Для жены Ивана Грозного было изготовлено кавказское блюдо

Сегодня в Московском Кремле хранится немало драгоценных старинных артефактов. Однако же настоящим сокровищем Оружейной палаты можно назвать золотое блюдо, изготовленное много веков назад по особому приказу царя Ивана Васильевича Грозного.

Вначале XVI века при московском дворе было устроено немало мастерских, где трудились ремесленники самых разных «профилей». Приглашенные в столицу лучшие мастера страны изготавливали для первых людей государства дорогое оружие, конскую упряжь, золотые парадные одежды и многие другие предметы роскоши.

Творение безымянного мастера

Но наибольшим уважением в те далекие времена пользовались златокузнецы (ювелиры), и неспроста. Известно, что эти мастера еще с незапамятных времен владели техникой черни (умели изготавливать особый сплав, которым заполняли вырезанный на металле рисунок), могли искусно шлифовать драгоценные камни и создавать из слитков всевозможные предметы, украшенные затейливой чеканкой. Неудивительно, что златокузнецы пользовались уважением и славились в Москве как люди весьма состоятельные.

В придворных ювелирных мастерских и заказал Иван Васильевич свадебный подарок для своей второй «иноземной» невесты, кабардинской княжны Кученей. Причем для изготовления заветного презента златокузнецу, имя которого, к сожалению, не сохранила история, доставили трехкилограммовый слиток золота. И неведомый мастер потрудился на славу! Спустя некоторое время ювелир отлил блюдо, достигавшее 42,3 сантиметра в диаметре. Казавшаяся простой на первый взгляд посуда по краю была отделана бархатистой чернью, а ее форма и орнамент стали образцом для коллег создателя этого чуда. А как же иначе, если почти на протяжении века многие придворные ювелиры, с переменным успехом, пытались скопировать рисунок царского блюда?

«Дикая нравом, жестокая душой»

Судя по всему, златокузнец расстарался неспроста. Вполне вероятно, что царский заказ сопровождали определенные указания, так как на свою невесту Иван Васильевич хотел произвести самое благоприятное впечатление. Еще бы, ведь его 15-летняя нареченная не только славилась своей красотой, но и являлась важной партией с точки зрения политики. Дело в том, что в 1557 году в Москву из далекой Кабарды (историческая область в центре Северного Кавказа) приехали послы. Презентовав царю дорогие дары, горцы попросили царя явить великую милость и даровать им русское подданство. Кроме того, кабардинцы умоляли московского владыку защитить их от набегов турок и орд крымского хана. Что и говорить, союз с кавказским народом был весьма важен для Ивана Грозного, а вот «закрепить» его он смог лишь спустя четыре года.

В августе 1560 года скончалась первая жена царя, Анастасия Романовна, и уже через несколько дней после ее смерти бояре стали просить правителя подыскать себе новую супругу. Изначально Иван Васильевич хотел жениться на сестре польского короля Сигизмунда – Екатерине, однако тот, вместо того чтобы выделить приданое своей родственнице, запросил взамен у русского царя Смоленск, Псков и Новгород. Рассерженный такой наглостью. Грозный тут же изменил свое решение и отправил гонцов в кабардинские земли, дабы те там подыскали ему невесту. Подходящая красавица нашлась в семье князя Темрюка. Увидев «парсуну» (портрет) юной Кученей, царь влюбился в нее с первого взгляда и приказал как можно быстрее привезти невесту ко двору. В Москве при крещении кабардинская дева приняла новое имя – Мария Темрюковна, после чего сочеталась браком с Иваном Грозным. Новая царица почти с первых же дней после венчания проявила себя как гордая и независимая натура, недаром же люди говорили, что юная кабардинка «дикая нравом и жестокая душой».

Подобная характеристика вполне уместна. Марии ничего не стоило надеть привычную черкеску, вскочить на коня и умчаться на соколиную охоту, к великому изумлению бояр и прислуги, не привыкших к такому поведению русских женщин. Говорят, что именно Мария стала «первооткрывательницей» нынешнего Рублевского шоссе, ведь в XVI веке на его месте расстилались леса, богатые дичью, а потому оно стало любимым местом охоты жены Ивана Васильевича. Да и покладистым нравом кабардинская красавица, мягко говоря, не отличалась. Она могла без жалости собственноручно отходить плетью провинившегося слугу, выбить хлыстом глаз ненароком споткнувшемуся под ней коню. Свои же палаты Мария Темрюковна украсила в кабардинском стиле. Полы здесь были устланы коврами, на стенах висело оружие, а в комнатах лежала лошадиная упряжь. Подобные горские причуды шокировали сенных девушек царицы, но влюбленный царь закрывал глаза на маленькие прихоти своей супруги.

Покойся с миром

Какое впечатление произвело на Марию Темрюковну блюдо, заказанное для нее будущим супругом, к сожалению, нам неизвестно. Однако этот старинный артефакт стал неизменным «участником» ее свадебного обряда. Так, во время «переодевания невесты» (смены наряда девушки на женские одежды) именно на нем царице поднесли кику – головной убор замужней дамы, и некоторые аксессуары ее нового туалета. Позднее, во время свадебного пира, на золотом блюде царице подавали особые кушанья, приготовленные для нее согласно обычаю. Удивительно, но не на всех царская свадьба произвела благоприятное впечатление. Так, английский дипломат Джером Горсей оставил такие воспоминания: «Он (Иван Васильевич) женился на одной из черкесских княжон. Обряды и празднества, сопровождавшие эту женитьбу, были столь странными и языческими, что трудно поверить, что все это происходило в действительности».

Увы, недолгую семейную жизнь Марии Темрюковны трудно назвать счастливой. Хотя в первые годы царь был без ума от своей супруги. Говорят, что именно по ее совету он ввел опричнину и создал личную гвардию, призванную пресечь «измены» бояр. Вот как вспоминал об этом в своем «Дневнике» немецкий наемник Генрих фон Штаден, долгое время служивший при русском дворе: «Она-то (Мария Темрюковна) и подала великому князю совет, чтобы отобрал он для себя из своего народа 500 стрелков и щедро пожаловал их одеждой и деньгами и чтобы повседневно и днем, и ночью они ездили за ним и охраняли его». Эту идею царицы Иван Грозный успешно воплотил, что впоследствии не прибавило популярности в народе Марии Темрюковне. А спустя два года после свадьбы ей пришлось столкнуться и с другими проблемами. В мае 1563 года, через два месяца после рождения, единственный сын Марии Темрюковны, Василий, умер. Других детей у бывшей кабардинской княжны больше не было. Некоторые историки объясняют этот факт тем, что царь охладел к своей жене и практически не посещал ее спальню.

Так это или нет, сегодня сказать трудно, но зато хорошо известно, что в последние годы жизни царица совершала паломничества по святым местам, моля Бога даровать ей сына. Но молитвы Марии Темрюковны так и не были услышаны. А многочисленные поездки по северу России подорвали здоровье молодой женщины. Вот как описывает историк XIX века Николай Карамзин последнее паломничество царей в Вологду: «Летом 1569 года Мария вновь оказалась с Грозным далеко на севере – в Вологде. Холодное дождливое лето в лесных чащобах, болотистые испарения и постоянная сырость в переездах пагубно отразились на ее здоровье. В начале августа царица тяжело заболела и слегла. В ночь на 1 (14 сентября) 1569 года, под утро она скончалась». Нельзя сказать, что безвременная кончина 23-летней Марии сильно расстроила Ивана Грозного. На ее похоронах он был спокоен и никак не показывал своего горя. Однако знаменитое блюдо царицы – свой свадебный подарок – он распорядился передать в Троице-Сергиеву лавру, дабы монахи этого монастыря день и ночь поминали его почившую супругу. В знаменитой обители драгоценный артефакт находился несколько столетий, вплоть до 1920-х годов. Но после того, как в советское время монастырь был закрыт, а хранящиеся в нем сокровища национализированы, блюдо Марии Темрюковны вновь оказалось в Москве, где стало экспонатом Оружейной палаты.