Секретная родина «Кузькиной Матери»

Челябинск-70 — странный город. Он постоянно меняет свою дислокацию: вчера он располагался между Челябинском и Свердловском, сегодня — между Челябинском и Екатеринбургом, где он будет завтра — не знает никто. Там не ступала нога обычного человека. Туда невозможно попасть. Даже из зенитки. Иностранцам проще попасть в космос, чем в Челябинск-70. От местной тишины звенит в ушах, а от чистоты стыдно бросить окурок мимо урны. Рабочий класс в обеденный перерыв там играет в шахматы, а на каждого человека с высшим образованием приходится 0,2 человека без. В Челябинске-70 всем всё известно про личную жизнь каждого, но никому ничего про производственную. Старые атомные бомбы там не выбрасывают, а сдают в музей, а новые — местная забава. Шутки шутками, но Челябинск-70, ныне обретший новую жизнь в образе Снежинска, до недавнего времени был самым секретным из советских ЗАТО. И на то были причины.

Как США выкусили «слойку» Сахарова

9 апреля 1946 года постановлением Совета Министров СССР на базе филиала 2-й лаборатории Академии наук сформировалось Конструкторское бюро №11, возглавленное заместителем министра среднего машиностроения (под псевдонимом Минсредмаш, кстати, скрывалось центральное управление всей атомной промышленностью Страны Советов) Павлом Зерновым и выдающимся физиком Юлием Харитоном, занявшим должность главного конструктора. Экспериментальное производство, а после и первый завод ядерного вооружения, разместилось в засекреченном Арзамасе-16 — бывшем посёлке Саров, утопающем в лесах на границе Нижегородской (на тот момент — Горьковской) области и Мордовской республики. Ценой невероятных усилий уже в 1949 году был готов образец первой советской ядерной бомбы РДС-1, успешно прошедший испытания и доказавший свою пригодность к серийному производству.

Работа КБ-11 не останавливалась ни на минуту. Весной 1950 года на Саровский «объект» прибыли ведущие физики-ядерщики СССР — будущие лауреаты Нобелевской премии Андрей Сахаров и Игорь Тамм и талантливый аспирант Тамма Юрий Романов. С этого момента начались интенсивные работы по созданию водородной бомбы. Годы проб и ошибок принесли свои леденящие душу плоды. 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне компактное «термоядерное изделие» РДС-6с, знаменитая «слойка», прошла успешные испытания, чем заявила — Советы на голову превзошли США. Результат получился настолько страшным, что осознание его разрушительной мощи заставило самого Сахарова протестовать против дальнейших испытаний (хотя академик за всю жизнь так и не раскаялся в создании оружия массового поражения). Но процесс ядерной гонки было уже не остановить.

К чему весь этот скучный ликбез? Дело в том, что со дня испытания водородной бомбы ведёт свою историю секретнейший из секретных советский наукоград — Челябинск-70.

Новый «объект»

После испытания водородной бомбы в КБ-11 из Москвы прибыла весьма уважаемая комиссия. В неё, в частности, вошли: «отец» первой советской атомной бомбы Игорь Курчатов, физики-академики Анатолий Александров и Яков Зельдович, член-корреспондент Академии наук Кирилл Щёлкин, доктор наук Евгений Забабахин, ученик Ландау Максим Франк-Каменецкий и, конечно, сам товарищ Сахаров. Вместе с главным конструктором Харитоном они обсуждали планы на будущее. И вот к чему пришли: Советскому Союзу необходим второй оружейный центр, подобный Саровскому ЗАТО. На должность главного конструктора будущего ядерного института Курчатов выдвинул кандидатуру Щёлкина, а в качестве директора предлагался опытный инженер и промышленник Дмитрий Васильев. Возражений у комиссии не возникло — оба кандидата были людьми уважаемыми, профессиональными. Осталось выбрать только полигон для будущего ядерного комплекса.

Поскольку новому научному центру предстояло разрабатывать мощные и габаритные термоядерные боеголовки, размещать его вблизи крупных административных центров было категорически недопустимо. В этом плане вся Европейская часть СССР автоматически отбраковывалась. «Объект» однозначно необходимо было выносить за Урал. Проблема состояла в том, что все перспективные места либо уже были отданы под застройку, либо располагались в такой глуши, что прокладка минимальных коммуникаций туда влетела бы в неподъёмную копеечку. Есть легенда, что Сталин заставлял Берию — руководителя Специального комитета по ядерной проблеме при Совете Министров — лично бороздить на вертолёте пространство над Уралом и доброй половиной Сибири в поисках подходящего места. Но это всего лишь легенда, на тот момент Берию уже арестовали за предательство Родины. На деле всё было гораздо логичней и прозаичней. Области отметались одна за другой, пока министр среднего машиностроения и опытный организатор промышленности Авраамий Завенягин не предложил строить «объект» непосредственно на Урале вдали от государственных границ — между Челябинском и Свердловском. По воспоминаниям научного сотрудника КБ-11 Виктора Жучихина, комиссия охотно согласилась на предложенный вариант. «Эти два города соединены между собой железной и шоссейной дорогами, — пишет Жучихин. — Правда, автомобильная дорога плохого качества, но ее уже начали реконструировать. В эти транспортные магистрали можно “врезаться” без больших затрат. Кроме того, близость химического комбината „Маяк” позволит оперативно решать вопросы изготовления экспериментальных материалов». Весомым подспорьем стала и уже функционировавшая в том регионе небольшая радиологическая лаборатория посёлка Сунгуль с готовым жилым фондом и базовой инфраструктурой. Так что можно было не только сэкономить время на строительство, но и незамедлительно приступить к подготовительным научным работам.

Несуществующий город

24 марта 1955 года постановлением Совета Министров СССР № 586-362 окончательно утверждается создание нового ядерного НИИ-1011, дублёра КБ-11. Так родился на свет Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики (РФЯЦ — ВНИИТФ). В том же году в строящийся «объект» на должности заместителя научного руководителя и начальника теоретического отделения был направлен физик-ядерщик Евгений Забабахин. В 1960 году он стал руководителем НИИ и пробыл в этой должности почти четверть века, до самой смерти в 1984 году. Ему же принадлежит фраза: «Потому нет третьей мировой войны, что есть мы!» В этих, простых на первый взгляд, словах кроется главная причина, во имя которой лучшие специалисты необъятной Страны Советов раз за разом совершали невозможное и тысячи людей скрывали свою жизнь, как государственную тайну. Подробностей о жизни того, закрытого от всего мира, наукограда крайне мало. С 1957 года он успел примерить несколько псевдонимов — «Касли-2», «Челябинск-50», «Челябинск-70».

Существование самого молодого из советских ЗАТО держалось в строжайшей тайне. Если о том же Арзамасе-16 западные спецслужбы были неплохо осведомлены, хотя и не могли туда пробраться, то вездесущая американская разведка десятилетия даже не догадывалась, что где-то в уральской тайге прячется не просто дублёр первого атомного городка, коим тот изначально должен был стать, но мощный ядерный институт. Лишь при Горбачёве, не скупившимся раскрывать перед заокеанскими гостями все карты, обескураженные делегаты наконец узнали об истинной мощи, припрятанной в наших ядерных закромах. Сумей они поточнее посчитать все мегатонны в тротиловом эквиваленте, накопленные за годы холодной войны, как минимум парой седых волос у каждого стало бы больше.

Впереди планеты всей

Саровское конструкторское бюро было первым в своём роде, но именно конструкторам из Челябинска-70 принадлежит львиная доля рекордных достижений. В секретном городе Уральских гор были созданы самый легкий и самый маленький ядерные заряды, самый прочный, термостойкий и ударостойкий боевые блоки, самое экономичное и самое маломощное устройства, а также самый чистый ядерный заряд, предназначенный для мирных целей. Но все эти «самые-самые» блекнут на фоне по-настоящему грозного оружия, мощнейшего взрывчатого устройства, когда-либо созданного человеком, — изделия АН602. В народе оно больше известно как «Царь-бомба» или «Кузькина Мать». Невообразимые 58,6 мегатонны, которые термоядерная «Матушка» показала во время испытаний на полигоне «Сухой Нос» на Новой Земле в 1961 году, удостоились отдельной главы в Книге рекордов Гиннесса. Вспышка от взрыва была видна на расстоянии более 1000 км от эпицентра, от Норвегии до Аляски, а сейсмическая и атмосферная ударные волны трижды обогнули земной шар. Сама земная кора задрожала от неограниченного потенциала Советского Союза. К слову, на тот момент самой сокрушительной бомбой в ядерном арсенале США был заряд мощностью «всего» 15 мегатонн, а знаменитый взрыв на атолле Бикини в центре Тихого океана (которым либеральные массмедиа по сей день нет-нет да и пугают детей) был вдвое слабее показателя, продемонстрированного АН602.

Сегодня Челябинска-70 нет. Он переродился под поэтичным именем Снежинск и слегка приоткрылся миру. Ровно настолько, чтобы люди могли оценить его природу — живописные Вишнёвые горы и умиротворённую гладь озёр Сунгуль, Силач и Синара. Из десяти городов «Росатома» он по праву считается самым красивым и благоустроенным. Но вот так запросто скататься в Снежинск на выходные не получится, статус ЗАТО за ним всё так же сохраняется. Территория по-прежнему обнесена по периметру двухуровневым забором с колючей проволокой, а попасть в город можно лишь миновав пять КПП. Без пропуска — невыполнимая задача. Но где-то глубоко за завесой секретности ведёт размеренную жизнь небольшой тихий городок из числа тех, где хорошо растить детей и встречать достойную старость. И не скажешь, что эти дружелюбные люди живут и работают в сердце ядерного проекта страны.