Connect with us

История

Архаровцы: полицейские или разбойники?

Российская история полна удивительных противоречий. Редкий житель нашей страны не слышал слово «архаровец», которым как в литературе, так и в обычной жизни именуют хулиганов, бандитов и прочих головорезов. При этом по иронии судьбы исторически так звали полицейских Москвы XVIII века.

Борец с чумой

Несмотря на негативный оттенок, который в наши дни получило понятие «архаровец» исторически, так называли вовсе не бандитов с большой дороги, а подчиненных одного из основоположников полицейской службы в Российской империи – Николая Петровича Архарова. При этом, несмотря на несомненные заслуги этого человека перед жителями города, память о методах наведения порядка в Москве, применявшихся Архаровым, осталась весьма противоречивая.

Родился Николай Петрович в 1742 году в древнем дворянском роду Архаровых. В возрасте двенадцати лет подросток поступил в гвардию и к двадцати девяти годам дослужился до капитан-поручика. Сложно сказать, как бы сложилась дальнейшая военная служба Архарова, если бы не чума, разразившаяся в Москве в 1770-1771 годах. Эпидемия болезни оказалась столь сильна, что, достигнув своего пика к 1771 году, унесла жизни около 60 тысяч москвичей.

Виновниками распространения заболевания, по мнению историков, стали солдаты и офицеры, возвратившиеся в Москву после войны с Турцией, которые и стали разносчиками инфекции. Сначала, несмотря на требования старшего городского медика принять срочные меры для купирования очага распространения инфекции, городские власти ответили отказом, посчитав врача обычным паникером. И это было совершенно напрасно. Так как достаточно быстро эпидемия охватила весь город.

Люди из Москвы побежали. Причем в первую очередь покинули город купцы и аристократы. По правилам тех лет, населенный пункт, зараженный чумой, должен был быть немедленно окружен постами солдат и медиков, не давая больным покинуть город. Однако градоначальник П. С. Салтыков, а также другие высшие чиновники из руководства города первыми спешно выехали в свои загородные поместья и только потом дали распоряжение об изоляции Москвы. Поскольку болезнь нарастала, а торговцы не везли в Москву из-за постов солдат и страха заболеть продукты, в городе начался голод, а затем разразился бунт. Горожане, не имея лекарств и продовольствия, жгли на кострах одежду и вещи зараженных, а также без устали звонили в колокола, считая их звон целебным. Начались грабежи и мародерство.

Доходило до того, что в день в Москве умирало до тысячи человек. В сентябре 1771 года безумствующая толпа в гневе разгромила Чудов и Донской монастыри, обвиняя монахов в том, что они спрятали чудодейственные иконы, которые будто бы могли спасти горожан от болезни. Оставшийся в городе Московский главнокомандующий П. Д. Еропкин с солдатами городского гарнизона попытался подавить народные волнения, но не смог. Бунтовщиков было значительно больше. Казалось, против светских и духовных властей восстал весь город.

В помощь Еропкину 2 октября 1771 года из Санкт-Петербурга прибыл граф Григорий Орлов с солдатами и медиками, наделенный полномочиями диктатора. По его поручению были созданы карантинные больницы, проведена дезинфекция города, а также запрещен колокольный звон. Въезд-выезд из Москвы был запрещен всем поголовно, а грабители и мародеры расстреливались на месте.

Наиболее ярко в борьбе с чумными беспорядками проявил себя Архаров, командовавший одной из гвардейских команд по зачистке города от бунтовщиков. Военачальник собрал воров и грабителей, которым за прекращение преступной деятельности и помощь солдатам в уборке трупов с улиц пообещал прощение прежних грехов. Бандиты согласились, бунт прекратился, а Григорий Орлов настоятельно рекомендовал Екатерине II назначить Николая Петровича Архарова оберполицмейстером Москвы.

Императрица согласилась. Однако подчиненные нового главного полицейского города столь жестоко подавляли бунт, уничтожая мародеров и грабителей, что москвичи прозвали их «архаровцами», не зная, радоваться или в панике убегать при приближении этих полицейских команд.

Гениальный сыщик

Из спокон веков Россия славилась своими изобретателями, воспетыми Николаем Лесковым в собирательном образе знаменитого Левши. Можно сказать, что своеобразным народным гением от криминалистики оказался и Архаров. Дело в том, что Николай Петрович не имел практически никакого образования, но при этом обладал великолепной интуицией, а также был природным физиогномистом.

Пост обер-полицмейстера Москвы он получил во многом благодаря дружбе и совместному веселому времяпрепровождению с фаворитом императрицы графом Григорием Орловым. И в этом случае протекция оказалась правильной. Как утверждали современники, внешность Николай Петрович имел отталкивающую. Он был высок, крепок, необычайно силен физически, а также имел длинный нос и свирепое выражение лица. Но при всем этом у Архарова был от природы острый ум.

Преступники боялись его как огня, поскольку Николай Петрович порой по одной только внешности и манере поведения подозреваемого мог определить, виновен тот или нет, будучи к тому же быстрым на расправу. Ошибался Архаров крайне редко. Это качество породило в преступном мире Москвы устойчивые слухи о том, что Николай Петрович колдун, читает мысли и видит людей насквозь. Сам Архаров знал об этом, но не спешил разочаровывать окружающих в отсутствии приписываемых ему мистических способностей. Наоборот, во время расследования преступлений обер-полицмейстер даже устраивал небольшие спектакли.

Из архивных источников известно, что однажды к Николаю Петровичу обратился владелец лавки, торгующей мясом. По его словам, один из покупателей, по профессии – писарь, покидая магазин, вместе с покупками украл хозяйский кошелек. Писаря задержали. При нем действительно обнаружили кошель, полный золотых монет. Но обвиняемый заявил, что это его собственные деньги, а врет торговец мясом. Для установления истины Николай Петрович решил провести необычный следственный эксперимент. По требованию обер-полицмейстера подчиненные принесли котел с кипятком. Николай Петрович медленно развязал кошель и начал по одной опускать монеты в воду, пристально глядя внутрь котла. Со стороны все и вправду походило на колдовской ритуал. Наконец Николай Петрович оторвал взгляд от воды и заявил, что прав мясник, а писарь действительно украл деньги. Присутствующие были в шоке.

Однако метод определения истины оказался прост. Кидая монеты в горячую воду, Архаров увидел жировые пятна на деньгах. Следовательно, деньги принадлежали мяснику, который пересчитывал их жирными от мяса пальцами. Писарь тут же сознался в краже. Подобных случаев было множество, а слава о сыскных способностях Архарова распространилась не только по всей России, но и в Европе, откуда в адрес Николая Петровича приходили восторженные письма коллег и почитателей его таланта. За относительно короткий промежуток времени преступности Москвы был нанесен значительный урон.

Правда, несмотря на всю пользу, которую Архаров принес москвичам, те его недолюбливали. Подчиненные Николая Петровича вели себя в городе как хозяева, причем довольно агрессивные. В том случае, если им по первому требованию для проведения следственных действий не открывали ворота или дверь, те тут же ломались, а хозяева подвергались допросу с пристрастием.

В итоге весть о приближении «архаровцев» означала для москвичей, что надо прятаться как можно быстрее. Сам Архаров отлично знал о методах, которыми пользуются его полицейские команды, но не карал подчиненных, а поощрял их за это. Главным был результат, который подтверждался почти полным искоренением преступности в Москве.

Следователь по делу Емельяна Пугачева

Императрица Екатерина II была очень довольна своим назначенцем, протекцию которому оказывали даже знаменитые иностранные сыщики. Особенно восторженно об Архарове и его методах ведения следствия отзывался француз мсье де Сартин, считавшийся лучшим королевским сыщиком Франции. Его консультациями неоднократно пользовалась Екатерина II. Искренне считая, что никто лучше Архарова не справится с расследованием дела Емельяна Пугачева, императрица поручила его именно Николаю Петровичу.

Следствие было проведено на высочайшем уровне, пойманные преступники изобличены, а их вина доказана. Причем в этом деле Николай Петрович проявил себя еще и отличным актером. Известно, что, согласно тексту приговора, Емельяна Пугачева должны были четвертовать, а затем отрубить голову. Дальше планировалось части тела разбойника развезти по четырем частям города, выложить на колеса и сжечь. Однако в последний момент Екатерина II смилостивилась над преступником и тайно приказала Архарову, а тот палачу, чтобы Емельяну Пугачеву сначала отрубили голову, а только потом четвертовали, чтобы он не мучился.

Но, когда палач поднял в руках отрубленную голову разбойника, в толпе разразилась буря негодования, поскольку собравшиеся дворяне ожидали увидеть мучения преступника на плахе. Николай Петрович в поддельном гневе накинулся с кулаками на палача, который, по его словам, нарушил инструкцию. В ответ палач спешно отрубил мертвому Емельяну Пугачеву руки и ноги. На другой день, 11 января 1775 года, Архаров отчитался перед Сенатом о том, что останки разбойника благополучно сожжены. Дело было закрыто.

За заслуги перед государством, жителями Москвы и императорской фамилией Архаров впоследствии был назначен гражданским губернатором Москвы, прожив в городе до самой своей смерти. При этом интересно отметить, что все многочисленные заслуги Николая Петровича перед Москвой и ее жителями в памяти людей стерлись. Остались лишь воспоминания о жестокости подчиненных Архарова, выразившиеся в появлении понятия «архаровцев» – разбойников, шпаны и хулиганов.

Наш канал в Телеграм
Продолжить чтение
Click to comment

Leave a Reply

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Copyright © 2024 "Мир знаний"