Битва за Дагестан – 20 лет нападению Басаева и Хаттаба

Прошло 20 лет, как группа чеченских боевиков во главе с Басаевым и Хаттабом атаковала Дагестан. Зачем? Ведь де-факто у Ичкерии уже была независимость от России. В тех боестолкновениях сказался фактор традиционно сложных отношений чеченцев и дагестанцев? Или разыгрываемая карта была крупнее?

Как генерал Лебедь потерял лицо

31 августа 1996 года между Российской Федерацией и республикой Ичкерия были подписаны так называемые мирные Хасавюртовские соглашения. Первую сторону представлял свежеиспеченный секретарь Совета безопасности РФ генерал Александр Лебедь, вторую начальник штаба Вооруженных сил Чеченской республики Ичкерия Аслан Масхадов (кстати, невидаль теперь — чеченский воин, и без бороды!). Полномочия им были предоставлены соответственно президентами Борисом Ельциным и Зелимханом Яндарбиевым. Главное в соглашениях: обоюдно прекращается огонь; Российская армия выходит с территории Чечни; статус сепаратистской республики будет рассматриваться отдельно 31 декабря 2001 года. Данный рамочный политический договор действительно прекратил первую русско-чеченскую войну в 90-е. Для Чечни это была полная победа. Для России — поражение для пессимистов, тактическое отступление для оптимистов. В принципе, последние оказались отчасти правы, так как Хасавюртовские соглашения были признаны утратившими свою силу уже 30 сентября 1999 года. Но, конечно, страна тогда тяжело переживала мир с Чечней — огромная империя не смогла справиться с миллионной республикой. По сути, закатилась тогда и звезда А. Лебедя, который стал ассоциироваться у патриотов и военных с «позорным миром». Он потерял единственное, что у него было, — символ человека-победителя, который прилип в Приднестровье. Теперь он отлип. Хотя худой мир и правда иногда лучше хорошей войны: на лето 1996 года федеральные войска несли большие потери, оставили взятые ранее Грозный, Аргун и Гудермес. Наоборот, ичкерийские вооруженные силы на энтузиазме и за доллары пополнялись все новыми наемниками со всего света, от Латвии до Нигерии. Конечно, вся мощь Российской армии могла их подавить в течение недели, если бы был четкий руководящий приказ. Его не было. А почему — тема для другой статьи.

И вот после 31 августа 1996 года Чечня зажила де-факто при полной независимости. Наши федеральные каналы лишь изредка показывали республику в серии «вот же жуть»: как местные полевые командиры стали воевать уже друг с другом; как во исполнение решений шариатского суда публично на площадях исполнялись смертные приговоры; как по Ичкерии зашагал вовсю религиозный экстремизм. Но, по большому счету, Россия старалась о Чечне забыть. Чтоб не мучиться фантомной болью. И вроде как оставила в покое свою бывшую территорию.

«Освобождение всех мусульман от русского ига»

Но совершенно неожиданно 7 августа 1999 года все российские телеканалы с пометкой «срочно» сообщают о нападении группы чеченских боевиков во главе с авторитетными полевыми командирами Шамилем Басаевым и аравийцем Хаттабом на республику Дагестан. Заявленная цель — «освобождение всех мусульман от русского ига». Сейчас это дело, кстати, как-то можно понять. Кавказские регионы клейстером скрепила активная и навязанная патетическая и показная религиозность. И в данном дискурсе образ пресловутого «неверного» титульного этноса все время маячит неким раздражителем.

В 90-е все было по-другому. Дагестанцы с удовольствием отправлялись в Росармию именно на войну с чеченцами, коих, тогда и сейчас, вовсе не призывают в ВС РФ. Почему? Как всегда, у соседей много противоречий, начало (и концы) которых уже невозможно найти. Дружить можно только на расстоянии. И так получилось, что Басаев вдруг решил, что пару лет воевавшие против него дагестанцы вдруг встретят его выстрелами в воздух? Радуемся, мол, молодец, что приехал. Не верится еще и потому что Басаев не был дураком. Так почему Шамиль Салманович, а говорят, главным инициатором был он, посмел напасть на Россию, по сути, возобновить войну, вопреки протестам президента Яндарбиева?

Иных уж нет, а те далече

Тут, пожалуй, три основных версии. Согласно первой, нападение бородатых боевиков произошло за два дня до назначения на пост премьера российским правительством Владимира Путина. А после того, как новый политик резко занялся борьбой с «ичкерийским бандитизмом, вовлеченным в мировой терроризм», его логично детский рейтинг, как «ноунейма», быстро достиг солидных и не стыдных размеров. Да-да, есть версия не очень любящих ВВП аналитиков, политологов, журналистов и просто людей, которые считают, что военная акция была согласована с Борисом Березовским, который в тот момент отвечал за раскрутку Путина. Не будем строить догадок, ведь у БАБа уже не спросишь — иных уж нет, а те далече. Главное факты — именно после авантюрного нападения Басаева на Дагестан началась вторая чеченская военная кампания. Поэтому трудно не заподозрить, что события 7 августа 1999 года были тем, что в военной истории называется казусом белли.

По другой версии, Ичкерия хотела создать неподконтрольный России эмират на большей части мусульманского Кавказа. В этом непростом деле ее руководству финансовую, но главное организационно-консультативную помощь оказывали американские спецслужбы. Известно, что представителей военной разведки в США в период с 1996 по 1999 год видели в Грозном не раз. И конечно, бывали там военные инструкторы. Ичкерийские вооруженные силы были весьма подготовленными. Тут не только, скажем так, неукротимый дух имелся у них в качестве аргумента. Тактическая грамотность «трактористов» (да-да, тогда также использовался миф, что независимость республики защищают простые работяги и крестьяне) оказалась подозрительно высокой. Но тогда эмират сделать не вышло — не созрели еще условия: по сути, радикальный и экстремистский ислам еще только зарождался. А в Дагестане его практически не было. За последние годы многое в этом вопросе изменилось…

Версия 3. Басаев сам хотел стать главой Чечни (точное название должности, само собой, не важно), а потому решил напомнить о себе через дерзкое нападение на Дагестан. Так получилось, как это бывает в истории, что полевые командиры, которые активнее всех воевали с «российским агрессором», оказались в безвоенной Чечне на положении живых памятников. Как это, собственно, совсем недавно произошло с их «коллегами» в ДНР и ЛНР. А памятники живые имеют свойства быстро становиться просто памятниками. Вот Басаев и решил сыграть на опережение. Эта версия звучит чуть ли не как самая правдоподобная. Впрочем, теперь не спросишь у него либо Хаттаба — они были ликвидированы российскими спецслужбами соответственно 10 июля 2006 года и 20 марта 2002 года.