Павел I – солдафон или реформатор?

Павел I процарствовал всего 4 года и 4 месяца. Этот период его современники и историки оценивают по-разному. Однако стоит признать, что он был настоящим реформатором русской армии и даже за столь короткий срок успел сделать очень много.

ПРИМИРЕНИЕ

Родившийся в 1754 году, основную часть своей жизни Павел находился в тени матери — Екатерины II, для которой являлся нелюбимым сыном и едва терпимым конкурентом. Согласно Указу о престолонаследии, изданному при Петре I, Екатерина II, вдова Петра III, не имела прав на престол, так как не являлась кровной Романовой. Истинно русская царская кровь текла в жилах Павла, но не для того императрица свергала мужа, чтобы передать власть сыну.

Наследник отвечал матушке тем же. Это проявилось и сразу после ее смерти: своим указом Павел I приказал перезахоронить своего отца Петра III, скончавшегося при неясных обстоятельствах, а для этого перевезти его останки из Александро-Невской лавры, в которой он был упокоен как правивший некоторое время, но некоронованный, в императорскую усыпальницу — Петропавловский собор. Петра III перезахоронили одновременно с погребением Екатерины II, причем ставший императором Павел собственноручно произвел обряд коронования праха своего отца. Интересно, что на их надгробиях указана одна и та же дата погребения (18 декабря 1796 года), от чего складывается впечатление, что Петр III и Екатерина II прожили вместе долгие годы и умерли в один день. По-видимому, таким образом он решил примирить родителей. Пусть и после их смерти.

ПРУССКИЙ ВАРИАНТ

Одним из направлений в преобразованиях Павла I стало его реформаторство в армии. Корни преобразований следует искать в Гатчине, где он провел почти всю свою взрослую жизнь вплоть до коронации. Так, например, в 1784 году, уже отметив свое 30-летие, Павел в одном из писем русскому посланнику в Пруссии написал с болью: «Мне уже 30 лет, а я ничем не занят». Фактически отлученный от императорского двора своей матерью Екатериной II и полностью отстраненный от государственных дел, всю свою энергию он направил на «игру в солдатиков». Для этого в его распоряжении было войско, состоящее из трех батальонов и трех эскадронов, которое разрешила ему иметь в Гатчине мать-императрица.

Учитывая их отношения, более многочисленное войско могло быть угрозой для безопасности Екатерины II. Именно тогда Павел увлекся шагистикой и парадами по прусскому образцу — поначалу другого применения своим «войскам» он найти не мог по причине их малочисленности.

Любовь ко всему прусскому проявилась у Павла с детства. Граф Никита Иванович Панин — воспитатель Павла — выступал за союз между Россией и Пруссией, а потому прививал своему подопечному симпатии к этой стране. Благоприятное впечатление на Павла произвело и личное знакомство с королем Пруссии Фридрихом II. Сыграли свою роль и родственные связи второй жены Павла I принцессы вюртембергской Софии Марии Доротеи Августы (в православии Марии Федоровны).

АРМИЯ НЕ ИГРУШКА

Несмотря на плохие отношения с матерью, Павел, проживая в Гатчине, получал от нее 175 000 рублей в год для себя лично и 75 000 для своей жены. И это не считая денег, отпускаемых на содержание штата его двора и выделяемых на «армию». При этом он и сам тратил безумные деньги на свои Гатчинские войска, подражая Петру Великому, перед которым преклонялся, открыто приравнивая свои батальоны и эскадроны к петровским потешным полкам.

Его «армию» многие считали сборищем солдафонов, обученных лишь фрунту и шагистике. Но именно при Павле офицерская служба приобрела четкий, регулярный и постоянный характер. И ее основы закладывались именно в Гатчине. Сохранившиеся документы и планы учений говорят о том, что шагистика была лишь частью реформ Павла I. Под командованием цесаревича отрабатывались приемы залпового огня и штыкового боя, проводились занятия по форсированию водных преград, налаживалось взаимодействие различных родов войск в наступлении и при отводе с боевых позиций в дневное и ночное время, и даже по отражению морского десанта противника. Огромное значение Павел придавал артиллерии — для гатчинских бомбардиров проводились специальные учения. К 1796 году его «игрушечные» части стали одними из наиболее дисциплинированных и хорошо обученных в русской армии.

ДИСЦИПЛИНА ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

Павел I действительно был буквально помешан на дисциплине. Именно поэтому его «армию» многие высмеивали, обращая внимание лишь на муштру. Однако же так император добивался беспрекословного подчинения приказам. Показательный случай произошел впоследствии в одной из западных губерний (бывшие земли Речи Посполитой). Квартировавший в одном из тамошних уездов эскадрон гусар хотел закупить сено у местного торговца-еврея, но тот заломил несусветную цену, о чем было доложено командиру. Ротмистр, будучи занят какими-то повседневными делами, на вопрос подчиненных, что делать с торговцем, грубо отшутился: «Да повесьте вы его». Неудачная шутка привела к трагическим последствиям: гусары восприняли это как прямое руководство к действию и приказ отца-командира добросовестно исполнили.

Павел, прознавший об инциденте, тут же велел разжаловать ротмистра и поместить его до суда на гауптвахту. Однако на следующий день последовало новое распоряжение: ротмистра за то, что даже самые дурацкие его приказы исполняются немедленно и беспрекословно, освободить и произвести в следующий чин.

БЕЗ КОМПРОМИССОВ!

Несмотря на перегибы, Павел I твердо держался своей линии. И это имело веские основания. Офицерский корпус при Екатерине II, мягко говоря, расслабился. Хотя обязательное государственное служение для дворян отменили еще в 1762 году, офицерская служба по-прежнему была престижной и денежной, и во многих дворянских семьях записывали своих сыновей в полки с самого рождения. Справедливости ради заметим, что подобная практика получила распространение еще при Елизавете Петровне, царствовавшей в 1741-1761 годах. А при Екатерине Великой русское офицерство пристрастилось еще к одной чрезвычайно вредной для армии привычке — бесконечным отпускам. Почти любой офицер, договорившись с полковым начальством, мог взять отпуск на неопределенный срок и уехать к себе в имение. Такие «отпуска» длились иногда годами, при этом «на бумаге» служба продолжалась. А с учетом того, что для многих дворян она начиналась с рождения, такие служаки, «отбарабанив», согласно документам, 25 лет, спокойно выходили в отставку в совсем молодом возрасте с получением от государства соответствующей пенсии.

Павел I решил порвать с этой порочной практикой. Он объявил большой офицерский смотр, и, как писали современники, «все большие дороги усеяны были кибитками скачущих гвардейцев и матерей, везущих на службу и смотры к государю своих малюток». В итоге всех «малолетних офицеров», а также не явившихся на смотр уволили.

Особенно досталось гвардии. Современник событий капитан в отставке, участник Семилетней войны, самобытный русский писатель и публицист А. Т. Болотов писал: «Он прежде всего начал пробуждением всех гвардейцев из прежнего их дремания и сна, так и неги и лени. Все должны были совсем позабыть прежний свой избалованный образ жизни, но приучить себя вставать очень рано, быть еще до света в мундирах, перестать кутаться в шубы и муфты, перестать разъезжать по примеру бояр в каретах с егерями, гусарами и гайдуками, но наравне с солдатами быть ежедневно в строю, ходить в одних мундирчиках пешком или ездить на извозчиках и, несмотря на всю зимнюю стужу и морозы, учиться ружьем и экзерцироваться при присутствии самого государя».

Такого «издевательства» изнеженные гвардейские офицеры государю не простили. И поэтому в ночь на 12 марта 1801 года не защитили своего императора, ставшего жертвой последнего из дворцовых переворотов в Российской империи.