Удивительно, но именно в этот год в Португалии родился другой в будущем великий мореплаватель – Васко да Гама, который впоследствии, продолжив дела инфанта в исследовании западного побережья Африки, и открыл новый морской путь в Индию. А вот благодарные потомки вскоре после смерти принца стали величать его не иначе как Генрих Мореплаватель.