Бартоломеу Диаш и другие капитаны Энрике Мореплавателя

После дерзких плаваний норманнов, в конце I тысячелетия освоивших не только прибрежные воды Европы, но и открытую Атлантику, о дальних морских путешествиях долгое время никто даже не помышлял. Генуэзские и венецианские купцы, специализировавшиеся на торговле со странами Востока, вдоль и поперек избороздившие восточную половину Средиземного моря и знавшие ее как свои пять пальцев, гораздо хуже ориентировались в водах к западу от Корсики и Сицилии. Там хозяйничали арабские пираты.

Арабы — казалось бы, сугубо сухопутный народ, не ведавший иного способа передвижения, кроме как на верблюдах да на ишаках, — в действительности были прекрасными мореходами: вспомним хотя бы легендарного Синдбада. Сначала они осторожничали — плавали недалеко от родных берегов, по Красному и Аравийскому морям, Персидскому заливу, затем осмелели (да и интересы торговли заставляли) — достигли Индии, прошли до Индонезии, разведали путь вдоль восточного берега Африки. В Средиземном море они тоже чувствовали себя как дома. Европейцам морской путь в полную чудес Индию долго оставался неведом: Суэцкий канал еще не был прорыт, а огибать Африку с юга никому не приходило в голову, тем более что на географических картах, основывавшихся главным образом на расчетах и предположениях Птолемея, Индийский океан изображался как внутреннее море. Да и знай европейцы о пути в Индию вокруг Африки, до южной оконечности последней еще надо было дойти или, что то же самое, найти ее, что само по себе непросто.

В конце XI в. на крайнем западе Европы, с атлантической стороны Пиренейского полуострова, земли которого медленно, но неуклонно переходили из рук арабов к европейцам, возникло графство Португалия. Вскоре стараниями Генриха Бургундского оно отпочковалось от Леона, стало королевством и добилось независимости не только от мавров, но и от испанцев. Кстати, испанцы тогда еще не успели слиться в единую нацию, а были кастильцами, арагонцами, андалузцами, каталонцами (последние до сих пор не считают себя испанцами) и пр.

Казалось бы, существование на задворках Европы не сулило стране ничего хорошего, однако в условиях развития международной торговли расположение на пути из северной Европы в Средиземноморье было как нельзя более кстати. Это и предопределило быстрое возвышение Португалии. В XIII в. стремительно растут портовые города, а Лиссабон становится крупнейшим центром транзитной торговли. Экономическому развитию страны способствовала также утвердившаяся в королевстве политика веротерпимости по отношению к мусульманам и иудеям, среди которых насчитывалось немало торговцев.

Отразив внешние угрозы и основательно окрепнув, Португалия сама обратила взор на окружающие земли и моря. В то время (да и не только) так поступали все, у кого хватало возможностей. Для территориальной экспансии в Европе сил у португальцев все же было маловато, и они принялись за соседний материк — Африку. В 1415 г. король Жуан I организовал военный поход на Сеуту, крепость мавров на африканском берегу Гибралтарского пролива. Участвовавший в походе сын короля принц Энрике узнал, что из долины Нигера через Сахару в Сеуту постоянно идут караваны, под завязку груженные золотом. Принц принял решение наладить приток драгоценного металла в Португалию, а для этого добраться до золотоносных земель, но не сушей, а морем.

Уже в 1416 г. Энрике (или Генрих, что не совсем правильно), впоследствии получивший прозвище Мореплаватель, оснастил первую — в ряду многих — морскую экспедицию на юг. Любопытно, что сам Энрике в море почти не выходил, зато поставил на широкую ногу строительство морских судов, основал в Сагрише мореходную школу и обсерваторию. Так было положено начало длительной и тщательно организованной колонизационно-исследовательской кампании — постепенному продвижению вдоль западного берега Африки. Португальские парусники, используя попутные ветра и течения, проходили на юг — с каждым разом все дальше и дальше — и возвращались.

На организацию экспедиций, строительство кораблей, создание мореходной школы требовались средства, причем немалые. Но к услугам принца были богатства религиозного военного ордена Христа, магистром которого он стал в 1420 г. Возможно, именно для того, чтобы оправдать расходование орденских средств, Энрике использовал легенду о царстве пресвитера Иоанна, якобы находящемся где-то в Эфиопии. А может быть, он и сам в это верил.

Энрике Мореплавателю удалось приобрести самые точные инструменты и карты. Первым крупным открытием его капитанов оказалась Мадейра (1419—1420 гг.), расположенная в 900 км к юго-западу от Португалии. Она же стала первой португальской колонией, на землях которой начали выращивать сахарный тростник и развели знаменитые впоследствии виноградники. После этого были открыты Азорские острова (1427—1431 гг.). Занятно, что Азоры лежат в стороне от магистрального направления плаваний португальцев — не на юге, а на западе, в центральной части Атлантического океана. Не исключено, что цель экспедиции Гонсало Велью заключалась как раз в поиске земель на западе, и кто знает, как далеко прошли бы его корабли, не встреться (не помешай) им Азорские острова.

В те времена самой южной точкой на африканском побережье, известной европейцам, был мыс Бохадор. Он же надолго стал непреодолимой преградой для мореплавателей. Шли годы, а португальцы, верившие в легенду о том, что за мысом располагается «Зеленое море тьмы», никак не могли пройти дальше. Лишь в 1434 г., со второй или третьей попытки, это удалось Жилю Эаннешу. Чуть позже португальский флот пополнилсязнаменитыми трехмачтовыми каравеллами, гораздо более легкими и быстроходными, чем другие корабли того времени. Дуарте, старший брат Энрике, вступивший на престол после смерти Жуана I, даровал принцу пятую часть всех прибылей от торговли на вновь открытых территориях. Еще один брат Энрике, Педру, побывавший во многих странах и городах Европы, включая Венецию, подарил ему рукопись «Книги Марко Поло». Ознакомившись с рукописью, Энрике дал задание своим капитанам собрать сведения о морском пути в Индию. Доказательства его существования он получил незадолго до своей смерти — это была карта итальянского монаха Фра Мауро с изображением Африки и ее южного окончания.

В ходе следующих экспедиций были открыты реки Сенегал и Гамбия, острова Бижагош (1434—1457 гг.) и Зеленого Мыса (1456 г.). В 1462 г., через два года после смерти принца, португальские мореходы вошли в Гвинейский залив. Всего в 1434—1462 гг. капитаны Энрике исследовали и нанесли на карту около 3500 км африканского побережья от Западной Сахары до Гвинейского залива. Наивно было бы думать, что ими двигало одно лишь стремление к открытиям. Экспедиции в первую очередь преследовали сугубо практические цели, как то: поиск золота и охота за рабами. Именно Энрике Мореплаватель стал инициатором вывоза в Португалию африканских рабов. Торговля людьми стала одной из наиболее прибыльных отраслей португальской экономики.

Спустя некоторое время после смерти принца регулярные экспедиции вдоль берега Африки возобновились, но к 1475 г. европейцам удалось продвинуться лишь до мыса Екатерины, расположенного на 2° ю. ш. Зато Диогу Кан, возглавивший экспедиции 1482 и 1485 гг., совершил огромный рывок на юг. Он обследовал более 2 тыс. км побережья вплоть до пустыни Намиб. Во втором плавании Кана сопровождал немец Мартин Бехайм, впоследствии автор знаменитого глобуса.

Эстафету у Диогу Кана принял Бартоломеу Диаш. Его флотилия из трех кораблей вышла из Лиссабона в 1487 г., обследовала берега южнее устья Конго и прошла Южный тропик. Мощное встречное течение и нескончаемый шторм вынудили Диаша удалиться от берега и уйти в открытый океан. Корабли, подгоняемые ветром, продолжали двигаться на юг. Когда буря улеглась, Диаш повернул на восток. Однако после нескольких дней пути суша ему так и не встретилась, и мореплаватель справедливо рассудил, что флотилию отнесло намного южнее африканской оконечности. Взяв курс на север, португальцы через несколько дней достигли берега, который плавно поворачивал на северо-восток. Диаш намеревался продолжить плавание, но команда была готова взбунтоваться, и капитан приказал повернуть назад. Огибая Африку с востока на запад, португальцы попали в жестокий шторм, поэтому и назвали мыс на крайнем юге материка Cabodas Tormentas («Бурный»).

Вернувшись в Лиссабон, Диаш доложил о результатах экспедиции королю. Узнав о том, что морской путь в Индию открыт, Жуан II переименовал мыс на крайнем юге Африки: из Бурного он превратился в мыс Доброй Надежды. Одним из важнейших результатов этой чрезвычайно продолжительной — длиной в несколько десятилетий — кампании стало нанесение на карту главных течений Атлантического океана и направления господствующих ветров. Что мешало морякам преодолеть мыс Бохадор? Не только суеверия, но и мощное встречное течение, проходящее между островами Зеленого Мыса и материком. Еще одним труднопреодолимым препятствием на пути к южной оконечности Африки стало Бенгельское течение, идущее аккурат вдоль берега. Парусным судам идти против течения чрезвычайно трудно. Именно поэтому через несколько лет после Диаша знаменитый Васко да Гама выбрал на первый взгляд парадоксальный путь — не кратчайший с точки зрения геометрии, но быстрейший с учетом направления морских течений.

ЦИФРЫ И ФАКТЫ

Главные герои: Энрике Мореплаватель, принц; капитаны Гонсало Велью, Жиль Эаннеш, Диогу Кан, Бартоломеу Диаш
Другие действующие лица: Португальские короли Жуан I, Дуарте I, Жуан II; Мартин Бехайм, немецкий картограф
Время действия: 1416—1488 гг. (с перерывами)
Маршрут: Из Португалии в Индийский океан
Цели: Обследование западного берега Африки, вывоз золота и рабов, поиски морского пути в Индию
Значение: Преодоление пути вдоль западного берега Африки, нанесение на карту главных течений Атлантики и направлений ветров