Непростая судьба Александра Македонского

Так уж сложилось, что фигура Александра Македонского окружена в памяти потомков каким-то особым, романтическим ореолом. Подобного «особенного» отношения не удостоился больше никто из полководцев древности. Даже Ганнибал и Цезарь – при всём их величии – не вызывают в сердцах такого волнительного трепета… И всё же Александр тоже был человеком, со всеми слабостями и недостатками.

Ахиллес, покоривший мир

Причина всеобщей «александромании» объясняется просто. В личности Александра Македонского – в первый и в последний раз в истории! – соединился великий полководец и вместе с тем первый воин своего войска. Ганнибал и Цезарь сокрушали армии и царства, но сами лично не сражались в боях – они только руководили. Александр же создал огромную империю, простирающуюся от Греции до Индии. И при этом – он сражался плечом к плечу со своими воинами, выделяясь среди них лишь ловкостью и беспримерной отвагой.

Не любить Александра невозможно. Это неистовый Ахиллес, ставший властителем половины мира. Но изнанка любого великого завоевателя – даже такого «обожаемого», как Александр, – это тирания. Создавая необъятные империи, перестаешь сознавать ценность «обычной» человеческой жизни. Настолько маленькими и ничтожными они становятся. И Александр Македонский не стал исключением…

Первый учитель

Когда в 356 году у македонского царя Филиппа II и его супруги Олимпиады родился сын, это событие осталось совершенно незамеченным современниками. Действительно – кого могла интересовать маленькая и слабая Македония, расположенная на самой окраине эллинского мира? Однако царь Филипп энергично проводил реформы (в первую очередь – военные), стремясь покончить с «захолустным» статусом своего царства. Сыну своему – Александру – Филипп решил дать не традиционное (примитивно военное) македонское воспитание, а утонченное греческое. Поэтому в 343 году, когда Александру исполнилось 13 лет, его
воспитателем был приглашен знаменитый Аристотель.

Три года философ был наставником македонского царевича. Эти годы (Александр впоследствии вспоминал с ‘благодарностью. «Отцу я обязан тем, что живу, а Аристотелю тем, что живу достойно», – говорил Александр.

Скандал в благородном семействе

В ранний период жизни Александра его отношения с отцом были вполне сносными. Ссоры бывали, но они не переходили грань допустимого.

Эта идиллия рухнула в 357 году (Александру тогда исполнилось 19). Виной всему, как всегда, стала женщина. Царь Филипп внезапно женился на 18-летней македонской красавице Клеопатре. Для Олимпиады и Александра это стало жестоким ударом.

Олимпиада сквозь пальцы смотрела на многочисленные измены супруга. Не возражала она и когда Филипп брал в жёны принцесс из покоренных племен (обычаи Македонии допускали многоженство). Но в случае с Клеопатрой все было совсем иначе! Законная жена из знатного македонского рода – это прямая угроза статусу Олимпиады как царицы. И прямая угроза ее сыну Александру как наследнику. Разразился жуткий семейный скандал. Олимпиада в ярости покинула Пеллу (столицу Македонии) и укрылась у своего брата – эпирского царя. Александр пока остался с отцом. При дворе иногда разыгрывались отвратительные сцены. Во время одного из застолий взбешенный Александр кинул кубок в Аттала – дядю Клеопатры. Пьяный Филипп бросился на сына с кулаками, но, отягощенный вином, споткнулся и упал навзничь. «Этот человек хочет покорить Персию, а сам не может даже встать из-за стола», – презрительно сказал Александр.

Самая страшная месть — женская!

Внезапная гибель Филиппа от удара кинжалом в 336 году до н. э. спутала все карты. После его убийства в Пелле началась паника. Но армия осталась верна Александру – это решило дело. Александр был провозглашен царем. С первых же дней царствования он открывает кровавый счет жертвам своей деспотии.

Так, по приказу Александра убит Аттал (тот самый, с кем он повздорил на отцовском пиру) и казнен Аминта – двоюродный брат Александра. Казнен просто так, на всякий случай – как возможный претендент на престол. Правда, Александр еще благороден – он не тронул юную Клеопатру и ее новорожденную дочку (от Филиппа). «Грязную» работу сделала за него его мать – Олимпиада. Царица дождалась, пока Александр покинет Пеллу, а затем беспощадно расправилась с семьей Клеопатры (наверное, в этом было что-то сугубо женское). Девочку-младенца удавили на руках матери, саму Клеопатру царица вынудила повеситься (заодно уж был убит и брат Клеопатры).

«Ты знаешь, кто мой папа?»

А дальше был легендарный поход в Персию. Александр показал себя блестящим стратегом и храбрейшим воином. Три битвы – при Гранине, Иссе и Гавгамелах – сокрушили персидское царство. Во всех эти трех битвах Александр вел себя настоящим героем: лично вел воинов в атаку, бросался в самую гущу схватки.

Тень этих трех великих побед как-то заслонила для потомков другие деяния Александра – не столь «героические». Александр был милостив к тем, кто добровольно ему покорялся. И был подчеркнуто безжалостен к тем, кто оказывал сопротивление.

Палестинские города Библ и Сидон открыли ворота завоевателю – и были пощажены. Газа и Тир посмели сопротивляться. После упорной осады Александр взял эти города. Пленные воины были уничтожены: в Тире – распяты на крестах (2000 человек), в Газе – просто перебиты. Женщины и дети проданы в рабство. В Египте (в 331 году до н. э.) жрецы впервые назвали Александра сыном бога. Это было как раз то, что Александр хотел слышать. Александру нужна была власть. Власть, осененная ореолом «божественности». Абсолютная, деспотическая, азиатская власть.

Чужой среди своих

Поначалу новость о «божественном» происхождении Александра вызвала среди его соратников лишь усмешки. Однако вскоре всем стало не до смеха.

Чем дальше Александр вместе со своим войском уходил в глубины Азии – тем более «азиатским» властителем он становился. Он приближает к себе азиатских вельмож, назначает их на руководящие посты. Персы вливаются в его – некогда чисто греко-македонскую – армию. Александр восседает на троне персидских царей, одетый в восточные одежды. Он заводит гарем и даже пытается ввести так называемую проскинезу – паданье ниц перед царем.

Конечно, у Александра была своя масштабная программа. Речь шла о создании некой новой греко-азиатской общности. Ведь если и греки, и азиаты теперь стали жителями единой державы, то они – что вполне логично – должны и стать единым народом. Не греками и не персами – а чем-то совсем новым. Тем, что вберет в себя черты как той, так и другой стороны.

Но македонские воины в массе своей не очень-то вникали в глубокие геополитические замыслы своего царя. Они просто чувствовали, что их царь стал теперь кем-то другим – не таким «своим», как прежде.

«Внесудебные расправы» по-македонски

Особенно недовольны были представители знати: не для того они возводили Александра на трон, чтобы посадить себе на шею «нового Дария»!

На ворчание знати Александр отвечает казнями. В 330 году казнен командир конницы Филота (его поддержка сыграла важную роль при воцарении Александра). Отец Филоты – опытный полководец Парменион – коварно убит по приказу Александра.

Старику принесли письмо – якобы от его сына (к тому моменту уже казненного). Когда Парменион склонился над свитком, убийцы поразили его кинжалами. Верного соратника Клита (он спас Александру жизнь в битве при Гранике) царь убил собственноручно на пиру – за то, что тот возмущался «новыми повадками» Александра.

В 327 году был раскрыт «заговор пажей» – юношей из знатных фамилий, служивших при царе. Все заговорщики забиты камнями. На племянника Аристотеля – философа Каллисфена – пало подозрение в соучастии в заговоре. Одного лишь подозрения оказалось достаточно, чтобы его бросили в тюрьму, где он и сгинул.

На пути к тирании

В конце жизни психика Александра уже была явно расшатана. Он совершает поступки, воистину достойные какого-нибудь азиатского деспота, а не вождя свободных эллинов.

Молодой Кассандр (в будущем – один из диадохов), увидав, как персы падают ниц к ногам Александра, не мог удержать улыбки. Александр рассвирепел и, вцепившись ему в волосы, ударил головой о стену.

Царь внушал такой ужас, что даже много лет спустя Кассандр бледнел при одном взгляде на статую великого завоевателя.

Когда (это было уже после окончания персидского похода) в армии вспыхнуло какое-то волнение, Александр сам бросился в гущу воинов и вырвал 13 человек «зачинщиков». Все они были немедленно казнены.

Когда от злокачественной лихорадки умер любимец Александра – Гефестион, – безутешный царь приказал повесить врача, ухаживавшего за больным. ‘Через 8 месяцев (в июне 323 года до н. э.) не стало и самого Александра. Он умер – то ли от яда, то ли от всё той же лихорадки, что погубила Гефестиона.

Исторический рок не позволил Александру превратиться в тирана (а к этому были уже все предпосылки). Смерть пришла к нему вовремя, сохранив для потомков образ Александра всё же в обрамлении героических лавров, а не в кровавом саване палача…