Дюк Ришелье — как потомок кардинала построил Одессу

Арман Эммануэль дю Плесси Ришелье, он же Эммануил Осипович, прожил бурную и уникальную жизнь: дружил с королями и императорами, возглавлял французское правительство, брал Измаил… Но главным делом своей жизни считал строительство Одессы, которую именно он превратил из пиратской гавани в «жемчужину у моря».

Мажор-мигрант

До великого кардинала семья Ришелье происходила из старого, но не особо знатного рода. Однако извечный соперник киношного д’Артаньяна, который на самом деле был одним из величайших французских политиков всех времен и народов, от излишней скромности не страдал. А потому еще при жизни щедро наделил себя герцогскими, княжескими и прочими титулами (всего около десятка), которые потом достались его потомкам..

Правда, сам он был бездетным, так что вторым герцогом Ришелье стал внук его сестры. Третьим в роду Ришелье был знаменитый французский маршал, чей сын уже в семь лет «дослужился» (!) до звания полковника. Но это в те времена было в порядке вещей… Впрочем, из прочих его заслуг — лишь появление на свет пятого герцога Ришелье, а заодно героя нашего рассказа.

Арман Эммануэль, как и его отец, с юных лет получал чины и титулы, однако не особо этому радовался — по свидетельству современников, светская жизнь раздражала его. Возможно, в общее состояние меланхолии его вводили и последствия женитьбы — в 15 лет его женили на 13-летней дочери герцога де Рошешуар, которая была страшна как смертные грехи. (Когда 40 лет спустя Ришелье представил свою жену императору Александру I, то царь был в шоке и потом приватно говорил своим приближенным: «Что за урод! Господи, что за урод!») В итоге их семейная жизнь протекала своеобразно — даже в свадебное путешествие новобрачный уехал… один! Аналогичным образом прошла и вся их дальнейшая семейная жизнь.

В общем, юный Арман Эммануэль вполне мог напевать в те годы «перемен требуют наши сердца». И скоро в его жизни и в самом деле начались перемены — Великая Французская революция вынудила его, как и многих французских дворян, отправиться в эмиграцию (кстати, супруга осталась в Париже).

Поначалу он оказался в Австрии, тем более что по своей бабке, принцессе де Гиз, он был в родстве аж с самими Габсбургами. Однако жить при австрийском дворе Ришелье было еще скучнее, чем при французском! И тут в дело вмешался Его величество Случай.

Французы в поисках развлечений

За неимением других войн французские аристократы жаждали попасть на русско-турецкую. (Кстати, часто им было все равно, за кого воевать. Например, граф Дама так ответил на вопрос, почему он выбрал русскую, а не турецкую сторону: «Если я провинюсь в России, то мне отрубят голову; а если я провинюсь в Турции, то меня посадят на кол».) Не избежал общего поветрия и молодой герцог. И тут в дело вмешался случай.

Однажды Ришелье обедал у своего друга, князя де Линя, и в это время прибыл русский офицер, курьер от Потемкина. Он разговорился с французами и сказал им, что русская армия готовится к штурму неприступного Измаила. «Мы только переглянулись, — вспоминал потом сам Ришелье, — и туг же приняли решение. Оно, разумеется, заключалось в том, чтобы принять во что бы то ни стало участие в штурме Измаила».

В итоге де Линь, Ришелье и Ланжерон отправились в ставку Потемкина в Бендерах, который принял их чрезвычайно радушно. И вот, после трех дней пиров, они отправились на штурм Измаила. Не будем живописать этот уникальный бой-резню, в котором за день погибла треть русской и вся турецкая армия! Это тема для отдельной статьи. Скажем лишь, что хотя после этого штурма Ришелье и был на седьмом небе от счастья от полученного Георгиевского креста, он оставил такие строки: «Надеюсь, я никогда больше не увижу столь ужасного зрелища». Вскоре после сражения Арман Эммануэль покинул русскую армию — ему надо было вернуться в Париж, где умирал его отец.

Поскольку революционный Париж герцог Ришелье, в отличие от большинства других эмигрантов, покидал на совершенно законных основаниях по дипломатическому паспорту, то и въехал он без особых проблем. Похоронил отца, повидался с женой (она всю революцию спокойно провела в Париже и лишь в последние дни правления Робеспьера ненадолго угодила в тюрьму) и отправился в Петербург.

Крымский проект

В столице Российской империи он был ласково встречен императрицей Екатериной II, которая присвоила Ришелье чин полковника и наказала запросто захаживать во дворец. Однако потомок кардинала не был пустым прожигателем жизни — вскоре он разработал и добился одобрения так называемого Крымского проекта. Дело в том, что незадолго до этого австрияки, устав задарма кормить французов, объявили, что перестанут платить жалованье армии принца Конде — верным французской монархии военным. Вот Ришелье и предложил использовать их, чтобы колонизировать побережье Азовского моря!

Согласно Крымскому проекту Ришелье, на эти цели выделялось 630 тысяч десятин (тогдашняя десятина — это 1,09 га. — Прим. авт.). Планировалось образовать две военные колонии, в каждой из которых было бы десять округов, состоящих из пяти деревень. Каждому мушкетеру-дворянину предлагалось выделять 60 десятин (простолюдинам вдвое меньше), а офицерам — 300. Помимо этого, всем поселенцам давались две кобылы, две коровы, шесть овец и даже жалованье. Генеральным инспектором эмигрантской колонии назначался сам принц Конде, а ее губернатором -.герцог Ришелье.

Ришелье выдали два бочонка золота на расходы и отправили для проведения агитации в эмигрантский штаб. Однако его миссия окончилась полным фиаско — французская эмиграция еще верша в свое светлое будущее и колонизировать дикие южные степи вовсе не желала. Несолоно хлебавши, герцог вернулся в Петербург, где ему оказали гораздо более холодный прием — се ля ви…

Вскоре умерла Екатерина, состоялось недолгое царствование Павла I… Все это время Ришелье жил в России (разве что ненадолго съездил в Париж решить дела с наследством — после прихода к власти Наполеона для эмигрантов началась «оттепель»), учил язык. От бедности Ришелье не страдал, так как был полковником кирасирского полка, хотя, по сравнению с прежним уровнем жизни, был голью перекатною.

Вернуться к реализации своего плана ему удалось лишь после восхождения на престол Александра I. В январе 1803 года император назначил «дюка (то есть герцога. — Прим. авт.) Эммануила Осиповича де Ришелье» градоначальником Одессы. Впрочем, градоначальник был, а города-то толком и не было…

Губернатор Одессы

Под русскую корону эти места привел испанец де Рибас, который, обследуя по поручению Потемкина черноморское побережье, положил глаз на небольшую крепость Хаджи-Бей, которая считалась настоящим разбойничьим гнездом. Де Рибасу понравилась бухта возле крепости, а потому, не тратя время на долгие переговоры и со-тасования, он 14 сентября 1789 года взял крепость штурмом. Впрочем, назвать произошедшее серьезным столкновением язык не повернется — в бою русские потеряли всего пять (!) человек.

Грязный городишко — несколько десятков хижин, населенных татарами, евреями, греками и албанцами, — решили назвать Одессой, вспомнив, что в древности здесь якобы была греческая колония, которая называлась то ли Одессос, то ли Одиссос, то ли Ордиссос. К моменту появления здесь Ришелье население чуть увеличилось, но дыра все равно было первостатейная. «Это республика жуликов», — писал Рейи, посетивший Южную Россию в 1803 году. «Помойная яма Европы», — вспоминал о тех же временах граф Ланжерон.

11 лет Дюк правил Одессой, а потом и всей Новороссией. Жил в небольшом доме, на улице, потом названной его именем. Потом Ришелье приобрел себе в Гурзуфе участок земли — впоследствии известное имение Воронцовых — и выстроил там для себя дачу. Несмотря на свой высокий титул, целый день ездил по стройкам, принимал просителей, вечерами общался с местным «бомондом», прежде всего с купечеством. В Новороссии его популярность была совершенно феноменальная. Ценил его и Александр, который в шутку говорил, что благодарен Французской революции, которая дала ему таких людей, как Ришелье.

Никаких вопросов к-нему не возникло и во время наполеоновского нашествия — в первые же дни войны Ришелье пожертвовал на борьбу с Наполеоном все свое состояние (около 40 тысяч рублей) и призывал жителей Новороссийского края «явить себя истинными россиянами» в борьбе с нашествием французов. Кстати, Ришелье неоднократно просил направить его в армию, но в Одессе началась эпидемия чумы, и он отозвал свое прошение.

Итог его правления Одессой прекрасно отражают цифры. К моменту отъезда Ришелье Одесса была крупным даже по европейским меркам портом с годовым оборотом в 30 миллионов рублей, а цена десятины земли с 80 копеек в начале его «царствования» выросла до 12 рублей!

P.S.

Покидать Одессу Ришелье в общем-то не хотел, но обстоятельства вынудили его к этому. Ему надо было вновь посетить Париж по семейным делам. Параллельно Александр поручил ему частным порядком обсудить возможность брака между сестрой императора и герцогом Беррийским, племянником Людовика XVIII.

А потом о Ришелье вспомнили сами Бурбоны и поручили ему, как компромиссной фигуре, стать председателем совета министров Франции. Как ни странно, на этом посту Ришелье никак себя не проявил, а когда ушел в отставку, все мечтал вернуться в Одессу. Но не судьба — 16 мая 1822 года он скоропостижно скончался пятидесяти пяти лет от роду, а вместе с ним угас и род герцогов Ришелье.