Численность песца

В тундровой зоне песец — самый обыкновенный и наиболее многочисленный хищник, заменяющий здесь лисицу. Численность песца весьма непостоянна; резко изменяется и по годам и по сезонам года. Осенью и в начале зимы можно встретить в некоторые годы десятки и более песцов в течение дня, а в другие годы, особенно весной, единицы в течение месяца.

Ориентировочно можно предположить, что общее поголовье песцов в сезон перед началом промысла определяется в советском секторе тундровой зоны в различные годы от нескольких десятков тысяч до нескольких сотен тысяч. Наиболее многочисленны песцы в большеземельских, ямальских, приенисейских, приленских и устьянских тундрах.

Невелики запасы песца в узкой полосе Иоканьго-Понойской тундры на Кольском полуострове. В тундрах севера Архангельской области песец наиболее густо заселяет северо-восток Большеземельской тундры. В некоторые годы эти тундры пополняются песцами, кочующими с востока. Довольно многочислен песец на севере полуострова Канин. В год малой численности песца на площади 400 км² при загоне было взято только 3 песца; в год повышенной численности в некоторых загонах площадью в 20 км² брали в декабре по 15—30 песцов и во второй половине зимы по 7—15 песцов.

В Малоземельной и Большезсмельской тундрах во время землеустроительных работ было выявлено общее количество нор, плотность которых в северных подзонах тундр увеличивается раза в 3. Определено общее поголовье песцов при среднем «урожае» с занятостью 30% нор и сохранением двух щенков на одну родившую самку. В этих тундрах выявлены 7 крупных «очагов» размножения песца с плотностью пор от 2,9 до 5,6 на 1000 га в каждом и в среднем 4,8. Площадь очагов составляет около 16% всех угодий Малоземельной и Большеземельской тундр и содержит примерно 27% всех выявленных нор. На востоке Большеземельской тундры норы располагаются на расстоянии 1—2 км друг от друга и редко 400—500 м. В устье Печоры осенью 1944 г. при численности песца, близкой к многолетней средней, охотники встречали за один день промысла 3—10 песцов, а осенью 1945 г. при незначительной численности 1—2 песцов в декаду.

В районе Карской губы на крайнем северо-востоке Большеземельской тундры зимой 1956/57 г. при маршруте более 500 км на каждые 20 км пути встречено от 19 следов в ноябре до 1 следа в январе, а в среднем — 2—6 следов. Зимой 1957/58 г. в год сокращения численности песца (при общем маршруте 1500 км) встречено в среднем за зиму 0,7 следа. Население песца на Новой Земле определяли в несколько тысяч голов.

На Ямале большое количество песцов обитает в северных подзонах тундры, но, очевидно, не на самой северной окраине полуострова, где тундры представляют слишком плоскую равнину. По рекам Венуй-еуо, Тиутей; Харосовой, Се-яга, Мораде, Тамбей нор песцов особенно много. Местами в среднем течении Тиутей норы располагаются на расстоянии всего нескольких десятков метров друг от друга. Район массового норения песца в приморской тундре юго-западного побережья Байдарацкой губы соединяется с лучшими песцовыми угодьями Большеземельской тундры. Некоторые авторы считают, что на 1/2 всей территории Ямала нор мало и возможно лишь на 1/4 они встречаются часто. Предполагают, что на Ямале около 10 тыс. нор песца; это составляет 1/3 по сравнению с Большеземельской и Малоземельной тундрами. Видимо, количество нор здесь, судя по обилию и добыче песца, значительно больше.

Еще в конце прошлого века Носилов (1909), объездив на Ямале более 2 тыс. км, смог увидеть только 6 песцов, но ненцы говорили ему, что «песец только что утёк и обычно тут встречается на каждой версте». В наше время на северном Ямале летом в год среднего «урожая» (1949) задень пути на нартах встречали 1—2 песцов, а зимой до 10 следов; в Приуральском районе в августе до 10 песцов и зимой 2—5 зверьков. В районе Маре-Сале на западном побережье Ямала осенью они бродили десятками, и только после ледостава численность их резко снизилась. На побережье Байдарацкой губы, в середине августа 1947 г., в год обилия, на пути в 80—100 км было подсчитано более сотни песцов и зимой местами на 1 км попадались 1—2 песца и 3—5 следов. В глубине тундры песцов было значительно меньше; на протяжении 80—100 км пути было встречено всего 10 песцов. При обилии зверей на юге Ямала зимой 1947/48 г. охотники добывали за сезон от 15 до 35 песцов, а лучшие — до 70. В загон на площади 20—30 км2 брали в декабре — январе 1955/56 г. по 40—60 и в феврале — марте по 20—30 песцов. В годы депрессии численности за одну неделю разъездов по тундре встречали 2—3 следа и добывали единицы песцов за сезон; только лучшие охотники на юге Ямала брали до 10—15 особей.

Общее поголовье зверей в Ямальском районе за 1955—1958 гг. после окончания промыслового сезона составляло всего 3,1—3,6 тыс. голов — 1/4—1/5 часть того, что было в предпромысловый период (12,4—17,6 тыс. по годам). Степень опромышления определена в 70—80% стада. Однако, судя по количеству добываемого здесь песца, и на значительной части территории еще недостаточно развитого промысла можно предполагать численность, особенно в начале зимы, значительно большую.

В северной части Гыданского полуострова и на полуострове Малый Ямал по рекам Пойлово и Ле-яха наблюдается большая концентрация нор песца. На территории последнего был выявлен с самолета 21 участок с обилием нор песца. Количество нор на Гыданском полуострове и Малом Ямале определяют предположительно равным количеству на Большом Ямале. Но, учитывая обширность территории Гыданского полуострова, малую населенность и слабо развитый промысел песца, можно ожидать здесь размещения значительно большего количества нор.

На севере Красноярского края песец сравнительно густо заселяет тундры в низовьях Енисея, по р. Пясиной, отчасти на северо-востоке Таймырского полуострова. В Авамской тундре норы местами встречаются на расстоянии 10 км друг от друга. На севере Якутии западные районы более богаты песцом, нежели восточные. Много песцов на островах Новосибирских и Ляховских и между Леной и Индигиркой.

В Лено-Хатангском крае плотность нор убывает с севера на юг. Летом гуще заселены приморские тундры между Хатангой и Анабарой, между Анабарой и Оленеком к северу от хребта Прончищева, между Оленеком и Леной в районе хребта Чекановского. Из общего количества нор в Лено-Хатангском крае (6000 нор) более половины находится в северной подзоне тундр; слабее всего заселена кустарниковая тундра. Много нор в дельте р. Лены. Изредка они встречаются на расстоянии 200—250 м, 0,5—1 км, обычно же разбросаны на десятки километров друг от друга. В неблагоприятные годы численность песцов здесь зимой невелика. В Анабарском и Усть-Янском районах отмечают скопления нор лишь местами. В верховьях р. Баранихи, близ Колымы, еще в прошлом веке Ф. Врангель (1841) находил множество нор песца. В год низкого уровня численности в дельте Лены зимой 1932 г. в кормушку-ловушку с радиусом действия около 300 км² заходило от 4—6 до 30—40 песцов; вероятная плотность популяции—до 1,3 песца на 1000 га.

В низовьях Индигирки и Колымы зимой 1946/47 г. при общей численности песца по северу Якутии выше средней охотник за один день промысла встречал до 13 песцов; средний охотник добывал около 50 и лучший взял 183 песца за сезон. При низкой численности в сезоне 1948/49 г, на пути в 20—50 км как в северо-западных, так и в северо-восточных районах Якутии охотники встречали редко более 1—4 песцов; средние из них брали за зиму 10 и лучшие 20—30 зверей. Довольно много песца на острове Врангеля.

На крайнем северо-востоке Сибири (Магаданская область) средняя плотность населения песцов различается по подзонам тундры в 10-кратных размерах. В Билибинском районе области зимой 1948/49 г, в год довольно большой численности зверей лучшие охотники брали до 40 песцов. На побережье Берингова моря от залива Корфа до устья р, Апуки (Корякский нац. округ) в 30-х годах песца было немного, добывали его единицами и редко десятками по району.

Учеты песцов на Командорских островах известны с первых десятилетий нашего века. На острове Беринга общее количество песцов изменялось по годам примерно от 2 до 4 тыс. и на Медном в пределах 1 тыс.; плотность населения на последнем была в 2 и более раз выше. Значительно большая, по сравнению с материком, плотность населения песца на Командорских островах зависела в конце прошлого и начале текущего века от обилия трупов морских зверей, а с 20-х годов — от систематичности подкормки песцов.

За исторический период в СССР численность песца изменялась в сторону уменьшения главным образом на изолированных островах, где были многочисленны голубые песцы. Известны упоминание Крашенинникова о большом количестве песцов на Камчатке и описание Стеллера (1774) о неисчислимых стадах этих зверьков в середине XVIII в.; за один день последний убивал топором до 70 песцов. Большое количество песцов на побережье Берингова моря в прошлом веке и ранее, когда песцы «сотнями бегали по берегу», зависели от изобилия морских зверей, трупами которых песцы кормились.

Многочисленны были песцы на Новой Земле в конце 80-х годов и на острове Кильдин в 70-х годах прошлого столетия при появлении первых постоянных поселений человека. Надо полагать, сильно уменьшилась численность песцов также на Кольском полуострове и на дальневосточном севере, где лучшие прибрежные стации поселения песца ныне плотно заселены человеком. Имеются сведения о значительном уменьшении запасов песца в Швеции.