Андре де Лонжюмо – дипломат средневековья

Андре де Лонжюмо, французский монах и дипломат XIII века, охранял Терновый венец в Италии и доставил его во Францию, вел переговоры об унии с патриархами восточных церквей, путешествовал на самый край земли – в ставку монгольских ханов, многократно рисковал жизнью, преодолел все опасности и вернулся. Чем не подвиги для человека той эпохи?

Монах Андре де Лонжюмо – то есть Андре из Лонжюмо, городка по дороге из Парижа в Орлеан, – впервые упоминается современниками, когда глава доминиканского ордена Йордан Саксонский в 1228 году отправил его вместе с другими братьями с миссией на Восток. Орден был очень молодым и амбициозным, его ядро составляли ученые монахи, давшие обет бедности.

Терновый венец

Буквально за несколько лет они основали 70 монастырей, но главными центрами доминиканцев в Европе стали университетские города Париж и Болонья. Жизнь первых доминиканцев была настоящим подвижничеством. Именно таким целеустремленным монахом и был молодой француз Андре из городка Лонжюмо, окончивший, вероятно, богословский факультет Па-рижского университета – доминиканцы были тогда очень популярны как раз в студенческой среде.

О первой миссии Андре нам ничего не известно. Зато о второй можно писать приключенческий роман. В 1237 году в Париж с официальным визитом прибыл последний император константинопольской Латинской империи, образовавшейся в результате Четвертого крестового похода 1204 года, Балдуин II. Он надеялся выпросить у короля Людовика Святого денег и военную помощь – императору угрожали турки. А еще лучше – организовать новый крестовый поход. Переговоры шли ни шатко, ни валко. И тут к Балдуину явился гонец, который привез отвратительное известие: его обнищавшие бароны решили денежный вопрос по-своему, взяв заем у венецианского купца Никколо Квирино под залог святой реликвии – Тернового венца. Балдуин был в ужасе и добавил к первым двум просьбам третью: надо немедля вырвать святыню из рук венецианцев. Вот с этим Людовик был совершенно согласен. Договорились, что король выплатит весь долг  и увезет Терновый венец в Париж – для сохранности.

В Константинополь тут же были отправлены наблюдать за соблюдением законности два доминиканских монаха, одним из них и был Андре. В Венеции тем временем уже радовались вовсю – все знали, что денег нет ни у баронов, ни у императора. Реликвия почти уже стала городской собственностью. Однако в Константинополь явились посланцы от французского короля. С надлежащей суммой денег. Венецианцы были страшно разочарованы, но деваться им было некуда – все условия сделки соблюдены.

Единственное, о чем они попросили, – чтобы при доставке Тернового венца в Париж его непременно провезли через Венецию, пусть люди смогут с несостоявшейся собственностью проститься. В 1239 году реликвию доставили в Венецию, где люди пали перед ней на колени, а затем венец начал торжественное шествие по городам Франции, в пути его сопровождали и зорко за ним приглядывали два доминиканца – Жак и Андре.

В Вильневе, городке в 90 километрах от Парижа, святыню встречали с королевскими почестями. Сюда прибыло все королевское семейство, епископы, рыцари, бароны. Все они, с Терновым венцом во главе, двинулись медленной процессией к Парижу под почти непрерывный колокольный звон в больших и малых церквях, который сопровождал их на всем пути. Монахи не выпускали реликвию из рук, только в Венсене они передали ее Людовику и его брату Роберту, которые босиком и в простых рубахах, с непокрытыми головами, внесли ее наконец в Париж. После этой эпопеи Людовик Святой безмерно доверял монаху Андре.

Миссия на Восток

Весной 1245 года состоялся Лионский церковный собор, на котором был провозглашен новый крестовый поход, а пока организаторы собирали войска и искали финансирование, папа Иннокентий IV, мечтавший объединить расколотую христианскую церковь и попутно наладить взаимоотношения с монголами, отправил миссию на Восток.

Возглавлял ее проверенный монах Андре. Поездка была насыщенная: Андре посетил патриархов восточных церквей, с которыми пытался договориться об унии, а также яковитов и несториан, живших на землях, завоеванных персами, и в Сирии. Папу сильно беспокоило безостановочное продвижение монголов на запад, объединение турок с Айюбидами, а особенно раздражала потеря Иерусалима в 1244 году. Попытки отбить этот «христианский» город ни к чему хорошему не привели. А о монголах ходили слухи, что они не просто готовы принять христианство, а вообще давно его уже приняли. Правда, сами монголы ничего об этом не знали. Перед миссией Андре была поставлена задача разузнать побольше о монголах и попытаться составить с ними военный союз.

Так что, не добившись особых результатов в переговорах с восточными христианами, Андре отправился в Тебриз. В ставке близ Тебриза он передал папские послания монгольскому военачальнику, который пообещал доставить их самому хану. А, остановившись на отдых в Тебризе, Андре познакомился с несторианским монахом сирийского происхождения Симеоном по прозвищу Раббан Ата. Этот монах называл себя посланцем хана для защиты христиан от мусульман. Якобы хан для этой цели отправил его из Каракорума на Ближний Восток Насколько этот «ханский посол» был уполномочен вести переговоры с папой – вопрос открытый. Но он передал с Андре письмо для Иннокентия IV, в котором просил прекратить распри церкви с императором Священной Римской империи Фридрихом II, внуком Фридриха Барбароссы. Так что результат миссии и в плане монголов оказался тоже нулевым. Ничего не принесли и попытки других миссий на Восток: посланный в том же году к «императору татар» Плано Карпини с предложением мира и просьбой не убивать христиан, привез от Гуюка требование покориться и прислать в знак покорности правителей Запада в ставку хана, причем в угрожающей безальтернативной форме, а другой посланник, доминиканский монах Асселин из Ломбардии, который встретился с полководцем монголов Байю на берегах Каспия, и вовсе разочаровал отчетом – монголы сказали, что не желают быть христианами. Позже пришел и ответ от хана – с тем же требованием покориться.

По воле короля

В 1248 году начался Седьмой крестовый поход, во главе которого стоял король Людовик Святой. Когда король пребывал на Кипре в Никосии, к нему явились послы монгольского полководца Эльджигидея, войска которого собирались взять Багдад. Они уверяли, что хан Гуюк и сам Эльджигидей недавно крестились в христианство и хотят жить с братьями по вере в мире и любви. Так что пусть король смело нападает на мамлюкский Египет. Расчет был простой: пока мамлюки сражаются в Египте, монголы возьмут Багдад. Людовик в симпатию монголов поверил и в 1249 году отправил к хану Гуюку посольство монаха Андре с восемью спутниками. Не то в Каракорум, не то на озеро Алаколь в Казахстане. Путешествие началось в Акре, откуда миссия прошла и проехала почти через всю Азию. Однако когда Андре прибыл в ставку хана, оказалось, этот «христианский хан» уже умер (как поговаривали одни – от неумеренного пьянства, как уверяли другие – от яда), и встретила их главная жена хана Огул-Гаймыш, особа стервозная и злобная. Она не церемонясь сказала, куда они могут засунуть предложение дружбы вкупе с христианством.

Посольство, еще на что-то надеясь, досидело до избрания новым ханом Мункэ, но тот никакого интереса к союзу с французами не проявил. Более того, отправил с посольством письмо к королю, в котором потребовал подчинения и выплаты дани.

В 1251 году Андре со спутниками вернулся в Кесарию, где находился король, и обо всем доложил. Людовик был крайне разочарован. А многие этнографические детали рассказа Андре в пересказе других его современников были восприняты потомками как байки. Например, Андре утверждал, что у монголов не меньше 800 повозок с переносными часовнями. Ни он, очевидно, принимал расписные шатры, поскольку в дар хану Гуюку король отправил очень похожую внешне шатровую часовенку с вышитыми иконами. Но все его рассказы известны только по упоминаниям его коллегами и современниками.

О дальнейшей жизни Андре из Лонжюмо, равно как и о его смерти, сведений нет. По одним сведениям, он умер в Палестине вскоре после возвращения с Востока. По другой, был жив еще в 1270 году. И проповедовал в Тунисе. Что из этого правда – Бог весть.