Петр Барановский – реставратор всея Руси

130 лет назад родился Петр Дмитриевич Барановский — человек, во многом вернувший нам архитектуру Древней Руси и буквально спасший многие ее памятники. Его при жизни считали подвижником, а то и просто чудаком. Без таких чудаков мир давно бы потускнел.

Он появился на свет в тихом селе Шуйском Вяземского уезда обширной Смоленской губернии. Казалось, что жизнь там остановилась много веков назад и крестьянский быт остался таким же, как во времена царей московских. Сын хлебопашцев, Петр подростком немало путешествовал по губернским окрестностям и влюбился в старинные города, которые строились, как правило, вокруг монастырей или кремлей.

ПОТЕРЯННАЯ СТАРИНА

Уже в юности Барановского не устраивало, что Россия теряет облик своей древней культуры: старинные церкви перестраиваются в угоду современным священникам и градоначальникам, исчезают древние иконы. Особенно беспощадно власти относились к старинным храмам «пламенного» стиля, когда кокошники, напоминающие языки огня, окружают центральный купол. Подлинное русское зодчество исчезало — и это мало кого беспокоило. После 1917 года ситуация изменилась. К «культовым сооружениям» стали относиться безо всякого трепета. Зато уважали науку и дали дорогу экспериментам зодчего по возвращению древнего облика старинным храмам. Правда, храмы при этом превращались в склады или в лучшем случае в музеи.

Барановский изучил инженерное дело и архитектуру, с золотой медалью окончил археологический институт. Он мечтал возвращать первоначальный облик церквям и башням, стенам и теремам. Первым его объектом стал Троицкий монастырь в Болдине, под Дорогобужем, на родной Смоленской земле. За его реставрацию молодой Барановский получил медаль Археологического общества.

СПАСЕНИЕ ЯРОСЛАВЛЯ

В 1918 году в Ярославле несколько дней творилась настоящая кровавая бойня — первый всполох Гражданской войны. Заварили эту кашу сторонники Бориса Савинкова, пытавшиеся перехватить власть у большевиков, которые быстро и жестко подавили мятеж. От старинного города остались руины. Треть каменных зданий Ярославля, в том числе шедевры русского зодчества, пострадала от артиллерии. Газета «Известия Рыбинского совета рабочих и солдатских депутатов» в те дни сообщала: «Белого, красивого Ярославля более нет. Нельзя сказать: нет Ильинской улицы или погибла в огне Владимирская улица. Нужно сказать: погибло все, кроме куска центра и вокзальной части города… Торчат одинокие трубы домов, куски кирпичных закопченных стен, остовы обгорелых деревьев». Как спасти город в условиях почти тотальной нищеты и саботажа большинства чиновников?

В Ярославль послали Барановского — как спасителя, как профессионала с немалыми полномочиями, но почти без денег. И он сразу взялся за дело. Только спать не получалось несколько ночей… Через проломы в куполах снег и дождь могли смыть драгоценные фрески. Барановскому требовался брезент. И казалось, что найти его в должном количестве невозможно. Только в военном наркомате удалось получить 12 огромных кусков — и фрески были спасены.

Барановский прожил в Ярославле 4 года и потом курировал восстановление памятников этого волжского города. Ему удалось создать несколько реставрационных мастерских, которые к 1927 году восстановили 20 разрушенных памятников архитектуры в Ярославле и Ростове Великом. И это только самые крупные, уникальные объекты. А по существу пришлось восстанавливать весь старый Ярославль. При этом он возвращал храмам изначальный облик, открывал заново древнерусское зодчество, о котором и до революции мало кто имел представление.

СУДЬБА КАЗАНСКОГО СОБОРА

Принципы, разработанные Барановским, на десятилетия вперед стали фундаментом научной реставрации в России. В конце 1920-х он восстановил Казанский собор на Красной площади, построенный по обету князя Дмитрия Пожарского после победы над поляками. В XVIII—XIX веках собор перестроили, превратили в заурядный «типовой» храм. Барановский вернул ему первоначальный образ. В то время собор не был действующим, но существовали планы открыть там музей. Увы, старания зодчего не спасли храм от сноса в 1936 году. Красная площадь превращалась в арену парадов и праздничных демонстраций, скромный собор мешал этому. Восстановили его в 1991 году — и не таким, каким запомнили его москвичи в начале XX века, а по чертежам Барановского — в первоначальном виде.

«ВЗРЫВАЙТЕ ВМЕСТЕ СО МНОЙ»

Об архитекторе слагали легенды. Известно, что существовали проекты уничтожения или переноса с Красной площади Покровского собора — храма Василия Блаженного. Зодчие из уст в уста передавали историю о том, как Барановский заперся в старинном храме и нипочем не выходил оттуда, пока власти не откажутся от идеи его разрушать: «Или взрывайте вместе со мной». Даже если этот сюжет — чья-то выдумка, она красноречиво рассказывает о репутации Барановского, о том, как относились к нему коллеги, знатоки архитектуры и ревнители старины. Ему не удалось спасти от сноса кремлевский Чудов монастырь. Но Барановский последним покинул его палаты перед взрывом и успел тайно вынести из обреченной обители мощи митрополита Алексия — чудотворца всея Руси. Сейчас они находятся в Елоховском соборе.

ВОССТАНОВЛЕННАЯ ЛАВРА

Он работал самозабвенно и, конечно, не избежал нападок и доносов. В 1930-е годы на его долю пришлись и аресты, и ссылки. Куда бы ни забрасывала Барановского воля «карательных органов», он продолжал выполнять свою миссию. После лагерного срока несколько лет не имел права жить в Москве. Но, не впадая в уныние, составил план реставрации Александровской слободы и Троице-Сергиевой лавры, поселился там, руководил реставрационными работами… И через несколько лет лавра снова обрела исконный монастырский облик, привлекавший сотни тысяч туристов.

ПТИЧЬЕ СЕРДЦЕ

В 1966 году Петр Барановский стал одним из основателей Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Отношение к архитектурному наследию в стране менялось. Вскоре все узнали о Золотом кольце России. И добрая половина его городов восстановлена по чертежам Барановского: Ярославль, Ростов Великий, Сергиев Посад… Он, будучи уже немолодым человеком, даже зимой по заледенелым ступенькам забирался на самые высокие колокольни, спокойно ходил по расшатанным крышам. Молодые коллеги с ужасом смотрели на него: соскользнет, это же безумие! А друзья говорили о Барановском: «У него птичье сердце. Высоты он не боится».

БЛАГОСЛОВЕНИЕ БАРАНОВСКОГО

Он прожил 92 года, еще при жизни стал легендой и до последнего дня от-давал все силы спасению русского исторического наследия, не считаясь с испытаниями. Закатные годы жизни почти ослепший архитектор провел в Больничных палатах Новодевичьего монастыря. В маленьком кабинете Барановского хранились папки с описанием десятков памятников архитектуры, многие из которых оставили след лишь в его архиве. Удивительная жизнь! Ему удалось создать школу, традицию, без которой наши архитекторы не смогли бы восстановить после Великой Отечественной ни пригороды Петербурга, ни Новый Иерусалим, ни древний Смоленск… К этому худощавому, сгорбленному старику с мальчишескими глазами реставраторы приходили за благословением — и получали не только моральную поддержку, но и самую точную информацию по тому или иному объекту. Обмеры, фотографии…

Печально, когда на месте исторических сооружений появляются «вариации на тему», эффектные новоделы, не имеющие отношения к истории. Барановский выступал за точное воспроизведение архитектуры прошлого. Ведь она, как застывшая музыка, сохраняет дух эпохи.