Кара-Богаз-Гол: озеро черной глотки

Залив Кара-Богаз-Гол имел важное промышленное значение для Советского Союза, и, думается, он еще более важен для индустрии современной Туркмении. В лежащем на его берегах городке Бекдаше действует химкомбинат, ежегодно вырабатывающий из вод залива тысячи тонн ценной глауберовой соли и минеральных удобрений. Здесь же из подземных рассолов добывают бор, бром и редкоземельные элементы. Продукцию комбината с нетерпением ждут почти 600 предприятий СНГ. А ведь когда-то Кара-Богаз-Гол считался местом зловещим и чуть ли не смертельно опасным.

Унылое местечко

Кара-Богаз-Гол не похож на обычный морской залив. Это скорее бессточное соленое озеро, которое с Каспийским морем соединяет лишь узкая протока длиной десять километров и шириной 200 метров. Водный поток идет через барханы, слегка поросшие верблюжьей колючкой и тамариском. Почти посередине русло преграждает известняковая гряда, создающая двухметровой высоты водопад. Перепад же уровня вод Кара-Богаз-Гола и Каспия и вовсе превышает четыре метра, так что течение в этой протоке быстрое, до трех метров в секунду. Ежегодно через нее проходит до 25 кубических километров морской воды. Оказавшись в окруженном жаркой пустыней озере, она испаряется, и веками в Кара-Богазе накапливаются миллионы и миллионы тонн ценных солей. Поэтому соленость воды возере значительно выше, чем в самом Каспийском море.

В старину на кочевников и моряков Кара-Богаз-Гол наводил суеверный ужас. В их представлении он был заливом смерти и ядовитой воды. Еще на подходе к нему со стороны пустыни виден над песками, как писал в повести «Кара-Бугаз» Константин Паустовский, «купол багровой мглы, как бы дым тихого пожара, горящего над пустыней». Туркмены говорят, что это «дымит Кара-Богаз».

Соленая вода лагуны разъедала не только кожу, но, говорят, даже железные гвозди на днищах парусных кораблей. А занесенная в лагуну быстрым течением рыба, в том числе ценная кефаль, в течение нескольких дней сначала слепнет, а потом умирает. Всюду в воздухе висит мельчайшая соляная пыль, которая проникает во все щели и под неплотно прикрытые крышками емкости с пресной водой, превращая ее в горько-соленую. Влажные соляные испарения способны вызвать удушье, а унылый пейзаж дополняет удручающее впечатление от тех мест.

Куда деваются стекающие из моря в соленый залив, или озеро, огромные массы воды? Этим вопросом издавна задавались не только туркмены, но и пришлые моряки. О том, что вода попросту испаряется, почему-то не догадывались. Вот и возникали легенды – мол, где-то посреди водоема находится провал, через который вода уходит под землю, затягивая за собой корабли. Моряки поговаривали даже, что через могучий подземный поток вода уходит то ли в Аральское море, то ли и вовсе в Ледовитый океан. Недаром же с туркменского Кара-Богаз-Гол переводится как «озеро черной глотки».

Первопроходцы «моря Карабугазского»

Первые исследователи появились на берегах Кара-Богаз-Гола в начале XVIII века, в петровские времена. Карта этих мест была составлена в 1715 году, когда князь Александр Бекович-Черкасский по распоряжению первого императора всероссийского снарядил Каспийскую экспедицию. Князь сам участвовал в ней и через протоку проник в лагуну (или озеро), названную им «морем Карабугазским», осмотрел ее и составил карту. Затем целых сто лет моряки избегали тех мест, поскольку верили, что корабли там поглощает бездонная пучина. Лишь в 1836 году исследователь Григорий Силыч Карелин и капитан Иван Бларамберг на обычной гребной шлюпке приплыли в озеро и изучили его берега. На обратном пути они тянули лодку бечевой, так как против сильного течения в протоке выгрести не удавалось. Карелин оставил предупреждение: всем большим и малым судам в Кара-Богаз-Гол не заходить, так как «поперек пролива лежит каменная гряда», то есть тот самый двухметровый водопад.

Тем не менее по прошествии одиннадцати лет в залив на паровом корвете «Волга», имевшем железный корпус, исхитрился проникнуть лейтенант Иван Матвеевич Жеребцов, которого позже Константин Паустовский сделал героем своей повести.

Он провел по-настоящему комплексное исследование: обошел весь залив, сделал его описание, определил глубины, изучил направление течений, установил необычный состав соли и сделал географическую карту берегов. В своем донесении флотскому начальству Жеребцов бесстрастно писал: «Большая мелкая лагуна округлой формы на западе отделена от моря Карабегазской пересыпью (пустынный перешеек из двух кос. – Прим. ред.), прорезанной длинным узким проливом. Северный берег крут и обрывист и состоит из засоленной глины и белого гипса. Ни травы, ни деревьев нет. Вдоль восточного берега возвышаются унылые горы, а южный берег низок и покрыт множеством соляных озер. Все берега пустынны и не имеют пресной воды. Мною не было обнаружено ни единого ручья, каковой впадал бы в это поистине мертвое море… Ни подводных камней, ни рифов, ни островов на пути корвета не встречалось».

В письмах родным и близким лейтенант был более эмоционален. «За многие годы скитаний не видел я берегов столь мрачных и как бы угрожающих мореплавателям», – писал он в одном из них. И продолжал в другом: «Величайшее безмолвие царило окрест. Сдавалось, что всяческое звучание глохнет в густой воде и тяжком воздухе пустыни». Вместе с тем именно Жеребцов первым обратил внимание на то, что при измерении глубин лот приносит со дна не обычный грунт, а соль. Но в отчете своем об экспедиции сделал вывод о полной бесполезности этого залива для России и возможном вреде для рыбного хозяйства Каспия. Более того, Иван Матвеевич даже предложил перегородить протоку в озеро дамбой – чтобы рыба понапрасну не гибла, – но тогда эта идея развития не получила.

Природная кладовая

Прошло еще четверть столетия. Хивинское царство, которому формально принадлежали берега Кара-Богаз-Гола, пало и в 1873 году перешло под российский протекторат. Уже через два года близлежащие нефтяные месторождения Небитдага осваивала компания братьев Нобель, а вот то, что и мрачный залив тоже является настоящей кладовой природных богатств, стало понятно позже. Постепенно выяснилось, что в каждом литре его воды растворено свыше 200 граммов ценных солей и минералов. Что под озером глубиной всего пять-семь метров идут залежи солей толщиной чуть ли не в десятки метров, что в глубинах земли здесь есть ценные рассолы, что на берегах водоема встречаются месторождения мела, доломита и гипса.

В конце XIX века концессии на разработку богатейших залежей мирабилита (глауберовой соли) пытались получить капиталисты Великобритании, Франции и Бельгии, но им ответили отказом. В 1910 году добычу его начали сами россияне, причем очень простым способом. У глауберовой соли есть интересная особенность: она растворяется в воде при температуре выше 10°. Зимой температура воды в заливе опускается градусов до пяти, что приводит к массовому выбросу на берег крупных кристаллов этой соли, скапливающейся густой белой массой наподобие снега. Этим и пользовались для ее добычи. Зимой выброшенный на берег мирабилит откидывали лопатами подальше от уреза воды, чтобы по весне соль не смыло обратно в залив. Сухим и жарким летом из мирабилита выпаривались лишние частицы воды, ненужные в производстве и удорожающие транспортировку. Благодаря этому из десятиводного сернокислого натрия получался безводный сернокислый натрий, который оставалось лишь погрузить на баржи для перевозки.

В 1918 году уже новые революционные власти, несмотря на бушевавшую по всей стране Гражданскую войну, при научно-техническом отделе горного совета ВСНХ создали Карабогазский комитет, который разработал программу дальнейшего комплексного изучения залива. В 1920-х годах лагуну посетили две крупные экспедиции, а начиная с 1929 года ее исследованиями занялась Соляная лаборатория Академии наук СССР. Позже вопросы рационального использования ресурсов Кара-Богаз-Гола изучали Всесоюзный исследовательский институт галургии, Институт общей и неорганической химии АН СССР и научные заведения Советской Туркмении. В том же 1929 году был создан трест «Карабогазхим», вскоре переименованный в «Карабогазсульфат», который положил начало развитию химической промышленности в регионе. В тяжелые годы Великой Отечественной войны «Карабогазсульфат» продолжал вырабатывать сульфат натрия, который широко использовался в оборонной промышленности. В 1954 году началась добыча подземных соляных растворов, а с 1968-го мощности по переработке этих растворов и воды из залива были сосредоточены в Бекдаше.

Злополучная дамба

Тем временем Каспий стал мелеть. Власти Азербайджана, Туркмении и Казахстана били тревогу, а ученые в Москве разрабатывали фантастические проекты переброски сибирских и северных рек на юг, перекрытия залива Кара-Богаз-Гол и тому подобное. В 1980 году дамбу, перекрывшую вход в Черную глотку, наконец возвели. После этого трудового подвига уже через три года площадь лагуны сократилась в три раза, глубины в ней уменьшились до 50 сантиметров, объем рассолов стал меньше в десять раз, прекратилось осаждение мирабилита. Ветры-суховеи засыпали песком старые месторождения, а соляные бури загрязнили почву и воду на сотни километров вокруг, из-за чего начался мор овец.

Положение пытались спасти, пробив в дамбе 11 труб для притока морской воды, но это не помогло: Каспий прибывал, а Кара-Богаз-Гол мелел. Наконец, в 1992 году по личному указанию президента Туркмении Сапармурата Ниязова злополучную дамбу взорвали. Каспий, впрочем, по неведомым причинам продолжает прибывать, но зато залив снова наполнился водой, экологическая ситуация постепенно улучшается, да и химкомбинат в Бекдаше снова заработал на полную мощность. Мало того, на берегах лагуны еще и трудолюбивые азербайджанские беженцы из Карабаха «халтурят», добывая мирабилит дедовским методом с помощью кирки и лопаты.