Леонид Брежнев: «Да, я деспот!»

115 лет назад, 19 декабря 1906 года, родился Леонид Брежнев. Леонид Ильич. Политик, который 18 лет стоял во главе СССР, а до этого в разное время возглавлял еще две союзные республики — Молдавию и Казахстан. Кроме того, Брежнев был председателем Бюро ЦК КПСС по РСФСР, то есть формально возглавлял и эту — крупнейшую в стране — республику. А еще он руководил послевоенным восстановлением двух стратегически важных областей Украины — Запорожской и Днепропетровской. На каждом из этих постов Леонид Ильич мог потерпеть крушение, загубить карьеру, как это бывало со многими. Но он планомерно шагал все выше, выше и выше. Уникальная биография!

536889 23.09.1971 Президент Югославии Иосип Броз Тито и генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев (1907-1982) (слева направо) во время встречи в аэропорту. Борис Кауфман/РИА Новости

ЗЕМЛЕМЕР И КОМСОМОЛЕЦ

С происхождением у Брежнева, по советским меркам, все обстояло образцово. Потомственный рабочий из глубинки — ради таких и брали Зимний…

Отец — Илья Яковлевич — родился в селе Брежнево Курской губернии, потом трудился на металлургическом заводе в Каменском (в советское время — Днепродзержинск). Там у него и родился сын Леонид. В 1915 году — в разгар Первой мировой — паренек поступил в гимназию, которая после революции стала трудовой школой. Окончил 7 классов, не принимая участия в Гражданской войне. Работал на заводе, учился на землемера. Потом решил, что заводское дело ему все-таки ближе, и поступил в металлургический институт, где проявил себя как комсомольский активист и многообещающий инженер. Участвовал и в самодеятельности: декламировал со сцены Маяковского, Есенина и даже врага советской власти Мережковского, книжка стихов которого случайно попалась ему на глаза.

ДО ПОБЕДЫ

Затем была срочная служба в танковых частях на Дальнем Востоке. А после возвращения на берега Днепра — партийная работа. К лету 1941 года он занимал ответственный пост секретаря Днепропетровского обкома по оборонной промышленности. Но уже на второй день войны Брежнев отправился на фронт. Воевал до Победы — разумеется, на комиссарских должностях, ведь он к тому времени был видным партийным работником. Леонид Ильич участвовал в освобождении Новороссийска и Крыма, а кровопролитные десанты на Малую Землю (клочок суши южнее Новороссийска) запомнились Брежневу навсегда… Он закончил войну генерал-майором, начальником Политуправления 4-го Украинского фронта. И браво прошел по Красной площади рядом со штандартом своего фронта во время Парада Победы.

ТРЕТЕЙСКИЙ СУДЬЯ

В середине октября 1952 года, после XIX съезда КПСС, Брежнева неожиданно включили в расширенный состав Политбюро — кандидатом в члены. Партийный лидер скромной Молдавии сразу превратился в одного из «вождей», в секретаря ЦК. Почему? Скорее всего, Брежнев запомнился Сталину. В том числе и тем, что во время первого банкета в Кремле немного захмелел и принялся во весь голос разговаривать с Царь-пушкой и Царь-колоколом. Это был его первый триумф… Все посмеялись. А Сталин навел справки о «красивом молдаванине». И, узнав о его днепропетровском прошлом, решил доверить ему оборонную промышленность. С тех пор с партийного Олимпа Брежнев не спускался.

Он пришел к власти, сместив Никиту Хрущева на посту Первого секретаря ЦК КПСС. И 16 лет проработал в связке с председателем Совета министров Алексеем Косыгиным — профессионалом высокой пробы, но властным и несговорчивым человеком.

Высокие посты в брежневском окружении занимали маршал от оборонной промышленности Дмитрий Устинов, опытный дирижер внешней политики Андрей Громыко, председатель КГБ Юрий Андропов. Все они превосходили Леонида Ильича по многим параметрам — в первую очередь, по кругозору и интеллекту. Но объединить их в команду, сглаживая противоречия, мог только он. И был отличным «третейским судьей», прислушиваясь к консультациям профессионалов. Он не боялся возвышать сильных и компетентных людей.

САНТИМЕНТЫ И РАСЧЕТ

Коньком Брежнева считалось «бережное отношение к кадрам». А точнее — к людям. Ни при Сталине, ни при Хрущеве людей не берегли. И Брежнев решил исправить ситуацию. Эта идея сквозит даже в его знаменитых книгах — «Малой земле» и «Возрождении». Конечно, он писал их не сам, а маститые, талантливые журналисты. Но работали-то они «под Брежнева», ориентируясь на его характер, на его ценности! И если бы автором книг значился Константин Черненко или Михаил Горбачев, то те же «литературные негры» писали бы совсем иначе: без «фирменной» брежневской душевности.

Вся страна знала, что Брежнев сентиментален. Это невозможно было скрыть. У него загорались глаза, когда он видел красивую женщину. Он не мог сдержать слез на похоронах товарищей. Его бурные объятия и поцелуи с политиками всех мастей свидетельствовали об открытом южном темпераменте. Но, крепко обнимаясь с американскими и французскими коллегами, Брежнев не забывал об интересах страны. Он не уступал в гонке вооружений, никогда не подписывал невыгодных для СССР договоров. И ракетные войска, и военно-морской флот достигли при нем вершин могущества.

А БЫЛА ЛИ СТАГНАЦИЯ?

Несправедливое понятие «застой» ввели в оборот идеологи Михаила Горбачева, сплошь обязанные Брежневу благополучием и карьерой. Но был ли застой?

Сегодня мы знаем, как трудно добиться экономического роста в условиях санкций и острой конкуренции. Но в брежневские годы СССР удалось провести вторую индустриализацию — как в 1930-е годы, только без репрессий, голода и нищеты. Достаточно вспомнить строительство КАМАЗа. Именно тогда советская индустрия впервые в значительной степени переиграла западную в борьбе за огромный рынок сбыта грузовых автомобилей. КАМАЗы, без преувеличения, покорили мир.

Не менее важным и более дорогостоящим проектом был БАМ — последняя великая стройка брежневской эпохи, которая завершилась уже при Горбачеве. Байкало-Амурскую магистраль проложили сквозь тундру и скалистые горы. Вокруг железной дороги предполагалось добывать «почти всю таблицу Менделеева». Но этим планам после смерти Брежнева ходу не дали. А дорога в наше время загружена аж на 105%: она помогает торговать с Китаем.

Вспомним и то, как за 18 брежневских лет изменилась жизнь простого человека. Взять хотя бы те же пресловутые «шесть соток». Вокруг крупных городов появились сотни садоводческих товариществ. Участки, как правило, распределялись бесплатно. Построить дом тогда было непросто: кирпич, вагонка, шифер считались дефицитным товаром, приобретали его по записи или по блату. И все-таки скромные, но новенькие дачные домики появились повсюду. И владели ими не только элиты — директора, генералы, летчики и писатели, но и самые простые граждане. Там, на свежем воздухе, росли дети, а старики исправно выращивали огурцы и картошку.

Именно при Брежневе для граждан СССР привычными стали туристические поездки и походы и даже личные автомобили. Да, они стоили дорого и редко поступали в открытую продажу, но все-таки являлись неотъемлемой частью повседневной жизни.

БОЛЕЗНЬ РОСТА

Последние брежневские «деяния» — это введение зимнего времени, начало переговоров с Китаем и разработка Продовольственной программы. О последней стоит поговорить чуть подробнее.

В конце 1970-х дефицит стал главной социальной проблемой в СССР. Многие считали, что при Брежневе слишком «разболтались» торговые работники, всяческие товароведы, мясники и заведующие складами, с которыми якобы обходились слишком мягко. Но, если вдуматься, товарный дефицит стал для советского общества своеобразной «болезнью роста».

При Сталине в Москве и некоторых других крупных городах на прилавках свободно продавались колбасы и буженина, в кадках томилась икра — красная и черная, зернистая и паюсная. Не было недостатка ни в говядине, ни в свинине. Но, во-первых, в сельских магазинах такого изобилия и в помине не было. А во-вторых, мясо, фрукты, шоколад, не говоря уж об икре, даже в Москве могли позволить себе очень немногие. Потребителями этих продуктов являлись 5-7% советских граждан.

А при Брежневе любая хозяйка, увидев, что в продажу «выбросили» дорогие конфеты или вырезку, становилась в очередь. Повысились доходы и потребности — и пищевая промышленность не успевала за этим ростом. Результат — длинные очереди в городах, которые снабжались на добротном уровне, и скудость прилавков во всех остальных населенных пунктах страны.

Дефицитные продукты можно было приобрести по высоким ценам на рынке или в заказах по месту работы. Это касалось и «престижной» одежды. Дубленки, джинсы, дамские сапоги, импортные кроссовки и свитера — все это стоило дорого и считалось дефицитным товаром.

Можно ли было исправить ситуацию? Многие смеялись над Продовольственной программой: «Обещали коммунизм, а теперь говорим о проблемах с мясом и молоком…» Но нужно признать, что стандарты потребления, которые предложил обществу Брежнев, во многом не достигнуты до сих пор. Так, результатом его Продовольственной программы стало повышение потребления мяса с 58 кг на душу населения в 1980 году до 70 кг в 1990-м. Этот скачок удалось сделать даже на фоне сурового дефицита. Удалось бы Брежневу преодолеть нехватки продовольствия, если бы он не умер в 1982 году, немного не дотянув до 76 лет? Гадать на кофейной гуще не стоит. Скажем одно: шанс был.

А с одеждой непременно помог бы и Китай с его растущей легкой промышленностью, продукцию которой в наше время носит весь мир.

ПАРИЖСКАЯ ВСТРЕЧА

Как-то в Париже, на приеме, к Брежневу подошел один «крайне правый» журналист. Переводчик шепнул генеральному:

— Леонид Ильич, а вот с этим журналистом лучше не общаться. Он в последней статье вас деспотом назвал. И вообще враг нашей страны.

Тогда француз пояснил:

— Деспот — это настоящий мужчина, лидер, который держит в руках страну, заботится о будущем…

Брежнев подумал и то ли с иронией, то ли всерьез сказал: «Да, я деспот!»

Таким и остался в истории: быть может, деспотом, но в самом лучшем смысле этого слова. Добродушным. И в XXI веке все серьезные социологические опросы показывают: мы испытываем ностальгию по брежневским временам, вспоминаем о них, как сказал бы сам Леонид Ильич, «с чувством глубокого удовлетворения».