Сергей Нилус – на берегу божьей реки

Долгое время о Сергее Александровиче Нилусе в приличном обществе старались не упоминать. Казалось, для этого имени уста никогда не разомкнутся — так плотно они были сжаты от страха. Нилус попал в опалу еще до революции: вспоминать о нем строжайше запретил сам Николай II, считавший писателя врагом империи и своим личным недругом. При большевиках за чтение его книг расстреливали. Самого же Сергея Александровича преследовали, бросали в тюрьмы… Но прошло время, и о Нилусе вновь заговорили.

СВЕТСКИЙ ЛЕВ

Нилус появился на свет 28 августа 1862 года в родовом имении Золотарево Орловской губернии, в дворянской семье. Его детство и юность прошли в хлебосольной Москве. Молодой человек получил блестящее юридическое образование, несколько лет провел на посту чиновника — да и подался за границу! Париж, Ницца, Вена, лучшие европейские курорты — в каждом из этих мест Сергей жил подолгу, наслаждаясь жизнью на полную катушку. Высокий, представительный, с выразительными карими глазами, он пленял окружающих остроумием, хорошо пел, играл на нескольких музыкальных инструментах. Успех у женщин и в модных салонах имел оглушительный. «Его чисто русская душа нараспашку, с сердцем восторженным, искренне открытым, была готова любить всякого. Идеализировал он кого только мог, при этом… разочаровывался, но был неисправим», — вспоминали о Нилусе современники.

И вдруг гром среди ясного неба: Нилус уезжает домой. Поговаривали, будто бонвиван разорился, однако хорошо знавшие его люди считали, что все дело в глубочайшем разочаровании своим образом жизни.

ВЫБОР НИЛУСА

Когда он вернулся на родину, старые знакомые не узнали Сергея Александровича: он так увлекся религией, что не желал слышать ни о чем другом. Отныне его интересовало лишь духовное — и это притом, что в молодые годы он был, мягко говоря, далек от церкви. Нилус не раз вспоминал, что, будучи гимназистом, старался под всяким благовидным предлогом улизнуть с богослужений и даже являлся на исповедь в пьяном виде. В то время в моде было свободомыслие, и будущий писатель увлекался Ницше и мистическим анархизмом.

В 1900 году Нилус начал свое долгое путешествие по монастырям. «Время, когда я впервые посетил Сэров и Дивеево, — писал он, — стало временем внутреннего перелома всего, казалось, крепко установившегося на либеральных устоях 60-х и 70-х годов строя моей внутренней духовной жизни». Собственно, этот перелом был вполне в духе времени. На смену материализму и позитивизму XIX столетия спешила декадентская культура начала XX века. Разочарованные во всем и вся анархисты, марксисты и даже террористы искали себя кто в чем: одни — в религиозной философии, другие, по словам Василия Розанова, «около церковных стен», а третьи и за монастырской оградой…

В ОПТИНОЙ ПУСТЫНИ

В эту обитель его пригласили писать листки для народа, посвященные мистической жизни старцев. Правда, издание, ради которого Нилус поселился рядом с монастырем, так и не состоя-лось. Впрочем, сам Сергей Александрович из-за этого особенно не переживал. «В Оптиной как рыбарь, сидящий на берегу Божьей реки, Нилус улавливал своим неводом дары благодати Духа Святого», — писал о нем один из знакомых. В обители писатель безвылазно прожил с 1906 по 1912 год, непрерывно собирая материал для своих книг.

Первая книга из оптинского цикла — «Сила Божия и немощь человеческая» — была создана на материалах богатого монастырского архива с использованием записок игумена Феодосия. Нилус написал ее за короткий срок, и в 1907 году произведение увидело свет. На примере игумена писатель показал пути спасения современного человека через духовное восхождение.

«Святыня под спудом. Тайна православного монашеского духа» была закончена в 1909-м. С ее страниц «повеяло святостью прозорливых оптинских старцев, предваривших верных духовных чад своих о том, что именно нашему времени суждено в особенности готовиться к исполнению веры».

В центральном оптинском произведении — «На берегу Божьей реки» — приводятся записи бесед Нилуса со старцами, пророчества которых о будущем России полны горечи апокалиптических предчувствий.

ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ

Скандальную славу, а с ней и царскую опалу принес Нилусу перевод им с французского «Протоколов сионских мудрецов» — программы борьбы тайного иудейско-масонского общества против христианской цивилизации. Как «Протоколы» попали в руки писателя — большой вопрос. До сих пор неясно и то, кому принадлежит авторство этого произведения. Впрочем, важнее другое: Нилус нашел в этой книге то, что так долго искал, — свидетельство распространения власти Антихриста в мире. Рассуждая о заговоре и «всемирном тайном правительстве», писатель не призывал к насилию, ибо конец света неизбежен и противостоять ему с оружием в руках бессмысленно. Для Нилуса «всемирный заговор» — явление космического порядка.

Издание «Протоколов» произвело эффект разорвавшейся бомбы. Все экземпляры книги, находившиеся на складе или в пути, были изъяты и уничтожены, уцелела лишь проданная часть тиража. Нилусу запретили появляться в обеих столицах. За ним установили негласный надзор.

ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ

Октябрьская революция застала мыслителя на Украине, в имении князя Жевахова, на стыке Полтавской и Черниговской губерний. Там, в патриархальной глубинке, порядки менялись не столь круто, и деревня Линовица стала для Нилуса пристанищем на целых 5 лет. Все эти годы он трудился над книгой «Близ есть, при дверех», в которой продолжал разрабатывать основную тему своего творчества — апокалиптические события грядущего. «О том, чему не желают верить и что так близко» — таким эпиграфом он предварил самую провидческую свою книгу. Эта рукопись, несмотря на невероятные испытания, уцелела.

Постепенно тучи сгущались и над Линовицей. «Когда уже начался разгром помещичьих усадеб и разгул возвращавшихся с фронта солдат, — писал Нилус, — мы с женой переживали тревожное время. Одна надежда была на Бога и преподобного отца Серафима. Ежедневно перед большим его образом читали мы ему акафист. Шли дни, и нас пока не трогали». Но однажды какой-то крестьянин пожелал им с женой поскорее уезжать из этих мест. Много раз, рассказал благодетель, деревенские отправлялись ночью к дому Нилуса, чтобы убить его, но им навстречу выходил старичок, грозил палкой, и такой страх нападал на мужиков, что не могли и шагу ступить. Нилус понял: своим чудесным спасением он обязан святому Серафиму!

В 1922 году они с женой покинули Линовицу. Затем было заключение на Лубянке, пытки карцером, угроза расстрела, безуспешные попытки найти какое-нибудь пристанище в Москве.

Тяжелобольной, находящийся под пристальным наблюдением ГПУ, последние дни Нилус провел в селе Крутец Владимирской губернии. На свой страх и риск его приютила семья священника Василия Смирнова.

По воспоминаниям Марии Орловой-Смирновой, дочери отца Василия, за несколько минут до кончины Сергей Александрович сказал о том, что приближаются тяжелые времена для церкви, что некому удерживать людей в их стремлении ко все большему злу. Но неужели, задали ему вопрос, люди не смогут снова пойти по правильному пути, на что он ответил: «Чтобы за-жарить зайца, нужно иметь зайца», то есть, чтобы правильно устроить жизнь, нужны мыслящие люди, а таких остается все меньше.

Умер мыслитель 14 января 1929 года и был похоронен на местном кладбище. Спустя много лет почитателями таланта Нилуса на его скромной могиле был установлен восьмиконечный крест.