Connect with us

История

Как животные совершали подвиги и переживали военные тяготы вместе с людьми

Какие кошечки и собачки, когда дети и взрослые умирают тысячами? И все же животные сопровождали людей не только в мирные годы. Во время Второй мировой бывшие домашние собаки ленинградцев уходили на фронт, в осажденном городе умирали и выживали редкие животные в зоопарке, а в холодной квартире ученого летали бабочки.

Тигренок умер от страха

Все блокадные даты каждый год вспоминают в Ленинградском зоопарке. В городе, где люди погибали от голода, зоологи смогли сохранить животных — бегемота, антилопу, медведя и многих других.

В начале 1941-го в зоосаде числилось 446 зверей. В первые дни войны 80 представителей крупных видов — среди них белые медведи, тигры, носорог, тапир — были эвакуированы в Казань. Назад почти никто не вернулся — животные, хоть и не в блокадном городе, не выдержали тягот военного времени. Еще больше зверей умерло в Ленинграде.

Когда враг еще не окружил город, но уже постоянно его обстреливал, сотрудникам зоосада пришлось застрелить крупных хищников. Был риск, что во время очередной воздушной атаки их клетки будут разрушены, звери разбегутся и нападут на горожан. Блокадница Ольга Подлесских, которая в 1941-м была юннатом зоопарка, вспоминала, как однажды утром, придя в зверинец, увидела ужасную картину — целую гору убитых, окровавленных львов, леопардов, волков. Детенышей, правда, не тронули: сохранили жизнь, например, уссурийскому тигренку. Но он так боялся бомбежек, что во время одного из налетов умер от кровоизлияния в мозг.

8 сентября — в первый же день блокады, на зоопарк упало три бомбы. Под обломками слоновника нашли тело смотрителя и любимицы горожан слонихи Бетти. Ее похоронили на территории зоопарка. После войны, вернувшись из эвакуации, се скелет откопал палеозоолог Вадим Гарутт, кости передал в зоологический музей, а череп долгие годы хранил у себя дома.

В тот же день 8 сентября другая бомба попала в обезьянник, часть приматов умерли во время пожара, другие разбежались, и еще несколько дней их потом отлавливали в разных частях города.

Чучело на обед

Зоопарк в Ленинграде работал всю войну. Посетителей не принимали только в первую и вторую блокадные зимы. Оставшиеся в городе сотрудники — 20 человек с семьями — перебрались поближе к питомцам, жили в комнатках на территории зверинца.

Памятник нужно поставить зоологу Евдокии Дашиной. Она в блокаду выходила бегемота Красавицу. Та жила в зоосаде еще с 1911 гола. Когда начинались обстрелы. Красавица пугалась, дрожала всем своим огромным телом и стонала. Тогда Дашина садилась с ней рядом и успокаивала.

В блокадные зимы Евдокия носила для Красавицы с Невы воду — по 400 литров в сутки! — и грела ее на печке. Кожу бегемотихи, чтобы не трескалась от холода, смазывала камфорным маслом. Летом смотрительница разрывалась между зоопарком на Петроградской стороне и грядками в Удельном парке. Их разбили на том месте, которое до войны хотели выделить пол новый зверинец. Дашина выращивала там овощи для Красавицы.

Еды бегемотихе нужно было много — по 40 килограммов в день. Рацион Красавицы в войну состоял из 36 кг распаренных опилок и 4 кг кормовой смеси — овощей, зерен, комбикорма. Чудом Красавица выжила. Она умерла уже в 60-е, когда ей было больше 50 лет.

В блокаду зоопарк лишился почти всех копытных. Одни погибали от взрывов и осколков, другие падали в воронки и ломали себе ноги. Для них это тоже был приговор. Если же повреждения были не слишком сильные, животных пытались выходить, но, вылечившись, многие умирали, угодив в следующую воронку или под обстрел.

Так не стало огромного бизона. Когда однажды он вырвался из разбитой взрывом клетки и рухнул в воронку — обошлось, остался цел. Вытянуть его наверх у ослабевших зоологов не было сил. Ему построили деревянные мостки и сеном выманили из ямы. Подлечили. Но вскоре его вольер разбомбили, и он погиб вместе с оленями и парой тигрят

Перенесшая всю блокаду антилопа нильгау по кличке Маяк стала местной легендой.

Очень трудно было содержать в блокадном городе хищных птиц. Даже с медведем было проще — он всеядный, его кормили кашей и овощами, а птицы по своей природе ничего, кроме дичи, не признают. Зоологи пошли на хитрость. Тушки зайцев и мышей набивали опилками и кашей. Голодные соколы и ястребы набрасывались на них, выедали все «внутренности», а шкурки смотрители использовали по несколько раз.

Летом 1942-го зоопарк открыли для посетителей после первой блокадной зимы. Выжившие люди приходили посмотреть на таких же, как и они, измученных голодом и холодом зверей. За то лето зоосад посетили почти 7,5 тысяч человек.

Гигантские бабочки-блокадницы

22 июня энтомолог Андрей Батуев записал в своем дневнике: «День ясный, теплый, солнечный. Однако это уже не имеет никакого значения — началась война… Мне подарили грену (яйца) тропической бабочки — китайской дубовой сатурнии и палочника — экзотического насекомого из отряда Прнвиденьевых». Изучать этих насекомых ученый планировал задолго до войны. Но так получилось, что заниматься исследованиями пришлось уже в осажденном городе.

Летом 1941-го Батуев рыл окопы и выращивал гусениц. Помог соседский мальчик Шурик, который таскал им для прокорма дубовые веники. Осенью гусеницы, больше ста штук, стали гигантскими бабочками с размахом крыльев до 15 сантиметров. Их особенность в том, что у них вовсе нет рта и пищеварительного аппарата. В блокаду это было преимуществом. Меда или растений для них все равно было не найти. В природе сатурнии живут всего 4-8 дней. А в промерзшей блокадной комнате ученого они продержались больше месяца. Почти все время были в анабиозе. Иногда летали в темноте. А после окончания воздушных тревог, когда можно было зажечь лампу, облепляли ее, поражая гостей энтомолога.

Палочников Батуеву тоже удалось вырастить, несмотря на морозы и бомбежки. Они объедали куст традесканции, которую ученому подарила знакомая. Из 56 насекомых один палочник даже смог пережить первую блокадную зиму. Весной, уезжая в эвакуацию, энтомолог забрал его с собой. Правда, в последний момент перед выходом из дома едва не потерял его — палочник так ловко замаскировался, став «веточкой» на объеденной традесканции, что ученый едва его отыскал.

700 мохнатых новобранцев

В мае 2017 гола в Петербурге был открыт памятник девушке-саперу с овчаркой. Его установили в парке Сосновка, где в годы войны был питомник служебных собак НКВД. Он появился в 1939-м на базе Ленинградского клуба собаководства. Под покровом секретности псов там готовили к разминированию, подрыву танков, поиску раненых.

В СССР некоторые породы даже считались «военнообязанными». Владельцы овчарок, колли, эрдельтерьеров в мирное время имели льготы — от клуба собаководства им выдавали паек для питомцев, они могли бесплатно ездить с собакой в общественном транспорте, им лаже полагались дополнительные метры жилплощади. Взамен хозяева были обязаны отдать своего друга в час «X». Так в сентябре 1941-го в Сосновке собралось почти 700 четвероногих новобранцев, свезенных со всего города.

Трудно сказать, что было для собаки в то время хуже — остаться с хозяином или попасть в этот спецотряд. Домашних бобиков, как и кошек, попугаев, рыбок, почти всех съели в первую блокадную зиму. Если на это не решались хозяева, звери часто становились добычей соседей.

Попавшие же в питомник псы получали довольствие. Хотя и оно было довольно скудным. К весне 1942-го из 700 собак осталось лишь 200. Остальные умерли от голода и, вероятно, стали кормом для своих более выносливых собратьев.

В школе НКВЛ — в 34-м отдельном инженерно-саперном батальоне — пол командованием полковника Петра Заводчикова с бывшими домашними псами занимались и профессиональные кинологи, и молоденькие девушки-добровольны. Примерно год уходил на то, чтобы обучить собаку находить и правильно обозначать взрывчатку или отыскивать раненого и приводить к нему санитаров.

Боевое крещение ленинградские собаки приняли в начале 1943-го во время прорыва блокады. Во время этой операции псы Ленинградского фронта вытащили с поля боя более 1876 бойцов. Упряжки из пяти собак доставляли на передовую грузы (до 120 кг). Где не могла проехать техника или проскакать лошадь, овчарки и эрдели тянули, часто ползком, нарты, а на обратном пути на них же вывозили тяжелораненых.

Когда советские войска начали теснить врага, собаки помогали разминировать окрестности города. Только на Ленинградском фронте было семь собак-«десятитысячников» — тех, кто обнаружил более десяти тысяч мин, фугасов и прочих опасных предметов. А на всех фронтах советские псы помогли обезвредить более пяти миллионов снарядов. Миноискатели в тех условиях были практически бесполезны, так как постоянно звенели, натыкаясь на многочисленные осколки и остатки техники. А собачьи носы не ошибались, находили взрывчатку и в металлических корпусах, и в деревянных.

Чемпионом ленинградского батальона стал колли Дик, попавший в питомник из обычной семьи. Благодаря ему удалось найти и обезвредить за час до взрыва бомбу, заложенную отступавшими немцами в Павловском дворце.

Некоторые собаки, отслужив свое, возвращались к хозяевам. Причем особо ценных псов могли комиссовать задолго до победы, чтобы сохранить им жизнь и получить от них щенков. Так в 1943-м домой, в семью профессора-музыковеда Успенского, прибыла овчарка Ала Микки. Вскоре у нее родились щенки, которые стали первыми послевоенными чемпионами породы.

Наш канал в Телеграм
Продолжить чтение
Click to comment

Leave a Reply

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Copyright © 2024 "Мир знаний"