Друиды против Рима. Европу прокляли жрецы кельтов

В лучшие для себя времена кельты контролировали большую часть Европы. Эта была развитая цивилизация, во многом даже более передовая, чем современные им цивилизации Эллады и Рима. Но своего государства кельты так и не создали, наложив, впрочем, на развитие Европы своеобразный след, который можно назвать проклятием.

Впервые термин «кельты» про звучал в 517 году до нашей эры, в труде греческого географа Гекатея Милетского, в рассказе о племенах, живущих в окрестностях греческой колонии Массилия (современный Марсель). Происхождение слова не совсем ясно, но филологи, отталкиваясь от языка ирландцев – самых прямых потомков кельтов среди современных европейцев, – выводят его от понятия «скрывать» либо «побуждать».

Красивые и голубоглазые

«Отец истории» Геродот рассказывал о кельтах, живших на территории современной Европы и в верховьях Дуная. Полибий пишет о них, как о людях рослых, выносливых, красивых и голубоглазых.

Не имея своего государства, кельты нынешней Франции совместно с греками Массилии наладили чеканку монет, распространившихся по всему региону, а фигурировали на них обычно персонажи греческой мифологии. У кельтов было очень развито ремесло, причем в плане художественном характерные для них стили охотно заимствовались греками.

По изображениям на греческой керамике обычно и реконструируется внешний вид кельтских воинов. Принято считать, что именно кельты были первыми в Европе, кто начал носить штаны (обычно из кожи животных), и уже за это им полагается почетное место в истории человечества.

В то же время на многих изображениях кельты идут в бой целиком или наполовину (в одних штанах) обнаженными. При этом элементы защитного вооружения на них обычно присутствуют. Речь, прежде всего, идет о кельтских шлемах, которые имели разнообразную и необычную форму, будучи украшены рогами или крыльями птиц. Общей же чертой шлемов были их большие размеры, зрительно увеличивавшие рост воина. Не случайно писавшие о кельтах античные авторы, как правило, упоминают их высокий рост, хотя, судя по останкам, найденным в древних захоронениях, ростом они обычно не отличались ни от греков, ни от римлян. Отмечают также наличие у кельтов длинных усов и волос, которые стояли подобно гриве (их смачивали известкой).

На войну как на праздник

Идя в бой, кельты (если не собирались сражаться голышом) надевали яркие пестрые одежды и украшения, из чего можно сделать вывод что на войну они смотрели как на праздник. Однако такой вывод, вероятно, все же ошибочен.

Заметный след в истории оставил только один их захватнический поход возглавленный в 387 году до нашей эры вождем Бренном. Римляне называли кельтов галлами (по-латыни «галлус» – «петух»), выделяя их драчливость. И, конечно, здесь имелись в виду события, которые едва не довели Вечный город до катастрофы.

Не совсем ясно, с какой стати кельты-галлы вдруг перевалили через Альпы и вторглись в Северную Италию. Узнав, что они осадили союзный Риму город Клузий, сенат выслал к ним переговорщиков. Бренн якобы заявил, что его соплеменники всего лишь следуют тому же, что и римляне, «древнейшему из законов, который отдает сильному имущество слабого и которому подчиняются все, начиная с бога и кончая диким зверем».

Римляне спровоцировали ссору, в ходе которой один из галльских вождей был убит. Началась полноценная война. В битве при Аллии римляне, видимо рассчитывая охватить галлов с фланга, растянули строй своего войска. Бренн ударил по центру и с неожиданной легкостью опрокинул считавшимся грозным противника. Как писал Тит Ливии «никто не погиб в сражении, все убитые были поражены в спину, когда началась давка, а толчея затрудняла бегство».

Рим опустел, часть жителей в испуге разбежалась по окрестностям. Немногие заперлись в крепости на считавшимися неприступном холме Капитолии.

Старики, надев лучшие одежды, уселись у своих домов, чтобы принять смерть. Захватчики решили, что перед ними статуи, но когда галл тронул одного из римлян, то получил посохом, после чего началась резня.

Затем около семи месяцев галлы осаждали Капитолий, с чем связана знаменитая история о том, как они ночью попытались забраться по неприступной скале и почти достигли цели, но заснувших стражников разбудили гуси, посвященные богине Юноне. В конце концов, римляне согласились выплатить контрибуцию, при получении которой галлы использовали фальшивые гири. Римляне пытались протестовать, и тогда Бренн бросил на одну из чаш весов свой меч со словами «Горе побежденным».

Вообще римские источники рисуют галлов грубыми, жестокими варварами, а в конце, как-то не очень связно, повествуют о том, что римляне надавали им на прощание пинков и выгнали из Италии, сражаясь под руководством военачальника Марка Фурия Камилла.

Но, скорее всего, галлы вернулись домой, нагруженные добычей и вполне довольные жизнью. Больше всерьез они римлян не беспокоили.

Скорее наоборот. Во время Второй Пунической войны (218-201 годы до нашей эры) племена галлов довольно часто вступали в боевые действия на стороне римлян против пунийцев.

Римляне «отблагодарили» их своим обычным образом, покорив эти племена и образовав провинции Цизальпинская и Нарбонская Галлия (север нынешней Италии и юг Франции). Завершивший войну на Пиренейском полуострове Помпей, естественно, привел в римское подданство и тамошние племена галлов. Как наместник Нарбонской Галлии, Юлий Цезарь в 58 году до нашей эры развязал войну с галльскими племенами, жившими севернее – на территории современных Центральной и Северной Франции, Бельгии и Голландии.

На пике военных успехов он со своими легионами высадился даже в Британии, которую, впрочем, завоевать так и не сумел, тем более что на материке вроде бы уже покоренные им галлы подняли возглавленное Верцингеториксом восстание.

Завершив в 49 году до нашей эры покорение Галлии, Цезарь начал и выиграл Гражданскую войну и фактически дал толчок созданию Римской империи. Последними значительными штрихами в ее оформлении стало покорение в 43-84 годах большей части Британии.

Кельты начали растворяться в других нациях, внеся свой элемент в современных французов, испанцев, англичан, португальцев, немцев и даже славян.

Считается, что в наибольшей степени кельтский элемент сохранился в ирландцах и шотландцах, как уроженцах стран, которые так и остались непокоренными римлянами. И здесь мы вернемся к вопросу: почему же кельты так и не создали своего государства?

Стихийные анархисты

Ответ, видимо, надо искать в национальном менталитете кельтов. И главной общей ментальной чертой всех кельтов было то, что все они являлись своего рода стихийными анархистами, отвергающими государство.

Конечно, у кельтов были свои вожди, но обычно это были вожди выборные и не передававшие власть по наследству (использование применительно к ним титула «царь» является терминологической ошибкой). Реальное управление обычно осуществлялось на народных собраниях. Общины существовали в режиме самоуправления. Когда начиналась война, в поход все шли по собственной воле.

Однако на уровне организации и тактики дела обстояли просто ужасно. Централизованных запасов для ведения кампании кельты-галлы не создавали, сколь-нибудь долгих планов кампании не имели. Решения принимались большинством голосов, причем без обязательной необходимости для меньшинства принятому решению подчиняться.

Конечно, из всякого правила есть свои исключения. Бренн и Верцингеторикс являлись выборными вождями, наделенными особыми полномочиями, их слушались, и под их началом кельты добились выдающихся военных успехов. Но врожденное свободолюбие можно было ограничить только на определенное время, явно недостаточное для создания государства. При этом врожденную отвагу кельтов признавали все авторы, включая воевавшего с ними Юлия Цезаря.

В 55 году до нашей эры он направил к своему тогдашнему политическому союзнику Публия Красса с тысячей галльских всадников. И эти галлы оказались единственным подразделением, которое смогло вырваться из ловушки под Каррами.

Перед сражением галлы вызывали на поединки вражеских воинов и, как правило, побеждали. Голову убитого врага обычно отсекали и вешали на шею коня, а вернувшись домой, вешали на входе в дом.

Такое поведение объяснялось религиозными верованиями, согласно которым голова являлась вместилищем души. И отделив голову врага от тела, воин как бы получал гарантию, что враг не настигнет его в загробном мире. Другой особенностью кельтских религиозных обрядов были человеческие жертвоприношения. Римляне их осуждали, хотя жертвоприношения животных практиковали постоянно.

И здесь строит обратить внимание на содержательную часть самих религиозных верований, достаточно уникальных для языческой эпохи.

Обреченные на закат

Уникальность начиналась уже с внешнего вида священнослужителей-друидов с их длинными белыми хитонами, для диких язычников совершенно не характерными.

Другая особенность связана с самими верованиями. Кому обычно поклонялись язычники? Богам войны, плодородия, домашнего очага. Церемонии друидов крутились вокруг растительного мира, причем даже не имеющего отношения к сельскому хозяйству.

Собственно, и само слово «друид», при множестве теорий его происхождения, так или иначе сводится к попыткам реконструкции индоевропейского праязыка и словам из кельтских языков, которые в разных сочетаниях связаны с понятиями «дерево», «дуб», «колдун», «волшебник», «провидец».

Отсюда следует вывод – тайные знания у друидов ассоциировались с деревьями, у каждого из которых, по их мнению, была собственная душа и с которыми можно было разговаривать. С особым почтением они относились к дубу и растущему на нем кустарнику омеле.

Обычно вполне веротерпимые римляне, покоряя кельтов, беспощадно резали друидов, вырубая и сжигая священные рощи.

Думается, подобное остервенение объяснялось не только ненавистью к человеческим жертвоприношениям, но и своего рода идеологическим неприятием.

Друидизм был религией свободных людей, и даже жертвы, судя по всему, шли на смерть добровольно. Идеология же, да и менталитет римлян предполагали служение государству.

Поскольку именно римская цивилизация стала фундаментом современной Европы, можно сказать, что повиновение государству и преклонение перед ним (правда, с подменой термина «государство» на пресловутый «закон») и стало родовой, потомственной чертой европейского менталитета.

Привычка к повиновению перед властью способствовала развитию таких качеств, как жадность, расчетливость, ориентированность на материальное благосостояние (ведь бедный человек перед властью беззащитен).

Менталитет кельтов отвергает государство и презрительно относится к материальным благам – античных авторов шокировала готовность кельтов «дать в долг» с условием, что долг будет возвращен в загробной жизни.

Такая идеология была ненавистна римлянам, что и объясняет ярость, с которой они уничтожали друидизм. Созданная ими империя и стала воплощением римского духа, с которым Европа жила на протяжении нескольких эпох, избавляясь от характерных для кельтов положительных черт и лелея порочные.

Друиды, убиваемые в своих священных рощах римлянами, посылали проклятие победителям. И, умирая, оставили после себя идею, которая, пусть и в гомеопатических дозах, тоже повлияла на европейский менталитет. Эта идея отдавала приоритет духовному над материальным и, пускай в задавленном виде, никогда в Европе полностью не умирала. Отсюда многочисленные ереси и религиозные войны, философия Канта, интерес европейцев к загадочной русской душе.

Среди работ европейских философов, не вписывающихся в тренд материализма, особо следует отметить взбудораживший всех после Первой мировой войны «Закат Европы» Освальда Шпенглера, обращавший особое внимание на кельтов как своего рода несостоявшуюся альтернативу римской идее.

Правда, на сделанное им пророчество о будущем с переходом лидерства к Востоку можно резонно возразить, что Европа «закатывается» уже более 100 лет, зато в материальном плане, напротив, – процветает. Но, вспомнив эти прошедшие 100 с лишним лет, признаемся – материальное благополучие было весьма относительным. В плане же духовном Европа оказалась обречена намного раньше – когда римляне убивали проклинавших их друидов.