Коварная пропаганда: как манипулируют человеческим мнением

Первое, что приходит на ум при словах «научное открытие», – какое-нибудь физическое явление, изобретённая технология. Однако открытия делают и в гуманитарных науках. Причём они могут принести человечеству больше бед, чем любое оружие.

Слово острее меча

В нашем технократическом обществе люди привыкли пренебрежительно относиться к гуманитарным знаниям. Многие даже используют фразу «я же гуманитарий» как оправдание, прикрывая ею узкий кругозор и некомпетентность. Гуманитарные науки, ежели к их изучению подойти серьёзно, ничуть не проще технических, а во многом даже сложнее. Ведь, чтобы стать, скажем, хорошим политологом, недостаточно просто освоить курc соответствующей дисциплины. Требуется хорошо разбираться в истории, психологии, социологии, экономике и многом другом. Непонимание этого создаёт иллюзию вторичности гуманитарных знаний, их поверхностности. На них многие не обращают внимания, недооценивают возможности и риски, связанные с применением методов общественных наук.

Одним из последствий этого пренебрежения является неспособность значительной части людей защититься от влияния пропаганды — набора методов и средств, направленных на формирование определённого общественного мнения. В умелых руках пропаганда может превратиться в грозное оружие, толкающее людские массы на безумные поступки в интересах узкого круга лиц.

С древних времён великие исторические личности использовали те или иные пропагандистские приёмы в своих интересах. Вавилонский царь Хаммурапи, автор первого свода законов в истории, расставил по городам своего царства стелы, на которых, кроме самого кодекса, приказал выбить текст, прославляющий правителя как поборника справедливости, защитника слабых и угнетённых. Октавиан Август, первый римский император, даже став дряхлым стариком, возводил по всей стране собственные статуи в образе юноши-атлета, чтобы у подданных на уровне подсознания формировалась мысль: наш принцепс всё ещё крепко держит власть в руках. Иван Калита переманил в Москву митрополита, что позволило его княжеству претендовать на роль духовного и политического центра Руси.

Однако в те давние времена правители действовали интуитивно, основываясь наличном опыте и наблюдениях за людьми. Так было вплоть до окончания Первой мировой войны, которая стала своеобразным рубежом между спонтанными попытками привлечь людей на свою сторону и созданием целостной пропагандистской машины, опирающейся на научные теории.

На новом уровне

В 1914—1918 годах окопная война, отсутствие сколько-нибудь существенных побед, катастрофические потери приводили к упадку боевого духа, дезертирству и стремительному росту недовольства в тылу. С этим столкнулись все враждующие стороны. В таких условиях правительства, желая добиться победы, должны были решать задачу сплочения общества ради работы на фронт. Результатом стало активное использование плакатов, листовок, средств массовой информации, появление агитбригад — в общем, проходил поиск наиболее эффективных методов воздействия на человеческое сознание.

С окончанием войны накопленный опыт пропагандистской работы впервые стали обобщать, применяя методы психологической науки. Первые теории пропаганды базировались на идеях двух школ — психоанализа и бихевиоризма. Если не вдаваться глубоко в специальную терминологию, то в упрощённом виде результатом исследований учёных стал вывод: для достижения своей цели пропагандист с помощью средств массовой информации должен бередить те или иные острые для человека темы. Сосредоточившись на раздражении определённых чувств, у человека можно вызвать заранее предсказуемую реакцию: гнев или радость, воодушевление или апатию. Достоверность пропагандистской информации при этом совершенно не важна — главное, чтобы она играла на нужных душевных струнах.

Чем стройнее становилась теория пропаганды, чем больше проводилось психологических экспериментов, тем становилось понятней: человек крайне уязвим для воздействия информационной обработки. Просвещение людей, развенчание лжи, как оказалось, является слабой защитой. Факты работают с логикой, а пропаганда воздействует на эмоции — и потому всегда действует на опережение.

Тридцатые годы прошлого века и Вторая мировая война показали, насколько страшна может оказаться пропаганда. Опираясь на научные теории работы с общественностью, Йозеф Геббельс, отвечавший в нацистской партии за распространение идеологии, смог буквально заразить фашистским безумием считавшийся высококультурным и образованным немецкий народ. Исходя из принципа «чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят», нацисты убедили людей в их исключительности, в том, что на пути счастливой жизни у них стоят представители «низших рас», которых следует уничтожать. Немцы свято поверили, что война принесёт мир, а истребление «недочеловеков» есть высшая форма проявления заботы о благе людей. Это обернулось шестью годами страшной войны, унесшей десятки миллионов жизней.

Немногим легче оказались последствия применения пропаганды для распространения коммунистической идеологии. Под лозунгами борьбы с «вредителями», «кулаками», «иностранными шпионами» проходили сталинские репрессии. Ярчайший пример воздействия советской пропаганды — героизация образа пионера Павлика Морозова, сдавшего властям под арест своих родителей за то, что те прятали в подвале зерно. Активно пропагандистские методы использовал «Великий кормчий» КНР, Мао Цзэдун, правление которого обошлось стране, по некоторым оценкам, в 50 миллионов человек.

Гроза не миновала

Даже в наше время мы можем видеть пример разрушительных действий пропаганды: КНДР, страна-концлагерь, в которой нищий народ мирится с тоталитаризмом и голодом в страхе перед выдуманными властями угрозами. Также следует упомянуть демонизацию России, настраивающую весь мир против нас.

Пропагандой сегодня занимаются и в других странах, используя для этого все доступные каналы: телевидение, печать, интернет. Разоблачить пропагандистское влияние нелегко. В первую очередь потому, что не очень хочется: пропагандист, как утончённый мошенник, всегда будет стараться говорить человеку то, что тот хочет слышать. Часто признать, что тебя водили за нос, оказывается так тяжело, что жертва не верит даже неопровержимым разоблачениям пропагандистской лжи.

И всё же, зная методы манипуляции общественным мнением, можно хотя бы заподозрить, что над твоим разумом работают специально обученные люди. Подозрения должны вызывать многочисленные эмоциональные ярлыки и клише, навешиваемые на оппонентов без разбора. Часто используется приём переноса позитивных или негативных качеств человека, вещи на явления, напрямую с ним не связанные. По принципу «Вася хороший, он учится в этой школе — значит, школа хорошая». Любят пропагандисты обращаться к авторитету известных людей и даже приписывать им несуществующие цитаты, полагая, что большинство людей всё равно не станет проверять их подлинность.

Яркой вывеской пропаганды является демагогия — использование подмены тезиса в разговоре, уход от темы, концентрация на частностях вместо обобщений, переход на личности. При этом оратор будет стараться произвести впечатление «своего парня», выходца из народа — использовать простонародную, сленговую речь, модные словечки, позиционировать себя как представителя интереса масс, «такого же, как вы». И, конечно, станет убеждать всех в своей правоте и неминуемой победе в любых вопросах.

Пропаганда — страшное оружие в ловких и беспринципных руках. Она способна устанавливать тирании и развязывать войны, оправдывать преступления и смерть людей. Никто не застрахован от того, чтобы попасть под её влияние. Поэтому пропаганда, несомненно, — весьма опасное изобретение.