Весной 1922 года власти молодого советского государства решили победить гиперинфляцию и хаос в сфере товарно-денежных отношений и создать твердую валюту на основе золотого обеспечения. Как ни странно, это им удалось, и классическая фраза «дяденька, дай миллион!» ушла в прошлое.
Разруха не только в головах
Последствия Первой мировой и Гражданской войн, а также временного распада страны для и так не самой могучей российской экономики были катастрофичными. В стране одновременно «ходили» царские деньги, «керенки», «совзнаки», в Сибири в ходу были деньги Колчака, а на Дальнем Востоке и вовсе японские йены.
В итоге на XI съезде РКП(б) (проходил с 27 марта по 2 апреля 1922 года) было решено привязать советскую валюту к «золоту». Своеобразным отцом «червонца» стал нарком финансов Григорий Сокольников и его консультант Владимир Тарновский. Хотя фактически речь шла о возвращении старой царской валюты.
Успех «сеятеля»
Население, уставшее от галопирующей инфляции, встретило нововведение на ура. Закрепила успех вышедшая в 1923 году золотая монета – в народе червонец прозвали «сеятелем» из-за изображения на оборотной стороне.
«Некоторые думали, что это делается для внешнего мира, что приятно иметь свою пролетарскую деньгу, на которой вместо изжитого лица Николая II – крестьянин, вместо короны – фабрика и плуг; это радует пролетарское сердце.
Но основная цель этой меры другая: мы решили для себя, что, если червонец бумажный поскользнется, мы объявляем: бумажный червонец обмениваем на золотой и этим мы поддерживаем реальную стоимость бумажного червонца», – вспоминал начальник валютного управления Наркомфина СССР Илья Шлейфер.
Однако опасения советских властей, которые всерьез боялись, что «бумаге» население не поверит, как ни странно, не оправдались и бумажные ассигнации прижились. Население меняло бумажные червонцы на золотые монеты даже с небольшой переплатой «за бумагу» из-за удобства ликвидности и хранения.
Помните диалог отца Федора с архивариусом Коробейниковым из «12 стульев»:
«- А это ничего, что я золотыми десятками? – заторопился отец Федор, разрывая подкладку пиджака. – По курсу приму. По девять с половиной. Сегодняшний курс».
Усилил позиции червонца и запрет на хождение в обороте любых других денег. Уже летом 1923 года на его долю приходилось свыше 80% всего денежного обращения.
