На войне как на войне

Ровно 75 лет назад Советский Союз победил в самой страшной и кровопролитной войне за всю историю человечества. Живых свидетелей тех событий с каждым годом становится все меньше и меньше. Тем ценнее воспоминания ветеранов о Великой Отечественной, ведь на войне случалось всякое — и жизнь, и слезы, и любовь. Хватало и мистики…

ТУЧА

Павел Макарович Уткин родился в 1923 году в богатом старинном селе Пычуг под Костромой. Семья была немалая — трое детей, Павел среди ник старший. Его мать была дочерью потомственного священника, соблюдала все церковные обряды, отмечала религиозные праздники и, несмотря на воинствующий атеизм того времени, регулярно посещала церковь. Словом, была очень набожной женщиной.

Накануне гитлеровского нападения, когда, казалось бы, еще ничто не предвещало беды, матери Павла приснился сон, будто в их село стали прибывать толпы людей. Они занимали все избы, все постройки, какие только находили: бани, сараи, хлева, сельскую церковь, школу и магазин. А когда в помещения народу набилось столько, что не протолкнуться, пришлые начали располагаться на скамейках у домов и даже просто под заборами. Все чужаки как один пребывали в мрачном расположении духа, дети плакали, бабы причитали. А потом с запада на село вдруг поползла огромная черная туча, постепенно закрывшая собой все небо. Людей охватила паника, все знали: спасения от ненастья нет. Бросились к речке Пычуг, чтобы переправиться на другой берег, но берег почему-то превратился в высокий утес. Женщины, дети и старики стали падать с обрыва, барахтались в черной воде, толкали друг друга и тонули. А мать и отец с детьми стояли в стороне и с ужасом наблюдали за происходящим.

Утром мать не находила себе места. Шестое чувство подсказывало ей, что этот страшный сон — вещий. Чтобы отвести несчастье, она долго молилась перед образами и била поклоны. Но беда пришла — грянула война. Сон и правда оказался пророческим. Война унесла миллионы жизней, но в семье Уткиных — редчайший случай! — все уцелели.

ТАЛИСМАН

Павел записался на фронт добровольцем. Провожая сына на войну, мама дала ему образок Богородицы, сказав в напутствие, что иконка будет оберегать его, только снимать ее не надо. А если она вдруг потеряется, в трудных ситуациях следует читать молитву «Богородице Дево, радуйся…». Чтобы не обидеть мать, Павел спрятал образок в нагрудный карман и пообещал хранить талисман.

С первых дней на фронте он знал: его не убьют, он вернется домой. Что придавало такую уверенность? Какое-то непонятное внутреннее чутье. Павел тогда и думать не думал, что его оберегают мамин образок и ее ежедневные молитвы за него. Правда, в первом же бою под Смоленском его ранили в голову, но рана оказалась несерьезной. Потом она зажила, а шрам скрыли волосы.

В другой раз Павлу снова удалось счастливо избежать опасности. Колонна машин с солдатами двигалась по заснеженной дороге. Наши войска отступали, гитлеровцы рвались к Москве. Паше не нашлось места в кузове грузовика, и он уселся в кабине рядом с водителем. От тряской езды Павел задремал. А проснулся от страшного рева: над горизонтом появились немецкие самолеты. «Мессершмитты» проносились над полем, сбрасывая на колонну бомбы. Все произошло так быстро, что никто не успел опомниться. Одна бомба разорвалась недалеко от грузовика. Взрывная волна была настолько сильной, что людей выбросило из кузова, а сама машина перевернулась набок. Позже выяснилось, что все, кто был в кузове, погибли. Уцелели только те, кто находился в кабине. Павел повредил мизинец и был контужен, а вот водителю повезло куда меньше: сломал шею.

НЕРАВНЫЕ СИЛЫ

После госпиталя Павел возвращался в родную стрелковую дивизию. С трудом уговорил шофера попутки подбросить его до своей части. Проехав километров 20, мужчины услышали впереди орудийную и пулеметную стрельбу. Еще через пару километров машину остановили два офицера НКВД. Они сказали, что впереди с немецкими танкетками дерутся их люди. Один из майоров НКВД потребовал от Павла и водителя высадиться из машины и идти на подмогу. В это же время подъехал грузовик с двумя десятками солдат. Командиры из НКВД сказали, чтобы красноармейцы тоже высадились и шли за ними. Молоденький лейтенант отказался выполнять приказ, заявив, что ему приказано расположиться здесь и охранять дорогу. Начались препирательства. Тогда один из майоров НКВД вытащил пистолет и направил на лейтенанта. Неизвестно, чем бы дело кончилось, но подъехал еще один грузовик с военными. Вновь прибывший сержант сообщил, что недалеко стоит его часть и в ней есть легкие противотанковые орудия. Майор быстро сориентировался и отправил Павла и еще двух людей с сержантом за орудием, а остальным приказал двигаться вперед. Но когда бойцы оказались на месте, выяснилось, что от части сержанта не осталось ничего. Ее разбомбили с воздуха немецкие самолеты. Пришлось возвращаться обратно с пустыми руками. На месте тоже никого не было, но вскоре к ним прискакал всадник — один из энкавэдэшников. Соскочив с лошади, он долго не мог отдышаться. В машину, на которой они ехали, попал снаряд. Отлежавшись, он выполз из-под огня, оседлал бегавшую по лугу лошадь и погнал за помощью. Оказывается, немцы шли не на танкетках, а на танках и мотоциклах. А еще высадили десант, и силы оказались неравны. Много наших полегло на поле боя. Солдаты стали думать, что делать дальше. Решили пробиваться к своим. Павлу повезло и на этот раз. Из почти 50 человек, оказавшихся в передряге, в живых осталось пятеро, и он в том числе.

БАНКА СГУЩЕНКИ

Однажды перед боем Уткина охватило непонятное чувство тревоги. Все знали: драка предстоит нешуточная. Ночью Павел долго ворочался с боку на бок. Внезапно какая-то необъяснимая сила заставила его выйти из блиндажа. Ночь выдалась безоблачной, ярко светила луна. Паша понял, что его тянет пройти еще дальше — туда, где бы он мог оказаться в полном одиночестве. Часовой спал. Павел не стал его будить, а спокойно перепрыгнул через окоп и пошел в сторону черневшего леса. Там, на опушке, опустился на землю и стал истово молиться. Он вспомнил мать, отца, братьев, родное село, и слезы сами по себе потекли из глаз. Павел молился в голос, будто в последний раз — так, словно больше никогда в жизни ему не доведется увидеть близких людей и родные до боли места. И чем больше возносил молитвы, тем легче становилось. А когда на душе стало совсем легко, он встал, отряхнулся и пошел назад в сторону наших позиций.

Рано утром бойцов подняли в наступление. Бой действительно выдался трудным. Павел потерял много товарищей, но сам уцелел. А вечером на позиции, которую еще недавно занимали фрицы, один боец нашел банку сгущенки, о чем радостно всем сообщил. Как только Паша увидел эту банку, его прямо затрясло.

— Не прикасайся к ней! — закричал он товарищу.
— Почему? — солдат в полном недоумении уставился на Павла. — Фрицы не съели, нам достанется. Жрать-то охота!
— Отойди в сторонку, — тоном, не терпящим возражений, заявил ему Павел, — сейчас я проверю.

Сбросив с плеча автомат и отойдя на безопасную дистанцию, он выстрелил по банке. Раздался такой взрыв, что больно ударило по барабанным перепонкам. Бойцы рухнули на землю. Только когда рассеялся дым, они, отряхиваясь, стали подниматься…

Той ночью солдаты долго не могли уснуть, все допытывались у Павла, откуда он знал, что в банке сгущенки находится взрывное устройство. Павел и сам не мог объяснить, как догадался о ловушке. «Интуиция подсказала», — скупо ответил он бойцам. А про себя твердо решил: от гибели его и товарищей спасла Богородица, которой он так усердно молился на опушке леса…