Сезонные миграции песцов

Песец — типичный мигрант, и странствования в его жизни имеют огромное значение. Миграции песцов нужно понимать как явление, сложившееся исторически. Явление это, если судить по остаткам песцов в плейстоцене — голоцене, существует многие тысячелетия.

Причиной и толчком к возникновению миграций служит недостаток корма. Это подтверждается возникновением массовых и дальних переходов песцов в годы исчезновения основного корма — леммингов. Вместе с тем зависимость миграций от обилия пищи очевидна не всегда. Начало отхода песцов из района норения наблюдают иногда и при наличии кормов. Миграции подчиняются инстинкту. У старых зверей к нему присоединяется и опыт. Надо полагать, что старые песцы реагируют на признаки, предвещающие наступление голода — раннее похолодание с дождями и мокрым снегом, ранний отлет птиц, появление заберегов и перемену ветров, а возможно и неизвестные еще факторы. Прослежено, что периодические выселения песцов из мест постоянного обитания повторяются через 2—4 года.

Миграции песцов начинаются в августе — сентябре, в зависимости от времени исчезновения кормов в основных местах размножения. Массовый ход зверей, когда, как говорят на севере, песцы «валом валят», происходит в октябре — ноябре.

Путь песцов до ледостава пролегает вдоль кромки воды, где образуется утоптанная дорожка. В Серебряном заливе на западном побережье северного острова Новой Земли следами песцов в 1887 г. был испещрен весь берег и сюда со всех сторон сходились торные тропы зверьков. На песчаной отмели р. Хатанги в 1931 г. пролегала тропа шириной в несколько метров. Часть песцов идет более широким фронтом. На северо-западе Таймырского полуострова песцы двигаются полосой 2—3 км вглубь от побережья. На северо-востоке Большеземельской тундры звери идут фронтом в десятки километров, но большинство их все же концентрируется в прибрежной зоне Байдарацкой губы.

В отдельных местностях преобладает либо широтное — западное или восточное направление, как на севере Архангельской области, или меридианальное как хорошо известный ход берегового песца вдоль Енисея. Миграции с выходом из тундр в лесную зону более заметны и раньше начали привлекать к себе внимание исследователей. Широтные миграции бывают заметны только в период массового их проявления. В окрестностях Таймырского озера осенняя миграция в 1947 г. была направлена на юг и восток; песцы переплывали Нижнюю Таймыру с западного берега.

В большом количестве зверьки проникают в зону тайги, поднимаясь по долинам больших рек или выходя на открытые водоразделы; с побережья морей уходят во льды и на острова Ледовитого океана. Приходу песцов в лесную зону часто предшествует прилет полярных сов, которые быстрее реагируют на недостаток кормов в тундре и раньше покидают ее.

Имеются наблюдения, что песцы передвигаются как бы волнами. Такие кочевки групп песцов наблюдали в Лено-Хатангском крае. В глубине Большеземельской тундры в 1933/34 г. начало движения с востока на запад — из-за Полярного Урала, былозамечено в конце октября, когда в течение месяца мигрировали хорошо упитанные песцы. После перерыва в конце декабря шла менее многочисленная группа зверьков, а в 20-х числах января в течение трех суток бежали разрозненные одиночки; вторая и третья партии песцов были истощены. На морском побережье песцы с конца октября двигались всю зиму в том же, западном, направлении, причем мощная первая волна проходила в конце ноября, следующая — в конце декабря, затем — в середине февраля и с конца этого месяца до середины марта и позднее. Проходивший в конце марта и в апреле гон не остановил движения песцов, продолжавших бежать в том же направлении, что и зимой.

Зимой песцы рассеиваются по огромной территории тундровых, лесных и ледовых ландшафтов. Общая площадь заселения видом увеличивается в это время в несколько раз и в то же время сильно уменьшается плотность популяций в тундре. Большинство песцов погибает в непривычной обстановке от голода или болезней и вылавливается охотниками. Дальние миграции песцов в большинстве случаев —«ход до смерти».

Оставшиеся в живых песцы в феврале — марте, иногда уже с января, откочевывают назад; в некоторые годы это затягивается до апреля и мая. Первые следы песцов с юга появились близ Таймырского озера 20 марта, а отход с морского побережья в глубь тундры в 1948 и 1949 гг. закончился в середине мая. Очевидно, только незначительная часть песцов возвращается обратно в тундры. Отдельные песцы и на теплое время года остаются в несвойственных виду ландшафтах лесов и во льдах океана.

Далекие миграции чаще всего совершают самцы (на Соловецких островах до 80%), но известны заходы и самок, например в 1928 г. до окрестностей Красноярска. Дальние переходы сильно изнуряют песцов и подавляют их способность к размножению.

В лесной зоне песцов наблюдали и добывали нередко за 1000—1800 и в исключительных случаях за 2000 км (например, под Комсомольском-на-Амуре), а в Северном Ледовитом океане за 1000 км по прямой от границ летнего обитания. Путь, проходимый зверьком в среднем за день, по-видимому, близок к 20—30 км.

В конце 30-х годов в районе Нового Порта на Ямале было помечено кольцами 172 песца, из которых 31 был добыт вновь. Максимальное передвижение, примерно в 1200 км по прямой, совершил зверек, ушедший через льды океана на Северный остров Новой Земли. Большинство песцов уходили в юго-западном направлении; самые дальние были пойманы у села Мужи на Оби, в устье Печоры, на р. Снопе в Чешской губе, у южной оконечности Новой Земли и у северных ее окраин.

При уменьшении кормов в годы обилия зверей мигрируют или уходят на различные расстояния от мест норения почти все песцы. Область заходов к югу большинства кочующих песцов.захватывает северную подзону лесов. В самый разгар миграции на постоянных путях ее можно видеть большое количество песцов. Так, на западном берегу Новой Земли в 1887 г. за одну прогулку Носилов встречал сотни зверьков; в течение двух недель октября по его определению прошли тысячи песцов. После миграции на юге острова остались единицы. На южном побережье острова Белого в конце сентября 1930 г. в поле зрения бинокля видно было до десятка песцов, бродивших здесь в ожидании ледостава. На острове Диксон в хорошие «ходовые» дни на расстоянии 1 км было видно сразу 5—6 песцов. Реку Нижнюю Таймыру с 18 по 20 сентября 1935 г. переплывали каждый день до 21 песца, а в сентябре 1947 г. наблюдали в этом районе в радиусе 2 км одновременно 10—15 песцов. На полуострове Челюскин во время прохода песца в конце октября можно было видеть одновременно до 46 зверьков, после чего численность резко упала; зимой отмечались лишь отдельные особи. Общее количество песцов, проходивших осенью 1932 г. на участке в 10 км² составляло не менее 1500—2000 особей и весной при обратном ходе не менее 800. В низовьях правобережья Хатанги вверх от мыса Большая Корга 24 и 25 августа 1931 г. насчитывали за день по десятку проходивших песцов. Вдоль левого берега этой реки близ устья р. Новой на 10 км пути в начале октября было отмечено от 2 до 80 свежих следов песца, а вниз от с. Хатангского с 17 сентября в любое время дня одновременно можно было наблюдать 2—4 пробегавших песцов; после ледостава 10 октября песцы исчезли. За этот период у с. Хатангского прошло не менее 1000 зверей.

В Архангельской области, судя по заготовкам шкурок, количество песцов, расходящихся на дальние дистанции только к югу и юго-западу, составляет в некоторые годы 10, 20 и до 30%. Не меньшее количество песцов уходит к северу, во льды океана. Таким образом, в годы больших миграций до 2/3 поголовья песца покидает зону тундр.

Во время массовых передвижений поведение песцов изменяется. В начале миграции направления движения отдельных особей разнообразны, неопределенны и могут быть прямо противоположны. В это время песцы бродят в беспокойстве, переплывают речки и протоки. Выходя к берегам больших еще не замерзших рек, песцы в массе начинают направленные передвижения вдоль них, бегут по берегу моря, вдоль горных хребтов и долин; они двигаются в зависимости от плотности и высоты снежного покрова, от погоды, в частности ветров, а также от обилия на пути пищи.

В начале кочевок песцы идут в предсумеречные или ранние утренние часы, принюхиваясь к тропке, проторенной прошедшими собратьями, не оглядываются по сторонам и торопливо обходят препятствия, оказавшиеся на пути. Позднее песец бежит днем и ночью напористо, рысью и даже галопом, при этом часто лает или воет. Отвлекаясь ненадолго для поисков корма и едва насытив голод, зверек вновь пускается по намеченному пути.

В ясные лунные ночи или во время северного сияния передвижение происходит активнее. На пути песец пробегает и через селения, особенно ночью, и только в светлое время суток присутствие людей или собак на берегу заставляет зверьков идти в обход или лежать в ожидании ухода человека. Инстинкт странствования выражен настолько сильно, что остановить зверьков надолго может только выложенная до начала миграций прикормка, пока зверьки находятся еще в районе нор или только начинают кочевки. В разгаре движения выложенная пища останавливает зверьков ненадолго.

При миграции иногда перемешиваются песцы различных географических популяций. Так, в год миграции с востока зимой 1956/57 г. среди песцов, пойманных в окрестностях Кары на самой границе Большеземельской и Ямальской тундр, 50% по меху были отнесены к обдорскому кряжу, характерному для песцов Ямала. На западе Большеземельской тундры таких зверьков было 30% и на полуострове Канин менее 10%; все прочие относились к местному печорскому кряжу, характерному для европейского Севера.

Наблюдающееся у песцов и некоторых других хищников покраснение меха на нижней поверхности лапок, реже в подмышечных впадинах и на брюхе, вызываемое, очевидно, выделениями кожных желез в периоды, связанные с большим напряжением организма, особенно интенсивно проявляется во время кочевок зверьков. Так, во время больших миграций песца на северо-востоке Большеземельской тундры осенью и зимой 1956/57 г. покраснение шерсти на подошвах лапок и между пальцами было обнаружено примерно у половины добытых в районе Кары песцов (42% яркой окраски). В следующем году при отсутствии миграции покраснение меха лапок отмечено лишь у небольшого количества зверьков (всего 2% яркой окраски).

Основные пути миграций и дальние заходы песцов известны на большей части ареала вида. На Кольском полуострове песец мигрирует главным образом по долинам рек Каменки, Кочковки и других внутрь полуострова и к морю. С северо-запада Кольского полуострова он бежит на юг к Мурманску и далее но линии железной дороги.

Наблюдались редкие случаи появления отдельных песцов на территории Лапландского заповедника и на Терском берегу в районе Олениц и Кузомень.

После образования припая и появления льдов в горле Белого моря песец уходит в сторону Канина, откуда возвращается обратно в марте перед началом взлома льда. Большие выходы песца повторяются через 4—6 лет. Отмечены выходы песцов в сторону Варангер-фьорда и случаи появления их на северо-западе Финляндии близ Энонтекиё.

На европейском Севере к востоку от Белого моря преобладают передвижения широтного направления с северо-востока на юго-запад и запад через Большеземельскую, Малоземельную и Тиманскую тундры. Песцы огибают с юга Чешскую губу, пересекают полуостров Канин или обегают его, двигаясь к северу по восточному берегу и спускаясь к югу по западному; кочуют по Зимнему берегу Белого моря к Двинской губе. Низовья Печоры и другие крупные реки песец пересекает чаще в определенных местах.

Много песцов мигрирует и в южном направлении по рекам Печоре, Мезени, Пинегс, Сев. Двине, Онеге с их притоками до верховий Вычегды, Сухоны, Юга и др. Наиболее глубокие заходы песца до 58—56° с. ш. известны еще с прошлого века, а также и в настоящем на юго-востоке Латвийской ССР, в Псковской, Новгородской, Ленинградской, Калининской, Вологодской и Костромской областях, на северо-западе и на востоке Кировской области. Отмечены забеги до окрестностей с. Троицко-Печорского и устья р. Илыч, а также в Усть-Куломский, бб. Сторожевский и Летский (60° с. ш.) районы Коми АССР.

В Печоро-Илычском заповеднике песец за период с 1929 по 1949 г. появлялся в течение 9 зим: в 1929/30, 1935/36 и 1937/38 гг. были массовые заходы, а в 1933/34, 1938/39 и в течение 4-х зим с 1944/45 по 1947/48 г. встречались одиночные звери. Заходы песца на территорию заповедника ограничиваются, очевидно, высотой снежного покрова: в годы больших заходов средняя максимальная высота снежного покрова была 74 см, а в зимы одиночных появлений — 98 см. В годы многоснежья песцы держатся преимущественно возле рек, передвигаясь по льду, голодают и болеют (1929/30 и 1935/36 гг.). В малоснежные зимы (1937/38 г.) они свободно передвигаются по тайге. Есть предположение, что одиночные песцы, зашедшие в заповедник в 1944—1945 гг., прожили здесь, не уходя из района, 4 года; после поимки двух зверьков в 1947/48 г. в дальнейшем песцов не встречали.

Часть песцов с северо-востока Большеземельской тундры переходит на Вайгач и Новую Землю; через льды Баренцева моря попадает на Колгуев. На Повой Земле миграции песцов в прошлом веке были интенсивными по западному и восточному берегам обоих островов. Хороший ход песца на Новой Земле бывает дважды в год — осенью и весной. В отдельные годы песцы уходят из Большеземельской тундры за Урал. Волны массовых миграций на севере Архангельской области отмечены в зимы 1909/10, 1914, 1926/27, 1929/30, 1935/36, 1937/38, 1944/45, 1946/47, 1947/48, 1954/55, 1956/57 гг.

Основные пути кочевок на Ямальском полуострове, когда по словам ненцев песцы бегут «табунами», идут в меридианальном направлении — по побережьям Обской губы и Карского моря, а также центральным водоразделом Хой. Широким фронтом песцы выходят во льды Карского моря.

Менее значительны кочевки по рекам Таз и Пур и к востоку на Енисей. Наиболее южные места появления песцов отмечены в Западной Сибири в окрестностях Няксимволь (63° с. ш.); в полосе южной тайги вдоль течения Иртыша и Тобола, под Тобольском и даже Ялуторовском (56,5° с. ш.), под Тевризом (57,5° с. ш.). Известен забег песца до окрестностей Томска (57° с. ш.). Дальние заходы песцов в лесную зону Западной Сибири происходили в 1921 г. и в сезоны 1926/27, 1929/30, 1932/33, 1937/38, 1941/42, 1944/45, 1947/48, 1954/55 и менее значительные в 1930/31, 1933/34, 1935/36, 1939/40, 1946/47 гг. и позднее. Известны миграции песца также в 1910 и 1913 гг.

На севере Красноярского края песец поднимается вверх по Енисею до устьев Нижней и даже Подкаменной Тунгусок. Одиночные песцы достигали Красноярска, верхнего течения Нижней и Подкаменной Тунгусок (60° с. ш.), района г. Братска, даже сел Абана и Тайшета на железнодорожной магистрали Сибири (56—57 с. ш.). С Таймырского полуострова большое количество песцов мигрирует вдоль рек Пясины и Нижней Таймыры, а также по берегам Таймырского озера, выходя из зоны тундр через полосу северотаежных лесов на Средне-Сибирское плоскогорье. Хорошо выражены кочевки песцов по обоим берегам Хатангского залива и р. Хатанге с ее притоками Попигай, Хета и Котуй, где песец достигает верховьев этих рек. К северу песцы заходят через льды на все ближайшие острова, в частности Северной Земли и острова Визе — 78° с. ш.

Большие миграции и дальние заходы песцов на севере Красноярского края известны в 1860, 1913, 1922/23, 1925/26, 1927/28, 1931/32, 1935/36, 1944/45, 1946/47, 1947/48 и 1954/55 гг.

В Якутии песцы странствуют не только вдоль рек, но и в междуречнны пространствах по хребтам Хараулах, Чекановского и др. Забеги отмечеых в верховьях рек Анабары, Оленека, Вилюя, Лены (села Мухтия и Олекминск, 61° с. ш.) и по Витиму (село Мама Иркутской области, 58° с. ш.), в окрестности Якутска и села Крест-Хальджай по Алдану. По рекам Омолою и Яне песцы найдены до широты Верхоянска, по Индигирке до села Оймякон (63° с. ш.), на верхней Колыме до Сеймчан (62,5° с. ш.) и притоков Ясачной и Коркодона. Широтные миграции песца происходят здесь в полосе тундр и вдоль побережья морей Лаптевых и Восточно-Сибирского то в восточном, то в западном направлениях. Песцы приходят в бассейн р. Анабара вслед за кочующими с восточного Таймыра стадами диких северных оленей.

Обычны выходы песцов на льды полярных морей, на Новосибирские и другие острова. Масса песца вместе с нерпой и белым медведем держалась зимой среди торосов в море за 250—350 км от устья р. Оленек; здесь зверей и промышляли. После сильных ветров и буранов песец откочевывал на побережье.

Кочевки песцов в западных и восточных районах Якутской АССР происходят неодновременно. Большие миграции песца восточнее Лены (по Колыме, Индигирке, Алазее и др.) отмечены в годы 1895, 1903 и 1944/45; в западных районах в 1926/27, 1932/33, 1947/48, 1954/55 гг. В 1929/30 и 1935/36 гг. дальние миграции песцов происходили, очевидно, на всей территории Якутии. Еще Ф. Врангель (1841) видел песцов во льдах Восточно-Сибирского моря между Медвежьими островами и проливом Де Лонга. Имеются указания о переходах песцов вдоль побережья J4ayнекой губы на остров Врангеля и обратно, на мыс Уэллен и восточнее, через Берингов пролив, а также в юго-западном направлении вдоль побережья Берингова моря.

Редкие заходы песцов отмечаются на Камчатке — в районе Парапольского дола на перешейке, на западном побережье до Усть-Большерецка, южной оконечности полуострова и северных Курильских островов; на восточном побережье полуострова — до Усть-Камчатска и Кроноцкого полуострова. Под Петропавловском были добыты несколько песцов в 1895 и 1896 гг.

Песцы отмечены на Гижиге и Пенжине и по западному побережью Охотского моря. В низовьях Амура на появление песца впервые указал Нордманн. Позднее забеги, возможно заносы отдельных особей со льдом, отмечены на 51—52° с. ш. на западном побережье Татарского пролива, в Ульчском районе зимой 1949/50 г. и в окрестностях Комсомольска-на-Амуре осенью 1958 г.

Во льдах океана Ф. Нансен встретил песцов иод 85°20′ с. ш. в апреле 1895 г. за 300 миль от ближайшей суши (Земли Франца-Иосифа). Брусилов (1934) во время дрейфа «Св. Анны» отмечал зимой 1913/14 г. песцов во льдах, между островами Новой Земли, Землей Франца-Иосифа и Северной Земли примерно от 77 до 82° с. ш. и от 60 до 80° в. д. Де Лонг (1936) видел песцов и их следы на широте 72—77° с. ш. между островами Врангеля, Геральда и Беннета. Во время плавания ледокола «Г. Седов» и затем на дрейфующих полярных станциях «Северный полюс» 2, 3 и 4 в районе «полюса недоступности» и в других частях океана песцы обнаружены между 77—87°45′ с. ш. и 129° в. .д.—157° з. д. на расстоянии от нескольких сотен и до 1000 км севернее и северо-восточнее Новосибирских островов. Самый северный пункт наблюдений песца ~ 88° с. ш., в 800 км от ближайшей суши — Земли Элсмира. Большинство случаев встреч песцов во льдах относится к ноябрю — декабрю, реже к марту — апрелю.

В Западном полушарии песцы мигрируют также в разных направлениях как на юг, так и во льды Северного Ледовитого океана. На восточном, атлантическом побережье североамериканского материка песцы спускаются по безлесным пространствам значительно южнее, чем на западном, тихоокеанском. Среди архипелага северных островов и во льдах проводят зиму до 90% песцов. Из Канады песцы уходят даже в Гренландию.