Почему власть держала Рида Грачёва в психушке?

Иосиф Бродский назвал его «самым талантливым литератором нашего поколения». Писатель и поэт Рид Грачёв малоизвестен, в отличие от того же Бродского или Довлатова, однако никто в точности не знает, почему он так часто лежал в психушках? Было ли это происками советской «карательной медицины» или проявлениями шизофрении?

Рид Иосифович Грачёв (настоящая фамилия Вите, именно с одним «т») родился в 1935 году в Ленинграде, а умер в 2004 году в Санкт-Петербурге. Примечательны его предки – целая палитра непростого века и оригинальных людей.

В честь революционера

Дед Арсений Грачёв – офицер НКВД, отец Иосиф Пинкус – директор «Интуриста» в городе Иваново, мать – журналистка, а прежде сотрудница ЧК Маули Вите (погибшая в блокаду), дядя по имени Тумай. Ридом же нашего героя, скорее всего, назвали в честь американского журналиста Джона Рида (в Петербурге есть и улица его имени).

Что касается Рида Иосифовича, то его неординарность, которую еще в детстве врачи принимали за психиатрические особенности, конечно, не позволяла ему быть официальным советским литературным деятелем в будущем. Человеком-плакатом. Да и восемь лет в детском доме после смерти родителей и бабушки действительно сказались на его психике. Также известно, что психическими расстройствами страдал и дед писателя Арсений.

Но с 1949 года Рид жил у дяди-офицера в Риге и, по всей видимости, получил весьма приличное школьное образование, еще и самостоятельно изучив французский язык (также сам научился играть на пианино). Потому что с первого захода в 1953 году поступил на отделение журналистики филологического факультета Ленинградского государственного университета (от-дельного журфака при ЛГУ в те годы еще не было).

Первая публикация Рида Грачёва датирована 1960 годом в сборнике «Начало пути». Потом был и самостоятельный сборник рассказов «Где твой дом» (1967).

Но Грачёв, как, впрочем, и многие в его времена, шел на принцип, не соглашался на «коррекцию», либо публикацию только «травоядных» произведений. Печать только «возможного» его не устраивала.

Как комментируют литературоведы: «Подобная несговорчивость перевела стрелки судьбы с пути благополучного советского писателя на полунищенское существование неподцензурного автора, представителя “второй культурной действительности”» (Сергей Довлатов).

И в это время творчески и финансово пригодился вы-ученный французский язык – Рид переводил Камю и Экзюпери. Еще Грачёв – эссеист, и им в этом жанре восхищались Сергей Довлатов и Вера Панова. Но, конечно, Рид, прежде всего, самиздатовский автор, один из его символов в Ленинграде.

Официально с регулярно выплачиваемыми гонорарами Рид Иосифович стал печататься с самого начала 1990-х годов – в толстых литературных журналах и газетах. Это даже спасло ему жизнь, во всяком случае, единственную недвижимость.

«Подвижная психика»

Бродский, Довлатов, Попов, Рубцов, Битов – кто их теперь не знает. Входил в эту группу, впрочем, дружески не сближаясь, и Грачёв. В 1962 году Андрей Битов написал: «К 62-му слава его среди нас была безмерна…» Ценили Грачёва, собственно, все из перечисленных и многие другие, называя главным талантом поколения.

Литературных «диссидентских» кружков в то время в городе на Неве было несколько, по интересам, но это не значит, что они изолировались друг от друга. Наоборот, процессом творческого изобилия друг с другом делились щедро, вот и Грачёв был активным участником литературных встреч и дискуссий. Но имела место и душевная болезнь.

Рид Грачёв несколько раз пребывал в психиатрических клиниках. И насколько можно верить его современникам, это была отнюдь не та самая пресловутая советская карательная психиатрия. Помним, что имелась и наследственность. Дед даже застрелил второго мужа бывшей жены в приступе. Конечно, творческая неудовлетворенность в виде официального непризнания и не менее важного финансового аргумента сильно били по самолюбию и благосостоянию прозаика и поэта. Хотя он сумел стать членом Союза писателей, но как раз при «членстве» ничего опубликовать не смог.

И на фоне врожденной «подвижной психики», как порой мягко говорят врачи, неудачи приводили к нервным срывам. Сильным. Вот характерный отрывок одного из его писем друзьям, типичное серьезное отрицание проблем на фоне стресса: «Я не сплю уже около 600 суток, давая повод лечить меня от бессонницы или же от психических расстройств, вызванных ею. Но, страдая от невыспанности, от усталости, от физического недомогания, я не страдаю морально, не страдаю духовно, не повредился ни в рассудке, ни в чувствах».

Кроме того, как-то Грачёва жестоко избили дружинники. Серьезное сотрясение мозга тоже могло сказаться в этом плане.

В психушке Грачёва посещал Бродский. Из источников петербургского Института русской литературы (Пушкинский Дом): «В XII.1968 года Иосиф Бродский пришел на 5-е мужское алкогольное отделение государственного института психиатрии и сказал (мне – то есть Риду, из его записей – прим. Ред.): „психиатрия получила у советского начальства высшие полномочия, поэтому ни в коем случае не конфликтуй с психиатрами».

Также ученым известно, что Бродский не просто навещал Грачева в психиатрической клинике, но беседовал с лечащим врачом, чем содействовал в отмене жесткой инсулиновой шокотерапии.

Грачёв попадал в психушку не только из-за белой горячки – лечили его и от рецидива шизофрении. Что касается алкоголя – мода такая была в богемной среде. Один Довлатов чего стоит, и он ее, эту моду, отлил в граните прямо. Но стоит сказать что душевная болезнь Грачёва была выгодна советской власти – как писал Владимир Высоцкий, не про него, конечно: «Ну сумасшедший, что возьмешь».

В плену у риелторов

Лихие 1990-е годы коснулись всей страны, а в Петербурге, может, как ни в каком другом российском городе, развернулись «черные риелторы». В 1994 году Риду Иосифовичу Грачёву было 59 лет, здоровье уже так себе. Его похитили бандиты ради присвоения однокомнатной квартиры на проспекте Блюхера – это не самый престижный петербургский район. Такие истории были сплошь и рядом. Одиноких людей, стариков, пьяниц, инвалидов, которые единолично владели квартирами после приватизации, вычисляли не без помощи ЖЭКов и участковых милиционеров, а дальше или спаивали, чтобы подписал дарственную, или в прямом смысле держали в плену до упора. Недавно в Ленобласти нашли тайную частную тюрьму, о которой много писали СМИ. Таких в 1990-е годы в регионе было полно – там держали на «передержке» много несчастных одиноких людей с приватизированными квартирами.

Угодил в такую ситуацию и Рид Иосифович. Выручила его тогда пресса, которая еще была реальной четвертой властью. Не забываем, что по образованию Грачёв – журналист, и в 1990-е годы он сотрудничал с газетой «Аргументы и факты – Петербург», писал эссе. Именно это издание забило тревогу, когда автор пропал. Опубликовало его фотографию. Милиция сразу активизировалась, и «черные риелторы», испугавшись шума, просто отпустили журналиста спустя месяц плена. Правда, ему пришлось ампутировать ногу. Десяткам тысяч петербургских стариков повезло тогда куда меньше. Да уж, не случайно писатель все в том же 1994 году опубликовал статью в журнале «Звезда» под названием «Интеллигенции больше нет»… Исследователи этого неординарного, кем-то позабытого, но в основном неизвестного для широкого круга автора отмечают, что Рид Грачёв был и отпрыском оттепели 1960-х годов, но не совсем. Его детство, юность и молодость, которая пришлась на детские дома и общежития, сформировала вполне себе советского «коммунального» человека без особых претензий на частную собственность. Также Грачёв крайне негативно относился к религии. Публицист Олег Юрьев отмечал: «Оттепель воспринималась как «вторая революция», новая попытка создать дискредитированное Сталиным коммунистическое общество, и революционная романтика была частью сознания оттепельной молодежи – не всей, конечно, но значительной ее части, и к этой части, несомненно, принадлежал Грачёв». А Сергей Довлатов в «Невидимой книге» написал про Рида Иосифовича проще, зато нежно: «…умный, глубокий и талантливый человек. Он выпустил единственную книжку – «Где той дом». В ней шесть рассказов, трогательных и ясных».

Ярче всех высказался все тот же Бродский в так называемой «Охранной грамоте» Грачёву:«… Рид Вите – лучший литератор российский нашего времени – и временем этим и людьми нашего времени вконец измучен».