Каннибализм: когда жертвам не хватает хищников

Каннибализм — поедание представителен собственного вида — известен в природе у многих живых существ. Можно предположить, что такое поведение — очередной пример «эгоистичного признака», выгодного для своего носителя (каннибал устраняет конкурентов и в то же время получает дополнительный пищевой ресурс) и потому поддерживаемого естественным отбором, несмотря на невыгодность его для вида в целом. Но это — лишь гипотеза, а как на самом деле тот или иной вид переходит к регулярному каннибализму и какие это имеет для него последствия?

На этот вопрос попытались ответить биологи из Сиднейского университета. Объектом их интереса стала жаба-ага или, как ее еще называют, тростниковая жаба. Эту крупную (взрослые особи весят больше килограмма) южноамериканскую амфибию в середине 1930-х годов завезли в Австралию для борьбы с вредителями сахарного тростника. Защитники плантаций из аг получились никудышные, зато угроза коренной фауне Австралии — первосортная. Аги едят практически любых животных, которых могут схватить — не только насекомых и других наземных беспозвоночных, но и почти любых амфибий, ящериц, мелких и молодых змей, птенцов и млекопитающих размером с мышь (в том числе редкие виды мелких сумчатых).

Саму же агу почти никто не ест, ее кожа ядовита. На родине аги ряд хищников (крокодилы, цапли и другие), эволюционируя вместе с ней, приобрели устойчивость к се яду. В Австралии же яд оказался новинкой. Правда, некоторые птицы (австралийский ворон, коршун) научились-таки охотиться на жаб, расклевывая им брюхо и выедая неядовитые части. Но эти птицы — дневные, а жабы активны в основном в сумерках и ночью. Словом, естественных врагов у аг в Австралии почти нет… кроме них самих.

Аги, будучи устойчивыми к собственному яду, и у себя на родине иногда закусывают более мелкими сородичами, но это скорее проявление пищевой неразборчивости или нехватки обычных кормов. В Австралии же каннибализм у аг стал регулярным и массовым, причем в первую очередь у головастиков. Выйдя из икринки, они первое время живут тем, что обскабливают водные растения. Позже подросшие головастики аг переходят к питанию животной пищей — в основном икрой и более молодыми головастиками того же вида.

Исследования австралийских биологов показали, что это поведение имеет под собой генетическую основу. Но еще удивительнее, что австралийская популяция аг за неполный век успела выработать не только каннибальское поведение, но и некоторые средства защиты от него. Во-первых, австралийские головастики гораздо быстрее, чем южноамериканские, проходят ту стадию развития, на которой их могут сожрать старшие собратья. За это, правда, им приходился платить снижением приспособленности на последующих стадиях жизненного цикла — в частности, меньшей плодовитостью. Во-вторых, они не выделяют вещества, отпугивающие южноамериканских водяных хищников (которых в Австралии, естественно, нет), но привлекающие головастиков-каннибалов.

Авторы работы делают резонный вывод, что инвазивный вид в ходе своей эволюции на новом месте может сам создавать механизмы регуляции собственной численности — хотя бы и такие экзотические, как массовый каннибализм. К этому можно добавить, что эта история наглядно демонстрирует разницу в путях эволюции одного и того же вида там, где он является элементом тонко сбалансированного сообщества — и там, где он вторгается в чужую для него экосистему.