Потрясенный русским балетом владыка Ирана приказал так же одеваться… своим наложницам!

После показа турецкого сериала «Великолепный век» его зрители решили, что наложницы в гаремах восточных правителей были обладательницами необычайной красоты. Однако историки их разочаруют – красота в разных эпохах и странах не подчинялась общим канонам. Подтверждение тому – коллекция фотографий наложниц шаха Насер ад-Дина Шаха Каджара, правившего Ираном в конце XIX века.

Правление шаха Каджара было не только одним из самых продолжительных истории Ирана, но и привнесло массу изменений в жизнь страны. Насер ад-Дин правил Персией почти полвека, постоянно конфликтовал с Британской империей и был на дружеской ноге с русскими царями.

Страсть к фотографии и женщинам

Детство Насер ад-Дина Шаха, или Насреддина, прошло в отдалении от двора, в провинциальном Тебризе. После смерти отца в 1848 году 17-летний Насреддин не без трудностей, но занял персидский трон. Современники описывали его как образованного юношу, который преуспел в изучении французского и арабского, увлекался географией, поэзией и рисованием.

Еще будучи наследником, Насреддин много читал о прогрессе цивилизации в Европе, а став правителем, решил провести ряд реформ в своем государстве, дабы уменьшить влияние религиозных фанатиков и насаждаемого ими мракобесия. Благодаря этим реформам в Персии появился телеграф, была учреждена военная академия, где преподавали офицеры из Франции. Также был основан ряд учебных заведений, где изучали историю, географию, химию и медицину.

Увлечением шаха стала фотография. Еще юношей он заказал себе фотографический аппарат, реактивы и Другие аксессуары и пробовал себя в роли фотографа. Однако, став правителем, он понял, что фотография – искусство и заниматься ею должны профессионалы. Шах приказал организовать во дворце первую официальную фотостудию. Главным фотографом Ирана была назначен русский подданный Антон Севрюгин.

Этот человек в 1870-х годах открыл в Тегеране фотосалон, который полюбился персидской знати. Фотографии Севрюгина дошли до шаха, и тот пожелал, чтобы Антон снял и его. После того как снимки пришлись шаху по вкусу, Севрюгин был назначен придворным фотографом. В итоге, за несколько лет русский художник «написал» целую фотолетопись иранского двора и аристократии. За подобные заслуги шах наградил Антона почетным титулом и покровительствовал ему. Сделать фотографию у Севрюгина в среде персидской знати стало делом престижа. Хотя по шиитским законам было запрещено снимать лица людей. Тем не менее власти Персии на это смотрели сквозь пальцы. Однако при дворе имелась особая категория людей, снимать которую русский фотограф не имел права ни при каких обстоятельствах. Речь шла о наложницах из гарема шаха. Их Насреддин решил снимать на фото лично. Полученные снимки шах сам печатал в лаборатории и хранил в атласных альбомах во дворце Голестан. Именно благодаря им и можно взглянуть на личные пристрастия шаха в отношении женского пола.

Личная трагедия

Взирая на фото наложниц шаха, современные мужчины найдут их непривлекательными. Женщины имели излишний вес, их густые темные брови срослись в одну, а на верхней губе у «красавиц» росли усики. Многие даже не верили, что у шаха, который мог позволить себе многие вещи, был такой дурной вкус. Поэтому родилась легенда, что это не настоящие наложницы, а актеры-мужчины из первого в Персии театра, где они играли женские роли. Однако на снимках действительно женщины, входившие в гарем шаха. И его звездой была главная жена шаха Анис аль-Даула.

Сегодня даже самый непритязательный мужчина вряд ли назовет эту женщину красивой. Да и 150 лет назад были люди, указывавшие на это. Так, одна из наложниц оставила запись в дневнике, что Анис аль-Даула так уродлива, что невозможно объяснить, чем ей удалось очаровать шаха. Впрочем, это легко объяснить женской завистью. А вот история любви шаха к этой женщине была доступна немногим. В гарем шаха Анис аль-Даула попала не наложницей, а служанкой его жены – Хадиджи Ханум Таджриши. Именно она была настоящей любовью молодого правителя. В восторге от черных глаз красавицы шах потерял голову. Он дал любимой другое имя – Джейран («газель»). Под ним она и осталась в истории Ирана.

Благодаря красоте Джейран, получившая титул Фору аль-Салтана, превратилась из дочери садовника в главную женщину Персии. Хотя официально Джейран стала лишь одной из четырех официальных жен шаха. Красавица нетолько обладала неотразимой внешностью, но и имела острый ум. Она много читала, занималась образованием, любила поэзию и живопись. Чтобы порадовать любимого, Джейран увлеклась соколиной охотой и верховой ездой. Нередко она сопровождала мужа, сидя в седле в мужской одежде.

Закрепление статуса Джейран произошло после рождения ею сына Насер ад-Дин Шаха. Для того чтобы наследник имел безупречную биографию, его матери придумали родословную, идущую из глубины веков – от линий Сасанидов и Ильханидов. Однако небеса не были благосклонны к личному счастью шаха. Несмотря на то что Джейран родила правителю еще троих сыновей, все они скончались в течение непродолжительного времени. А затем слегла и сама Джейран. Бросив все государственные дела, Насер ад-Дин ночами просиживал у постели любимой и поил ее лекарствами. Нужно ли говорить, что на лечение красавицы были брошены все силы. Но результат оказался печален, в январе 1860 года на руках мужа девушка умерла. 28-летний вдовец был безутешен и несколько недель провел в горестных мыслях.

Турне в Европу

Еще при жизни Джейран шах обратил внимание на ее служанку Анис ад-Даулу. Эта девушка была расторопна, умна (несмотря на ее простое происхождение) и тактична. За то время, что болела ее госпожа, Анис провела множество бессонных ночей, тяжело переживая за здоровье Джейран. Общая беда сблизила их с шахом, который в качестве благодарности за такую преданность предложил Анис стать… его женой. Но служанка отказалась от этого.

По крайней мере, до тех пор, пока была жива ее госпожа. Когда же красавица покинула бренный мир, ничего не мешало Анис принять предложение шаха.

Чтобы стряхнуть с себя мрачные мысли, в 1873 году Насреддин отправился в путешествие по Европе. Сопровождать себя он предложил именно Анис. Но, добравшись до Москвы, шах был вынужден прислушаться к совету своего премьер-министра.

Вельможа сказал шаху, что простое происхождение и эмоциональные манеры девушки могут поставить шаха в неловкое положение в Европе. Разница культур и менталитета была столь высока, что шах отправил Анис обратно в Тегеран. Интересно, что простушка не оставила выходку премьера без последствий. Пока он и шах гостили в Европе, Анис устроила подковерную интригу, и после возращения премьер-министр был вынужден подать в отставку.

В отличие от других обитательниц гарема, Анис не получала денежного довольствия из казны. Вместо этого ей полагалась часть налогов, поступающих из города Кафан. Даже воспитание следующего своего наследника (после смерти матери последнего) Насреддин поручил Анис аль-Дауле. Если Джейран владела сердцем правителя, то голова шаха принадлежала ее эксслужанке. Неудивительно, что при фотографировании гарема центральное место на снимках занимала Анис аль-Даула.

Отдельно стоит сказать о нарядах наложниц. На многих из них надета короткая пышная юбка, напоминающая балетную пачку (шалитех). Подобную вещь шах впервые увидел в Санкт-Петербурге в 1873 году, когда вместе с императором Александром II побывал на балете. Облик балерин настолько поразил шаха, что он возжелал, чтобы и его наложницы одевались похоже. Правда, отказаться от традиционных мусульманских платков перед фотокамерой ни одна из них не смогла. В итоге получился комичный симбиоз европейских и восточных нарядов.

Несмотря на любовь подданных, судьба шаха оказалась трагична. 1 мая 1896 года он был застрелен религиозным фанатиком Мирзой Резой Кермани, последователем Джамалуддина аль-Афгани, мусульманского реформатора и идеолога панисламизма, во время молитвы в святилище Шаха Абдул-Азима, недалеко от Тегерана.

Анис аль-Даула пережила покровителя всего на несколько месяцев.