Холерный бунт – неизвестная Российская империя

В 1831 году на столицу Российской империи, город Санкт-Петербург, нахлынуло страшное бедствие — холера! Народ отправлялся на тот свет пачками. Среди населения столицы распространялись самые различные слухи о причинах этой эпидемии. Говорили, будто питьевую воду отравляют подлые поляки (Польша как раз тогда восстала против русского владычества). Утверждали, будто все доктора подкуплены «ляхами» и поэтому намеренно морят людей в больницах. Жители города были напуганы и озлоблены. А это — страшная смесь!

Кисель чуть не довел до гибели

Каждый стремился защититься от холеры, как только мог. В квартирах стояли плошки с дегтем или красным перцем. Жильцы по несколько раз в день жгли можжевеловые ветки — считалось, что это убивает заразу. Находились оригиналы, которые намазывали себе все тело жиром кошки или каждый день пили по рюмке бычьей крови. (Конечно, ни жир кошки, ни кровь быка от холерной палочки спасти не могли.)

Вообще, отправиться на тот свет в те дни было проще простого. И не только от холеры, но и от кулаков «бдительных» сограждан. Вот какой случай описывала свидетельница тех события — юная А. Я. Панаева:

«Я видела с балкона, как на Офицерской улице, в мелочной лавке, поймали отравителя и расправлялись с ним на улице. Как только лавочник, выскочив на улицу, закричал: “Отравитель!” — мигом образовалась толпа, и несчастного выволокли на улицу. Мой отец побежал спасать его. Лавочники хорошо знали отца, и он едва уговорил толпу отвести «отравителя» в полицию. Фигура у несчастного «отравителя» была самая жалкая: одежда изорвана, лицо в крови, волосы всклокочены. Его подталкивали в спину и в бока — сам он уже не мог идти.

Это был бедный чиновник. Навлек на него подозрение кисель, который он хотел сделать, чтобы угостить своих детей. Идя со службы, он купил фунт картофельной муки и положил сверток в карман шинели. Вспомнив, что забыл купить сахару, он зашел в мелочную лавку, купил полфунта и тоже сунул его в карман. А в этот момент бумага с картофельной мукой разорвалась и запачкала ему его руку. Лавочник, увидав в кармане посетителя подозрительный «порошок», заорал: “Отравитель!”»

В общем, несчастному кулинару повезло, что папа Авдотьи Панаевой его защитил. А так бы, конечно, беднягу забили бы насмерть…

Медиков выкидывали из окон

Понятно, что в такой наэлектризованной обстановке достаточно было любой искры, чтобы вызвать взрыв. И этот взрыв состоялся 22 июня (4 июля) 1831 года.

Снова послушаем Панаеву: «В 6 часов вечера вдруг по улицам стал бежать народ, крича: “На Сенную площадь!” Как теперь, вижу рослого мужика, с расстегнутым воротом рубашки, засученными рукавами, поднявшего свои кулачища и кричавшего на всю улицу: “Ребята, всех докторов изобьем!» Очевидцы рассказывали, что по всему городу вели настоящую охоту на докторов…»

Действительно, медикам не повезло. Их считали главными виновниками бедствия — «врачами-отравителями», «убийцами в белых халатах». Поэтому горе было тем, кто попался на глаза разъяренной толпе. Докторов выволакивали на улицы, стаскивали с повозок (если ловили врача едущим на вызов) и избивали до смерти.

Возле Сенной площади, как назло, находился лазарет. Ворвавшаяся толпа стала выкидывать медперсонал из окон третьего этажа. На земле их уже «встречали»: приземлившихся добивали ногами и камнями. В расправе принимали активное участие и сами пациенты лазарета: видимо, лечение в этом стационаре им пришлось не очень-то по вкусу.

Государь лично гасит бунт

К счастью, императорское правительство оперативно приняло меры, чтобы «локализовать» беспорядки. Сенная площадь была оцеплена войсками. Чтобы избежать излишнего кровопролития, на площадь прибыл сам император Николай I. Он обратился с речью к мятежному народу и убедил мужиков разойтись по домам. Конечно, риск в таком «непосредственном» общении с народом для государя был довольно велик. Но все обошлось хорошо. Престиж царского имени стоял тогда еще очень высоко, и никто из разбушевавшихся смутьянов не посмел поднять руку на «помазанника божия».

Народ, бузивший на площади, постепенно разошелся по домам. Бунт был погашен еще в самом зародыше. Но еще много дней спустя приличные горожане опасались выходить на улицу — боялись, чтобы их не приняли за докторов и не учинили бы над ними расправу…